Власть приоритетов - Артур Луазо

– Не слишком ли? – Роман вздрогнул.

– Да. Пророка необычного, коллективного. Такого, которого нельзя убить, от которого не отмахнёшься и которого не объявишь сумасшедшим. Хвалите Посейдона!

– Хвала Роду Всевышнему, – Роман откликнулся автоматически, слишком неожиданным оказалось сказанное.

– Что у тебя ещё? – Лиазар стал произносить слова быстрее, а это был верный признак того, что ему не терпится вернуться в море.

– Томпсон. Я так и не смог его найти. Ни одна из координат Искателя не оказалась правильной.

– Плохо. Томпсон, видимо, воплощает чей-то план, но вот чей – Атлантов или кого-то ещё? Атланты через американцев хотят вернуть Россию под управление жёсткого лидера, а потом при её помощи задавить исламские страны. Или наоборот: создать халифат и задавить Россию. В любом случае они переносят центр тяжести, так как знают, что Америке не справиться с Китаем без опоры на Россию или мусульман. Европейцы же не хотят сильного вождя в России – сильно боятся. Их гораздо больше устроит возрождение социализма на всём бывшем пространстве Советского Союза, но без сильного вождя и с очень лимитированным распределением материальных благ. А для этого они должны столкнуть лбами существующий тандем и главного американского агента, чтобы произошла, как вы выражаетесь, знатная заварушка и все сильные лидеры уничтожили друг друга. Поэтому так важно найти Томпсона, чтобы точно знать, какой сценарий продвигает он, и не затеет ли свою собственную игру. Понимаешь? – поддел собеседника Лиазар.

– Понимаю. Но как мне это сделать, если даже Искатель не знает точно, где его искать?

– Мы предполагали, что у тебя могут возникнуть проблемы. И я принёс тебе то, что сможет тебе помочь. Но кое-что ты должен сделать сам, – Лиазар стал произносить слова всё менее чётко. Видно было, что ему уже совсем невмоготу находиться на воздухе. – По некоторым возмущениям полей мы вычислили, что где-то в районе Москвы кто-то регулярно активирует Запасной Ключ Ускорителя. Непонятно, как он сохранился и где пролежал всё это время. Неясно, как его сумели найти и разобраться, что это. Но точно известно лишь одно – это надо остановить, иначе этот кто-то доиграется. Ключ может и сдетонировать.

– Ничего себе! – Роман почувствовал, что покрылся мурашками. – Чем я могу помочь?

– Вот тебе индикатор, – Лиазар протянул Роману небольшой диск, выполненный в виде золотой монеты. – Приедешь в Москву, положишь на стол и будешь ждать. Как только Ключ станет активен, индикатор сразу засветится, завибрирует и на нём появится стрелка, указывающая направление. Чем ближе будет Ключ, тем сильнее будут свечение и вибрация. Если Ключ не будет активен, то надо будет ждать, пока он заработает. И как только он заработает, так ты его сразу и изымешь. Если увидишь, – предвосхитил вопрос Романа Лиазар, – что не сможешь справиться сам, срочно сообщи – Искатель сможет через Игру подключить Игроков.

– Да уж, «простенькая» задача. А если я не успею и эта штука всё-таки сдетонирует?

– До полной активации ещё далеко. Человек, который это делает, похоже, абсолютно не понимает, с чем связался. Просто играет, как это… балуется, правильно? Видимо, в нём есть какие-то гены Атлантов, может быть, даже самого Архитектора. Иначе Ключ бы не реагировал. В общем, время ещё есть, ищи…

– Ладно, поищем. А когда найдём, что с этим любознательным делать? – Роман повертел в руке вручённый индикатор. Тот был удивительно тёплым и немного, почти на грани восприятия, вибрировал.

– Ключ необходимо любым способом забрать – купи, укради, поменяй, ещё что-нибудь придумай. А вот человека этого не трогай – он очень ценен для Искателя. Он давно ищет потомков Архитектора на Земле, чтобы начать передавать свою Силу. Видимо устал, хочет уйти.

– Понятно. А как же с Томпсоном? – спросил Роман.

– Я не договорил, – раздражённо пробулькал Лиазар. – Этот самый предполагаемый потомок легко сможет при помощи Ключа вычислить Томпсона. Или, если тебе вдруг сказочно повезёт и ты будешь с индикатором в руке проходить мимо Томпсона, то индикатор среагирует, ты увидишь. Проще, всё-таки, уговорить нынешнего владельца Ключа поработать на тебя.

