Омега - Джек Макдевит

– Так где мы найдем гонца? – спросила Келли.

– Макао – артистка, – ответил Диггер. – Значит, ее должны знать в общественных учреждениях. – Ему не нравилось воровать, и он мысленно добавил магазинчик в список своих будущих компенсационных выплат, сразу после библиотеки Бракела. Он взял два цилиндра, ручку, пузырек чернил и немного бумаги. Затем земляне зашли в соседний магазин ковров и разжились несколькими монетами.

В общественных зданиях, где проходили слошены, спектакли и другие события, в это время дня было не слишком оживленно. Выбрав одно, люди заглянули внутрь. Помещение казалось пустым, только двое рабочих протирали стены.

Диггер и Келли нашли комнату со столом, закрыли дверь и уселись писать Макао.

Цилиндры, сделанные из меди, были примерно треть метра длиной и покрашены в черный цвет с белыми колпачками на обоих концах. Один украшало изображение ветки дерева с листьями, другой – изображение летящих птиц. Сколько бы стоил такой на Земле?

– Чего мы хотим сообщить? – спросил Диггер. – Помни, я не очень хорошо пишу на их языке.

– Не понимаю, зачем что-то писать, – ответила Келли. – Нам нужно просто узнать, где она живет.

Возражение показалось Диггеру разумным. Он открутил колпачки и открыл оба цилиндра, но остановился, сообразив, что гонец может заглянуть внутрь.

– Лучше положить туда что-нибудь. – Диллег сел за стол, придвинул к себе лист и открыл чернильницу. «Чалла, Макао», – написал он. И добавил на языке гумпов: «Нам понравилась твоя работа». Он подписался: «Келли и Диггер».

Келли улыбнулась и покачала головой.

– Первое межзвездное письменное сообщение оказалось фанатским письмом.

Диггер сложил письмо, закрутил цилиндр, надел колпачки и потянулся за вторым листом. «Пожалуйста, доставьте Макао Каристе».

Земляне нашли кабинет, в котором сидел гумп, по-видимому, занимавший высокую должность. Расположившись за столом, он с внушительным видом наставлял помощника, как обустроить аудиторию для вечернего спектакля. Ставили пьесу «Уамба», но это название Диггеру ничего не говорило.

Из-за холода ставни были закрыты. У стены лежала куча тряпья, в печи весело горел огонь. Дым по трубе уходил из здания.

Пока гумпы были заняты разговором, Диггер подкрался к столу, пряча цилиндр под курткой, где тот оставался невидимым.

– Вон там, Гроган, – сказал гумп, сидящий за столом.

Гроган? Еще одно забавное имя местного жителя. Келли фыркнула. Звук вышел достаточно громким, чтобы преодолеть глушащий эффект костюма и привлечь внимание гумпов. Озадаченные, они заозирались. Келли зажимала рот рукой, сдерживая смех. Гроган. Диггер, глядя на нее, почувствовал, что на него тоже накатывает. Он поборол себя, воспользовался тем, что внимание гумпов переключилось, и положил трубку на стол вместе с тремя монетами, которые взял. Если повезет, это могло сойти за часть исходящей почты.

– Наверное, это огонь, – предположил Гроган.

Сидящий за столом почесал правое ухо.

– Похоже было на чакул.

Это вызвало второй приступ фырканья и хихиканья в коридоре, куда отступила Келли. Диггер сам едва успел выбраться из кабинета, прежде чем расхохотаться. Они поспешили через ближайшую дверь на улицу и там дали себе волю. Редкие прохожие с любопытством смотрели в их сторону.

– Быть невидимым, – произнес Диггер, когда смог успокоиться, – не так уж легко, как полагают.

* * *

После гибели Джека земляне взяли за правило не разделяться. Осваиваясь в городах Интиго, они могли потерять бдительность, но сейчас Келли напомнила, что у них есть коммы, и если один из них попадет в беду, помощь будет поблизости.

Поэтому Диггер остался возле кабинета, посмотреть, что станет с оставленным сообщением, а Келли взялась доставить второе в другое подобное место. В итоге, надеялись они, какое-нибудь да доставят.

Правда, перспектива болтаться весь день одному вокруг пустого здания не радовала Диггера.

Когда Келли ушла, он вернулся внутрь и увидел, что монеты исчезли, а сообщение передвинуто на край стола. Это вселяло надежду. Но весь остаток утра к цилиндру никто не притронулся, и Диггер начал подумывать, что стоило пометить его «СРОЧНОЕ».

Заходили еще несколько посетителей, среди них дамочка, которая, обменявшись сексуальными сигналами с хозяином кабинета, закрыла дверь и, к ужасу Диггера, вступила с ним в половую связь. И это несмотря на то, что за дверьми были другие гумпы, которые не могли не понять, что происходит.

Диггеру, к несчастью, пришлось смотреть.

Было много сопения, объятий и слюней. Раскидав одежду как попало, партнеры стонали, смеялись и вздыхали. Звучали заверения в любви, а когда посреди процесса кто-то постучал, управляющий вежливо попросил его зайти позже.

Когда все закончилось и женщина ушла, сообщение оставалось. Хозяин кабинета, которого, как уже знал Диггер, звали Кали, – если только «кали» не было производной от «любимый» или «дорогой», – подбросил дров в огонь и вернулся к своей канцелярской работе.

Диггер включил связь с Келли и поведал ей о произошедшем.

– Мужайся, – сказала она и пожаловалась, что оставила послание только затем, чтобы увидеть, как его отбросят в сторону. Подобрав письмо и монеты, Келли отправилась в другое место.

Кали несколько раз выходил и бродил по зданию. Диггер оставался возле цилиндра; он стоял, привалившись к стене, и скучал, когда Келли вызвала его и доложила, что ее письмо в пути.

«Я сообщу, что будет дальше. Тебе же, думаю, пока лучше оставаться на месте.

Кали вернулся и снова вышел. Келли тем временем следовала за посыльным, которому дали одну из трех монет.

«Кажется, мы переплатили».

«Пересекаю парк. Направляюсь на север».

«Гонец – женщина. Ходит ого-го как. Я изо всех сил стараюсь не отстать».

«Кажется, дождь собирается».

«Ой-ой».

Диггер смотрел, как Кали старается не уснуть.

– Что значит «ой-ой»?

– Она зашла на конюшню. Говорит с кем-то.

Один из рабочих вошел и начал прибираться в кабинете вокруг Кали. Диггер ждал в коридоре, но не спускал глаз с цилиндра.

– Диггер, они выводят бербу. Одну из этих толстых лошадей. Она садится на нее.

– Гонец?

– Да. Ну вот она и поехала, рысью через парк. Пока-пока!

– А что если тебе тоже взять лошадь?

– Думаешь, никто не заметит?

Диггер представил бербу без всадника, галопом несущуюся через парк.

– Не знаю.