Девушка из дома на набережной - Ольга Кентон

– Друг? – Лёва расхохотался. – Так вот запомни. – Он подошёл к ней ближе, схватил её за лицо толстыми пальцами. Юля почувствовала острый запах табака и алкоголя, исходивший от рук Левы, его волос и халата. – Кроме меня у тебя не может быть никаких друзей.

– А как же в институте? Мне что же, ни с кем не разговаривать?

«Козочка, – подумал Лева. – Пытается строить из себя наивную дурочку».

– Разговаривай, но чтоб домой они не припирались. Да и вообще, я ещё подумаю. Может, ты и не вернёшься в институт.

– Как не вернусь? – Юля испугалась. – А моё образование? Ты не можешь распоряжаться моей жизнью.

Лёва искренне удивился.

– Юля, – самодовольно сказал он. – Я столько в тебя денег вложил, что могу всё. И, дорогая моя, тебя и без образования везде возьмут.

Юля резко встала.

– Кажется, я собой ещё что-то представляю. У меня есть талант.

– Да, талант у тебя есть. – Лева погладил Юлин зад. Девушка отошла в сторону. – А ты так мила, когда злишься. Ангел в гневе. – Лёва улыбался, зная, что всё равно будет так, как хочет он. – Послушай, котёнок, не обижайся. Иди сюда. – Лёва сел на стул, притянул Юлю к себе и усадил к себе на колени. Стал целовать её шею, потом, просунув руку под кофту, расстегнул бюстгальтер и дотронулся до груди. Впервые Юля почувствовала, что его прикосновения ей неприятны. – Дорогая, если ты со мной, то должна быть только со мной, я конкурентов не люблю.

– Что же ты с ним сделаешь? – наивно спросила Юля.

– Уничтожу, – спокойным голосом ответил Лёва, расстегивая халат, под которым было видно его жирное тело. – Давай, красавица. – Лёва сильнее сжал Юлю, впившись в её блестящие от помады тонкие губы. Юля вздрогнула, но покорилась.

Оставив Юлю в постели, он уехал на встречу с Аристовским. Пожаловавшись ему на свою цыпочку, получил от Романа совет поставить её мобильный телефон на прослушку. В тот же вечер он так и сделал.

Днём, после разговора с Юлей, Костя отправился к Фиолету и предложил где-нибудь пообедать. Выбрали суши-бар на Новом Арбате.

– Ты что такой невесёлый? – спросил Костю Денис в ожидании заказа.

– Ничего, – ответил тот, понимая, что друг догадывается о причине его меланхолии.

И как будто в подтверждение Костиных мыслей, Денис спросил:

– Из-за Юли, что ли? – И засмеялся, но, видя, что Костя молчит, посерьёзнел. – Да брось ты. Есть ли о чём жалеть!

– Не знаю. Как увидел её вчера, весь завёлся. И сегодня тоже. Она просит меня больше не появляться.

– А зачем ты с ней сегодня встречался?

– Тянет.

– Ну ты, твою… – Фиолет хотел выругаться, но вовремя остановился, понимая, что сейчас, наверное, лучше обойтись без этих слов, потому что друг, видимо, действительно переживает. – Тоже мне Евгений Онегин нашёлся! Шлялся по Англии, а сейчас сидишь в Москве, денди лондонский, и ноешь: видите ли, в нём любовь взыграла к дивчине, которую сам когда-то послал. Не охренеть ли, Костя?

– Кому – мне? – возмутился тот. – Что ты так орёшь? Хочешь, чтобы весь мир знал, какой я дебил?

– А-а-а… – Фиолет рассмеялся. – Старая песня началась. Только теперь ты её будешь петь не Ларе, а Юле.

– Не будь так жесток ко мне.

– Я тебе не любовник, чтоб быть к тебе жестоким. – Фиолет засмеялся.

Костя тоже рассмеялся удачной шутке, но всё же попросил друга говорить по существу, а не насмехаться.

– А если по существу… – Денис на минуту сделался дипломатом. – Что ты знаешь о Льве Штейне?

– Что я знаю? Ничего не знаю. Кто это такой? – Имя и фамилия показались Косте знакомыми, где-то он их уже слышал, но где и от кого, не мог вспомнить.

– Принесите нам ещё по двойной порции виски, – обратился Денис к официантке, проходившей мимо. – Видно, что давно в Москве не был. Лева Штейн – известный в Москве продюсер, и более того – твой конкурент.

Костя вспомнил, что видел его в «Дягилеве», когда выезжал с Ларой. Его лицо сразу же стало злобным: ему было неприятно вспоминать того жирного типа и слова, которые Лара о нём говорила.

– И что дальше?

Дождавшись заказа, Денис поднял стакан: «За тебя!», отпил виски и продолжил:

– А что дальше? Лев сейчас один из самых влиятельных продюсеров в Москве, делает всё. Мы с Даней как-то пару раз по клубам мотались, часто его там видели в компании с Юлей. Он её пристроил. Видел, как девочка расцвела на щедрых харчах? – без желания обидеть друга сказал Фиолет. А Костя не обиделся, только ещё больше разозлился.

– Да ничего она не расцвела, стала вся какая-то кукольная. Понавешала на себя всяких тряпок и ходит, как… – Костя замолчал, не желая произносить слова, которое вертелось в мыслях.

– Э, а кто ещё год назад боялся с ней на людях показаться, потому что она слишком бедно одевалась? Вот теперь получай: барышня облизана с головы до ног.

– Не мною же, – продолжая злиться, сказал Костя. – Какой-то «денежный мешок» подобрал её, а я теперь должен быть этому рад.

– Не подобрал, а принял в надёжные руки, обогрел, одел, накормил и спать уложил.

– Бл… ин! – закричал Костя. Посетители кафе обернулись и посмотрели на друзей. – Ты можешь без своего идиотского сарказма? Неужели ты не видишь, каким дерьмом я себя чувствую? Я приехал, увидел её и понял, что она мне нужна, что я люблю её и любил. Был полным кретином, желающим только славы и денег.

– А сейчас уже не хочется? – спокойно спросил Фиолет.

– Я не знаю, чего мне хочется. Хочу только её. Ответь мне серьёзно.

– Если ты хочешь серьёзно, – произнёс Фиолет не свойственным ему спокойным, уверенным тоном, – у тебя ничего не получится. Ты думаешь, она тебя простит? Вот так легко кинется в объятия после всего, что ты ей сделал? И потом этот Лёва… Как бы ты Юльку ни любил, но девочка уже кровушки попила.

– Не понял.

– Отведала красивой жизни. Захочет ли она поменять свое теперешнее положение на то, что было у вас? Что ты ей предложишь?

– Я неплохо заработал в Лондоне. Да и вообще, я же не больной и не хромой.

– Ну так об этой идиллии ей надо было твердить в институте. Она бы кинулась к тебе, как жена декабриста, и поехала бы куда угодно, хоть в Лондон, хоть в Сибирь. – Денис пытался отрезвить приятеля. – Сейчас всё по-другому: у неё контракты, у неё влиятельный любовник. Скажи мне, зачем ты ей нужен?

– Потому что она меня любила.

– А сейчас?

– Не знаю, – нерешительно ответил Костя. – Мне сегодня утром показалось, что она боится. Она со мной разговаривала, а в глаза почти не смотрела, как будто не хотела, чтобы я видел правду. Мне кажется, что она всё ещё любит меня.