Клон. История любви - Габриэлла Лопез

Албиери давно пришел к выводу, ЧТО племян­ница Эдны за нимследит. На днях она якобы случайно вошла в комнату, когда он делал в сво­емдневнике записи по поводу развития клона. Могла ли Алисинья что-нибудьпрочесть?.. — раз­мышлял профессор.

Алисинья усердно извинялась перед Эдной, го­воря, что давнодолжна была найти себе работу и уйти от них. Но жена доктора хотела, чтобы ееплемянница сначала закончила учебу. Эдна меч­тала сделать для этой девушки то,что когда-то не могли сделать для нее.

Эдна пришла к мужу и убедила его найти об­щий язык сАлисиньей. Жена просила не обра­щаться с девочкой, как с посторонней.

Албиери разозлился.

— Но она и правда посторонняя и вдобавок за­ставляет наспостоянно ссориться!

И все-таки пошел в комнату Алисиньи. Раза три эта беднаяовечка смиренно повторила.

— Извините, дядя...

Аугусто уже не сомневался в том, что его раз­дражает именноее деланная кротость. Зачем эта девица так много извиняется?.. В глубине душиона далека от послушания.

Когда профессор ушел, Эдна стала доказы­вать племяннице, чтона самом деле ее муж любит ее.

Жади и Латиффа готовились к приходу гостей, но Жади внезапнорешила уйти, чтобы избежать встречи с Маизой.

— Когда она звонила Саиду, у меня возникло ощущение, что онавсе знает...

Латиффа принялась убеждать сестру.

— Она ничего не знает! Иначе она не прини­мала бы тебя усебя дома, а сразу выцарапала бы тебе глаза!

— Не все такие, как ты, не все демонстрируют свои чувства, —Жади обняла сестру. — Как толь­ко они уйдут, позвони и все расскажи мне.

- И тут зазвонил телефон. Жади взяла трубку.

— Иветти, — Жади обрадовалась, — я так хочу тебя видеть!

— Поэтому я и звоню, нам нужно повидаться. Угадай, кто сидитрядом со мной?

Улыбка на лице Жади сразу сменилась серьез­ным выражением.Она стала волноваться еще больше и не могла произнести ни слова.

— Здесь у меня один человек...

— Дай, я поговорю! — Лукас вырвал трубку из рук Иветти, какнетерпеливый ребенок. — Жади...

— Лукас... — она мечтательно вздохнула, зак­рыла глаза изамерла, слушая любимый голос.

— Жади, я хочу тебя видеть! Я уже поговорил с женой и подална развод. Мы не можем боль--шё ждать, мы слишком долго ждали! — Жадивздрогнула от звонка в дверь. — Я люблю тебя.

— Салам алейкум! Добро пожаловать! — заго­ворила Латиффа.

В дом вошли Маиза и Лидиани. Жади посмот­рела на гостей ипоняла всю нелепость ситуации: она все еще держала трубку в руках, а Лукас про­должалчто-то говорить. Маиза криво и злобно усмехнулась, взглянув на Жади.

— Вы принесли свет в мой дом, вы принесли радость в мой дом!— Латиффа театрально разво­дила руками перед гостьями.

— Когда мы сможем встретиться? — спросил Лукас на том концепровода.

— Потом, потом... Когда я смогу, я позвоню ей, хорошо?

— Ты не можешь говорить, да?

Иветти вырвала у него трубку и сказала, что позвонит позже.И объяснила Лукасу, что не сто­ит переспрашивать, так как к разговору могутподключиться ненужные уши. Иветти и Лукас до­говорились встретиться послерабочего дня и сно­ва попытаться позвонить Жади.

— Какой великолепный дом! Этот восточный стиль такойромантичный, такой сексуальный, правда, Маиза? — Лидиани с восторгом осматри-.вала обстановку

— Очень сексуальный, — согласилась с подру­гой Маиза ипросверлила жестким взглядом Жади.

— Вы просили моего мужа помочь с интерье­ром? — обратиласьЖади к Лидиани.

— Это я, — сказала Маиза.

— Вы тоже будете делать ремонт? — Жади не переставалаулыбаться белоснежной улыбкой.

— Капитальный, я хочу все разрушить и пост­роить заново.Ремонтов было много, но это все­го лишь ремонты. Ничего интересного. Ничегооригинального.

Пока Лидиани и Латиффа мило беседовали, Жади и Маизапродолжали кидать друг на друга взгляды, полные ненависти. Лидиани рассказыва­лао том, что она делает, чтобы ее муж не смот­рел на других женщин.

— Если бы ты была мусульманкой, тебе бы не приходилось такстараться, — сказала Маиза. — Это правда, что женщину, которая изменила мужу,ждет наказание?

— Восемьдесят ударов плетьми на площади, чтобы служилопримером, — сказала Латиффа, наливая чай.

— Кажется, мужчинам тоже полагается плеть? Мужа наказываютвместе с женой, да, Жади? — увлеченно продолжала Маиза.

— Да, это правда. Но если обвинителю не уда­ется ничегодоказать, если он не приводит четы­рех свидетелей, которые видели всесобственны­ми глазами, то удары полагаются ему, чтобы это послужило примеромдругим клеветникам, — гор­до ответила Жади

— Да, потому что оклеветать человека — это очень большойгрех, — добавила Латиффа. .

— Так что люди думают не один раз, прежде чем выдвинутьтакое обвинение. Они боятся на­казания, — Жади победно улыбнулась.

 — Я бы была спокойна, если бы такой закон ввели у нас, —сказала Лидиани. — Тавиньу бо­ится насилия, он ни за что не рискнул бы изме­нитьмне.

— У нас никому не нужны эти четыре свиде­теля, — Маизапродолжила свою психологичес­кую борьбу с Жади. — У нас есть детективы, фо­тоаппараты.Фотографии скажут больше, чем сло ва четырех свидетелей, которые могут исоврать, между прочим.

Жади напряглась и перестала улыбаться. А вдруг его женавелела следить за нами? Вдруг у нее есть наши фотографии? О, Аллах! — испуганноподума­ла она.

— Ни один муж-мусульманин не усомнится в подлинностифотографий, ни один, — Маиза хит­ро прищурилась.

— Хватит, — прошептала Лидиани, когда они усаживались застол.

— Этот разговор может плохо кончиться. Тебе лучше уйти, —шепнула Латиффа Жади.

— Нет, теперь я не уйду! — ответила ей Жади.

Все явно были смущены и раздосадованы. Ла­тиффа и Лидианиснова принялись болтать, а Жади и Маиза пристально рассматривали друг Друга.

— Тебе нужны еще доказательства? Если рань­ше я была неуверена, то теперь я точно знаю: она была с Лукасом, — сказала Маиза подруге попути домой. — И она все прекрасно поняла. Если раньше она не представляла, скем имеет дело, то теперь сообразила, наконец.

— Чем все это кончится?.. — ужаснулась Ли­диани.

— Гарантирую восемьдесят ударов плетьми, от меня лично,собственными руками, — жестко сказала Маиза.

— Каким кошмаром закончился ваш брак... Я холодею от одноймысли, что у меня все может быть так же, — заныла Лидиани.