Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

на оборону Орлеана за восемь месяцев осады в среднем около 13.500 ливров в месяц, что составляло примерно две трети от расходов англичан. Но этого было достаточно, чтобы в течение января и февраля 1429 г. постепенно усилить оборону.

Все главные капитаны Буржского королевства, за исключением Ришмона, в то или иное время побывали под Орлеаном. Адмирал Франции Луи де Кулан вошел в город 5 января 1429 г. с 200 человек, под носом у осаждающей армии. 8 февраля прибыло не менее 1.620 человек под командованием маршала Лафайета, брата Уильяма Стюарта-Дарнли, а также гасконских капитанов Гийома д'Альбре и Ла Ира. С учетом потерь численность профессионального гарнизона должна была составить от 2.500 до 3.000 человек. В результате резко возросли масштабы вылазок против английских войск[332].

К середине января 1429 г. осада Орлеана перешла в рутину непрерывных артиллерийских перестрелок и убийственных вылазок на обугленные руины пригородов. Решающим фактором для обеих сторон теперь было снабжение. Разрушение пригородов Орлеана вызвало прилив беженцев в город. Это, а также усиление гарнизона, примерно вдвое увеличило численность населения в стенах города, что усилило расход городских запасов. Поначалу защитникам удавалось без труда подвозить припасы с юго-востока, который не был перекрыт английскими осадными линиями. По суше обозы и стада животных доставлялись в Сен-Дени-ан-Валь, расположенный примерно в четырех милях выше Орлеана по течению, где грузились на баржи и доставлялись в порт Сен-Луп, расположенный на южном берегу недалеко от города. Здесь их перегружали на плоскодонные паромы и перевозили на противоположный берег, а затем доставляли в город через массивные Бургундские ворота. Но если хорошо вооруженные отряды кавалерии могли беспрепятственно входить и выходить из города в течение всей осады, то медленно движущиеся продовольственные обозы были более уязвимы. 18 января 1429 г. большой обоз был перехвачен гарнизоном Гласдейла из Турели при подходе к Сен-Дени-ан-Валь. Большая его часть, включая около 500 голов скота, была захвачена. Следующий крупный обоз прошел только в апреле. После января защитники перестали приводить живых животных и перешли на мешки и бочки, погруженные на вьючных лошадей, которые были более маневренными, но имели очень ограниченную грузоподъемность[333].

Осаждающие армии в средние века были почти так же уязвимы для голода, как и население, находившееся в стенах осажденного города. Привязанные к осадным линиям, они быстро исчерпывали имеющиеся поблизости запасы продовольствия и были вынуждены добывать пищу на все больших расстояниях, часто на враждебной территории. Общая численность англичан в окрестностях Орлеана и в оккупированных городах средней Луары была эквивалентна населению крупного города. Продовольствие для них должны были находить поставщики и оптовики на парижских рынках, причем в таких количествах, что цены в столице выросли вдвое по сравнению с прежним уровнем. Длинные вереницы повозок тянулись через Босе в сопровождении вооруженных конвоев. Повозки и лошади были реквизированы в Париже и по всему Иль-де-Франс. Поскольку продовольствие войскам выдавалось не в виде пайков, а продавалось посредниками на рынках, организованных за осадными линиями, обозы должны были сопровождать казначеи с сундуками, набитыми монетами, для выплаты жалованья солдатам, что обходилось до 20.000 ливров в месяц. Ответственным за организацию этих поставок был сэр Джон Фастольф, глава военного ведомства Бедфорда. Армия уже ощущала голод, когда в середине января к ней прибыл первый конвой с продовольствием. Для его охраны потребовался эскорт из 1.200 человек, сопровождаемый двумя артиллерийскими обозами — из арсенала в Париже и из Руана. Однако потребовалось всего три недели, чтобы запасы вновь снизились до угрожающего уровня[334].

9 февраля 1429 г. второй конвой Фастольфа покинул Париж. В его составе было не менее 300 повозок с зерном и мукой, маринованной рыбой и другими припасами, а также около 17.000 ливров наличными и еще больше артиллерии. Его сопровождал отряд численностью около 1.500 человек под командованием самого Фастольфа и сэра Томаса Ремпстона. Около 600 из них были англичанами, остальные — нормандцами, пикардийцами и парижскими ополченцами под командованием прево Симона Морье. Дофинистские капитаны в Орлеане узнали об этом, когда конвой уже был в пути, и по всей видимости, именно Ла Ир решил его перехватить. Планы разрабатывались в глубокой тайне. 10 февраля Орлеанский бастард и Стюарт-Дарнли выехали из Орлеана с эскортом примерно в 200 человек для переговоров с графом Клермонским и маршалом Лафайетом в Блуа. Граф и Лафайет имели при себе не менее 2.000 человек. Но поскольку этого оказалось недостаточно, они решили отозвать как можно больше людей из гарнизона Орлеана, чтобы присоединиться к ним в пути. Граф Клермонский покинул Блуа вместе с Лафайетом рано утром 11 февраля и быстрым маршем двинулся на север. В тот же день Ла Ир вышел из Орлеана с 1.500 человек гарнизона, что составляло более половины его общей численности. Объединенные силы, насчитывавшие 3.500 человек, превосходили английский конвой более чем в два раза.

Граф Клермонский полагал, что его поход из Блуа прошел незамеченным. Но он ошибался. Его кавалькада была замечена со стен Божанси и Менга, и эта новость была передана Фастольфу находившемуся в пути. Утром 12 февраля разведчики Фастольфа, ехавшие впереди колонны, обнаружили оба дофинистских войска. Уже в начале дня разведчики доложили Фастольфу о положении дел в деревне Рувре-Сен-Дени, расположенной на Орлеанской дороге в восьми милях к северу от Жанвиля. Вскоре после этого с юга через равнину показались войска Ла Ира из Орлеана. Между дофинистскими капитанами возникли разногласия. Стюарт-Дарнли хотел сразу же атаковать конвой, но Ла Ир удержал его, так как граф Клермонский, находившийся еще на некотором расстоянии, дал им строгий приказ ждать, пока он к ним не присоединится. Возможно, это было правильное решение. Но эта задержка дала англичанам время организовать оборону. Деревня Рувре находилась на ровной, безликой местности. Стоял лютый холод. Земля была твердой от мороза. Это были тяжелые условия для сражения с превосходящими силами. Фастольф приказал выстроить повозки в большой круг с одним узким проходом. Повозки были связаны между собой, чтобы создать прочную преграду. Внутри этого импровизированного укрепления в боевом порядке перед проходом выстроился отряд сопровождения. Лучники располагались в пешем строю, а перед их позициями в землю были вбиты заостренные колья. Но, вопреки общепринятой английской тактике ведения боя, латникам было приказано оставаться в седле.

Отряд Ла Ира подошел к проходу в кругу английских повозок и остановился. Ла Ир выстроил своих стрелков, расставил кулеверины перед своими линиями и стали ждать, когда к подойдет отряд графа Клермонского. После двух часов ожидания стало смеркаться. Дофинисты видели, что их шанс ускользает. Они уже не могли сдерживать свое нетерпение. Произошла короткая стычка между французами и несколькими английскими лучниками, вышедшими за круг повозок. Лучники, находившиеся в меньшинстве, поспешно отступили в круг. Стюарт-Дарнли, увидел в этом свой шанс и не обращая внимания на