– Очень просто, нечего сказать…

– Мы верим в тебя, Роман. Всё, я больше не могу, – Лиазар вздохнул с явным облегчением, – мне пора в воду. Когда ты возвращаешься?

– Да побуду ещё с недельку. Море, солнце, дайвинг. На таких, как ты, можно с подводным ружьём поохотиться.

– Ну-ну, давай, давай. Посейдон из таких охотников кракенов делает. Всё, будь здоров, безплавниковый, – Лиазар одним лёгким движением почти бесшумно соскользнул за борт и тут же пропал во мраке южной ночи.

– Помогли, называется. Лягушки подводные! – недовольно пробурчал вслед Роман. – А Станиславский был бы мной доволен…

Он достал свой коммуникатор и написал короткое сообщение: «Дети Посейдона всё ещё не догадываются обо мне, слава Богам! А вот действия Руслана по поводу Кладезя Силы они уже вычислили. Но мешать не будут. Тем не менее, будьте осторожны, берегите Кристину. Они тоже считают, что Марка защищает кто-то из близких. Игру собираются продолжать и развивать. Очень опасаются Томпсона. Говорят, что кто-то в Москве балуется с Запасным Ключом Ускорителя. Вы об этом что-нибудь знаете? Может быть, пора уже вмешаться? Думаю, что мне понадобится помощь».

Слякоть под ногами хлюпала и расползалась, норовя залезть в ботинки, в воздухе висела мелкая взвесь из брызг, выхлопных газов, суеты и разочарования. Типичная погода для московской поздней осени-почти зимы. Жаловаться бессмысленно и глупо, но это, почему-то, всегда недоступно пониманию обычных людей. Мы настолько тщеславны, что в гордыне своей готовы укорять Всевышнего за все неприятности и неудобства, возникающие в нашей жизни, не задумываясь о том, а что сами сделали для того, чтобы исправить себя, не говоря уж об окружающем нас мире. Мы даже готовы требовать от Создателя, чтобы он немедленно обеспечил нам наиболее комфортные условия существования, желательно в удобном шезлонге на ухоженном берегу тёплого океана, чтобы в мозгах была беззаботность, а в руке – стакан с коктейлем.

Вот и Марк, расслабленно бредущий сквозь слякоть, в своих тропических мечтах уже дошёл до картинки, где на ласковом мелком песочке рядом с ним загорает девушка, бесстрашно подставляя изящную оголённую спинку лучам южного солнца. В мечтах солнце светило столь ярко, волны были настолько нежны, что Марк полностью погрузился в полусонную дрёму, окончательно отрешившись от реальности. Красавица, тем временем, решила перевернуться животиком вверх, и Марк, затаив дыхание, жадно наблюдал за ней, поскольку купальника на девушке не было. И вот, когда притягательная незнакомка почти перевернулась и стало абсолютно ясно, что это Кристина, зазевавшийся Марк споткнулся о сломанный асфальт, невидимый под снежно-грязевой кашей, и чуть не ткнулся носом в мостовую. Вот засада!

Попытки Марка вызвать на разговор отца Романа ни к чему не приводили уже несколько дней. Звонки на его номер неизменно заканчивались сообщением, что абонент вне зоны, а поход в Коломенское чуть не привёл к позорному падению на грязный тротуар. В церкви отца Романа не было, и было это, ох, как некстати. Слишком много вопросов требовали ответа. Ведь в голове Марка уже выстроилась логическая цепочка: всё, что ему рассказывал отец Роман, так или иначе пересекалось со сведениями, которые излагал в своих лекциях покойный генерал, и с теми вопросами, которые задавал неведомый создатель Игры. Получалось, что либо священник, создатели Концепции и модераторы Игры как-то между собой связаны, либо они черпали воду из одного и того же колодца. Короче, отец Роман мог дать ответы, способные успокоить не на шутку разнервничавшихся друзей Марка. Одно дело, когда об их «шалостях» никто не догадывался, точнее, не мог выйти на их след, искусно маскируемый Юлькой с помощью той непонятной дядиной штуковины. И совсем другое, когда об их похождениях очень хорошо проинформировая кто-то посторонний, пусть и благожелательно настроенный. В самом факте обращения к ним через компьютер Марк видел вызов, граничащий с шантажом. Что получается? Некто тебе говорит: «Я знаю, кто ты такой, я знаю твои тайны и даже то, что ты делаешь в данный момент, но, видишь, я молчу, никому не рассказываю. А мог бы. А вот не хочешь в Игру сыграть, потешиться?» И, как заметил дядя Костя, из этого вытекало, что если они откажутся, то правда о них может стать известна не только хозяевам Игры.