Сокровища святых. Рассказы о святости - Наталия Черных

Скончался отец Иоанн в 1908 году. Кончина его стала событием всероссийского значения. За несколько дней до погребения установлены были дежурства в храме. По нескольку часов, а то и сутки люди, желающие проститься с любимым батюшкой, ждали своей череды. Был конец декабря, морозы.

В служении отца Иоанна изумительно все. Человеческие достоинства в нем приобретают нечеловеческий масштаб. Он спал всего несколько часов в сутки, хотя был пожилым и не совсем здоровым человеком. Вставал в четыре утра, как монах. Он укорял себя за чревоугодие, угостившись сдобной булкой, а при этом никого из посетителей не отпускал с пустыми руками. Бескорыстие его граничило с безумием. Как-то раз один купец принес отцу Иоанну запечатанный конверт. Тут же находился нищий, молчаливо ожидающий подаяния. Отец Иоанн, не глядя, передал конверт нищему. Купец изумился: «Батюшка, а ведь там тысяча рулей! — Его счастье», — отвечал отец Иоанн. Он был настоящим источником святости.

Святость естественна для христианина, если он проводит жизнь по заповедям Христовым. И потому множество святых еще не прославлено, а только ожидают своего прославления. Однако их святые жизни уже прославлены в сердцах людей, которые узнали их помощь и милосердие.

После кончины святого праведного Алексия Мечева некоторые его духовные чада понемногу стали перебираться в храм во имя Иоанна Воина, на Якиманке, к отцу Александру Воскресенскому.

Старец Алексий Мечев еще при жизни своей заметил молодого священника и очень тепло отзывался о нем: «Он такой кроткий, смиренный… Я считаю, что отец Александр — один из очень немногих в Москве, которого можно назвать настоящим руководителем душ». Именно о старце Александре Воскресенском и хочется рассказать.

Родился Александр Георгиевич Воскресенский 6 сентября 1875 года в небольшом подмосковном городке Павловский Посад. Отец его, Георгий, двадцать лет прослужил диаконом в местной церкви. Александр выбрал стезю своего отца. Настроению сына во многом способствовала и матушка, Зоя Васильевна, урожденная Смирнова. Зоя Васильевна вела свой род от древнего священнического, значившегося со времен Крещения Руси. Кроме Александра в семье было шестеро детей, Александр был старшим. Первые годы священства он провел под руководством опытного наставника, протоиерея Григория Горетовского.

В начале XX столетия отец Александр был назначен священником в родной город Павловский Посад. Это был город рабочих, наподобие Кронштадта в Петербурге. Отец Александр находил в себе силы не только совершать ежедневные богослужения, но и помогать страждущим. Рабочий городок знал, к сожалению, одно верное развлечение — бутылочку. Ни страхом, ни какими приманками отвадить от бутылки рабочего невозможно было. Молодой священник решился организовать что-то вроде клуба — Общество трезвости. Как ни странно, оно стало довольно многочисленным. Вскоре после Общества трезвости им было открыто Городское попечительство о бедных. При Попечительстве проводились благотворительные праздники «Белой ромашки», на которых собирались средства в помощь больным туберкулезом.

В 1914 году началась Первая мировая война. Отец Александр принял участие в создании Комитета помощи пострадавшим и в сборе средств для помощи беженцам. В июле 1915 года при участии отца Александра был создан комитет «Воинам-героям на спасение от удушливых газов». В Павловском Посаде в это тревожное время было построено и открыто Реальное училище, на центральной улице, близ вокзала.

Тогда же в семью Воскресенских пришло первое горе: умерла в скоротечной чахотке старшая дочь Соня. На фотографии — удлиненное лицо и внимательные глаза хрупкой семнадцатилетней девушки. Перед смертью Соня долго и тяжело болела, сердце родителей разрывалось. Матушка, надеясь спасти Соню, увезла ее в Ялту и с необыкновенным усердием ухаживала за дочерью. Но Ялта не помогла. Матушка сумела организовать отпевание Сони в Александро-Невском соборе Ялты и перевоз ее тела в Павловский Посад в цинковом гробу, в особом вагоне. Добиться всего этого было нелегко: время военное, 1915 год.

