Девушка из дома на набережной - Ольга Кентон

– А я думаю, она больше боится, как бы Лёвушка не узнал о вашем разговоре. Может, он за ней следит постоянно. Поэтому и делала вид, что ей все параллельно.

– Ну тогда по твоей логике получается, что она как раз заинтересована, – обрадовался Костя.

– Нет, Юля боится его потерять, а не тебя. Ты давно забыт и вычеркнут. Поэтому сделай то же самое. Я думаю, это вообще у тебя какой-то очередной порыв. Давай погуляем, повеселимся, сходим в клуб – там столько девочек. Посмотри сейчас, как в Москве… Я хожу по улицам, у меня постоянная эрекция, одни тела, тела, тела, и такие красивые, загорелые, порхают, как бабочки, в своих лёгоньких платьях и туфельках. Кстати, как английские красотки?

– Никак. Я в основном только моделей видел на совмещённых показах, а они почти все либо русские, либо полячки или из Прибалтики.

– Нашёл себе кого-нибудь?

– Нет, был один.

– Да ты что, вообще?.. – Фиолет широко раскрыл глаза, сделал глоток виски.

– Вообще нет, – прервал его Костя.

Денис ударил по столу рукой и захохотал.

– Так поехали гулять, друг! Вот почему тебя так к Юле потянуло. Я-то думал, что у тебя правда от неё крышу снесло, а у тебя были армейские дни. – Заметив официантку неподалёку, он крикнул: – Счёт, пожалуйста!

Гринёв нахмурился и замолчал. Ему было неприятно слышать, что друг всё свел к одной-единственной проблеме – отсутствию секса.

– Ну ладно-ладно, не изображай обиженного влюблённого. Я тебя не отвергал, – продолжая смеяться, сказал Денис. – Если честно, я думаю, что у тебя может быть шанс. – Он решил приободрить друга.

Услышав это, Костя перестал хмуриться и посмотрел на Дениса, как будто ждал в его словах спасения.

– Юля же не замужем за ним, – продолжил Фиолет. – Кто знает, может, она и оставит его. В конечном счете, с одной стороны, может быть, любовь, а с другой – выгода.

– Не думаю, что Юля из тех девушек, кому интересна выгода в отношениях. – Догадавшись, что друг имел в виду, Костя снова обозлился, но решил не устраивать скандала. Ему только стало обидно от того, что рядом с ним, казалось бы, друг, которого он знает и которому доверяет, но сейчас Костя понял, что они совершенно разные люди. И что происходит в его душе и мыслях, для Кости остаётся загадкой. Может быть, Денис и говорит то, что думает, а может быть, и нет. И, скорее всего, то, что он открыл Денису свои чувства, было ошибкой, потому что он и самому себе до конца не смог объяснить, что вдруг родило такой интерес к Юле, почему ему сейчас так одиноко и больно. И услышав пошлое предположение друга, Костя убедился, что нужно было молчать.

Он сидел за столом и не знал, как теперь отвязаться от компании Фиолета, который наверняка захочет продолжить встречу в другом месте, поехать прямо сейчас гулять и развлекаться. Косте же больше всего хотелось просто побыть одному.

– Ну так что, какие планы на вечер? Хочешь ко мне? Покурим, девочек пригласим или можем в клуб.

– Вечером не получится, я занят. Обещал маме поужинать с ней.

– Вот засада, – расстроился Фиолет. – Отмени, соври что-нибудь.

– Нет, не хочу. Денис, я тут ненадолго. Матери тоже сейчас нужно уделить время. У неё не лучшие времена.

– Совсем плохо?

– Отец ушёл, она одна осталась. За ней ухаживает какой-то банкир, постоянно в галерею приезжает картины смотреть. Но ей, видимо, не до того. Она переживает.

– Ну тогда ладно. Звони, если что.

– Обязательно. – Костя пожал руку Денису, и они пошли в разные стороны.

«Обиделся, – подумал Денис. – Ну и чёрт с ним, сам потом прибежит, когда мозги протрезвеют».

В ресторане «Причал» было полно народа. Девушки сливались в общую массу. Мужчины бросали на них взгляды, как бы предполагая, от кого можно получить по максимуму при минимуме вложений. К вечеру похолодало, но почти все девушки, словно сговорившись, были в лёгких платьях и босоножках и постоянно просили официантов принести плед, так что к концу дня свободных пледов не осталось, и многие мужчины были вынуждены с сожалением отдавать свои пиджаки спутницам, а сами согревались как могли: горячим вином, водкой и сигарами. Сидели компаниями, часто за столиками, стоявшими рядом, неожиданно возникал разговор, кто-то кого-то узнавал или просто делал комплимент спутнице, что сопровождалось заказом вина «Вон на тот столик…». В воздухе витала общая атмосфера веселья и беззаботности, когда никто не знает, чем закончится сегодняшний вечер.

И только за одним столиком, стоявшим на балконе с открывающимся видом на реку, не было этого безудержного помешательства или спешки.

Иван сидел и смотрел вдаль, на реку. Он ждал уже сорок минут, а Лары всё не было. Он решил подождать ещё полчаса и, если она не появится, уйти.

«Вы уверены, что вас ожидают?» – услышал он голос официанта, обращавшегося к кому-то, и с надеждой повернул голову. Надежда его не обманула. Эта была она, Лара. В широких брюках, белой рубашке, поверх которой наброшен тёплый чёрный кардиган, в туфлях-лодочках и с простой элегантной вечерней сумочкой, расшитой бисером, на шее – длинная нитка жемчуга, на лице, наверное, лишь «два грамма» косметики и алый блеск для губ. Он ощутил аромат её духов, которые показались ему до боли знакомыми, чувственными и манящими. Весь её образ сохранял лёгкую небрежность, граничащую с неподдельной элегантностью. Как будто она была кинодивой из тридцатых годов.

В это же мгновение он увидел, как мужчины смотрят на неё, понимая, что Лара не похожа на пластиковых кукол, которые их окружают. Он увидел, как смотрят на неё женщины, осознавая, что она не такая, как они, что им никогда не достигнуть подобного чувства стиля, потому что это стиль внутренний, а не приобретённый благодаря чтению глянцевых журналов.

– Добрый вечер, – сказала Лара и улыбнулась. – Простите, что заставила вас ждать, – у меня были проблемы с транспортом.

– Лара, не говори мне «вы», не нужно. Я сражён тобой.

Лара удивленно приподняла бровь. Иван встал и пододвинул ей стул: «Присаживайся, я рад, что ты пришла».

Лара села, бросив взгляд на лежащие на столе цветы. Выбор удивил её: это были подсолнухи, перевязанные шёлковой лентой зелёного цвета.

– Спасибо, – сказала Лара. – Интересный выбор.

– Я долго думал, когда выбирал, – ответил Иван. – А потом решил, что именно они отражают тебя.

– Я и подсолнухи… Странно. – Лара покачала головой, словно говоря: «Никогда раньше за собой этого не замечала».

– Да, они так же, как и ты, излучают солнце и радость, а в том, как они склоняют голову, есть какая-то недосказанность, словно грусть.

Лара улыбнулась. Впрочем, такое сравнение ей не очень понравилось – слишком уж прямым оно было. Но Лара решила, что не стоит обращать слишком большое внимание на слова Ивана: может быть, ему иногда сложно правильно построить предложение по-русски – все-таки это не родной его язык.