Матушка, по ее выражению, уже тогда «записала себя в старухи». В последующий год семья Воскресенских потеряла еще двух детей: Колю, пяти лет, и Леночку, шести лет. В 1923 году отец Александр получил приглашение в московский храм Успения в Кожевниках, при котором был придел священномученика Харлампия. Вскоре после переезда в Москву отец Александр тяжело заболел и молился об исцелении святому Харлампию. Святой внял молитвам батюшки и в видении предсказал ему не только скорое исцеление, но и день его кончины. Кончина отца Александра точно пришлась на память священномученика Харлампия, 23 февраля. При храме Успения в Кожевниках отец Александр прослужил четыре года. Храм был закрыт, и священника перевели в храм во имя Марона, пустынника Сирийского, где отец Александр занял место покойного настоятеля.

Храм Марона Пустынника (Благовещения Пресвятой Богородицы) на Бабьем городке, в Старых Панех — место служения отца Александра Воскресенского. Н. А. Найденов, 1882

Храм во имя преподобного Марона-пустынника находился в Замоскворечье. Возможно, с того времени отца Александра и прозвали «тихим ангелом Замоскворечья». Он, кажется, был везде. И на исповеди, возле аналоя, и служил, и дома принимал. Жители Замоскворечья оценили истинно духовную мудрость отца Александра, поверили в Божественную силу его молитвы. А время для Церкви было самое трудное — наступали 30-е годы.

Из того времени сохранились довольно многочисленные воспоминания, как батюшка, сам не имея ни паспорта, ни денег, укрывал ссыльных духовных лиц и принимал, рискуя оказаться в застенке, прихожан, молился о них и поддерживал, как мог. В 1929 году состоялось венчание дочери отца Александра Таисии. Для семьи Воскресенских то была радость. Через год храм был закрыт, и отца Александра перевели в храм святого мученика Иоанна Воина на Большой Якиманке, где он служил долгие годы.

Жизнь священника складывалась непросто, часто не хватало необходимого. Сыновья отца Александра жили отдельно от него, в коммуналке. Возможность получить высшее образование была очень затруднена, так как оба, Сергий и Вениамин, считались «лишенцами». Сергей был средним сыном. Он был музыкально одаренным юношей. Для того чтобы завершить музыкальное образование, Сергею пришлось устроиться на завод. Непомерная нагрузка привела к тяжелой болезни — туберкулезу легких. Сергей умер в 1933 году, в 26 лет, незадолго до кончины получив диплом инженера и поступив на завод «Манометр». В 1935 году умер Вениамин, тридцати лет, инженер завода Войтовича. Порой отец Александр, отслужив литургию, спешил на Введенское кладбище, где его поджидала матушка Екатерина с маленькими внучками: начиналась панихида.

Служение в храме во имя Иоанна Воина требовало сил и напряжения. Настоятель храма Петр Сахаров часто болел, и основная тяжесть ложилась на плечи отца Александра: бесконечные требы, уставные богослужения. Сослужил ему целибатный диакон Александр Сахаров, до 1923 года служивший в храме святителя Николая в Кленниках. На клиросе у Иоанна Воина пел любительский хор, состоящий из сестер бывшей Марфо-Мариинской обители. Престольный праздник, 12 августа, отмечался с особенной любовью. Храм украшался цветами — цветов было целое море. Зрелище, судя по воспоминаниям современников, незабываемое: настолько богатого и со вкусом сделанного цветочного убранства, кажется, нигде более в Москве и не было. Однако случалось, что кроме белейших бумажных манжет у алтарников не было другого нового платья. Алтарники служили, несмотря на августовскую жару, в пиджаках на голое тело, под стихарями. Обливались потом, пот застилал глаза и жег их. Но радость праздника ничем смутить невозможно было.