Баллантайн - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Через два дня после возвращения в Энтото Саффрон отправилась в посольство, чтобы за чашкой чая поболтать с Эллис и показать своей учительнице рисунки из хартумского цикла.
– Они прекрасны, моя дорогая! Я в восторге от твоего мастерства! – Эллис чуть не расплакалась, глядя на них.
Саффрон повернулась к ней с полными слез глазами.
– Что случилось? – встревожилась Эллис.
Саффрон не выдержала и, несмотря на данное Райдеру обещание молчать, рассказала о недавней встрече с Пенродом Баллантайном в ущелье Атбара. Эллис пообещала, что ее муж немедленно сообщит сэру Эвелину Берингу о том, что случилось с ее сестрами, а также о капитане Баллантайне. Это так воодушевило Саффрон, что она перестала плакать и, уже покидая посольство, простодушно предложила:
– Если для мистера Кортни есть какая-то почта, я с удовольствием отнесу ему, чтобы не беспокоить ваших сотрудников.
Эллис тут же послала слугу в канцелярию, и секретарь принес целую стопку писем, адресованных «Райдеру Кортни, эсквайру». Саффрон просмотрела их, когда шла по городу в направлении рынка. Она сразу узнала почерк на первом конверте. Это была рука племянника Райдера, Шона Кортни, который вел дела на недавно открытых золотых приисках в Южной Африке. Саффрон знала, что Шон уговаривал дядю вложить несколько тысяч фунтов в новые шахты. Следующее письмо содержало счета за товары, поставленные с армейских складов в Лондоне. На третьем конверте красовалась большая печать «Офис государственного пробирного контроля мыса Доброй Надежды», а четвертым оказалось письмо, которого она со страхом ждала. На обратной стороне значился адрес отправителя:
«Достопочтенный Томас Бенбрук, викарий
Бишопс Саттон,
Гэмпшир, Англия».
Саффрон положила остальные письма в карман, а это спрятала под блузку. На базаре она провела меньше времени, чем обычно: купила у цветочника большой букет дикорастущих горных гладиолусов и увидела чудесную набедренную фляжку, которую хотела приобрести в подарок Райдеру, но продавец запросил такую цену, что она даже растерялась. Торговаться с ним не было времени, как, впрочем, и таких денег. В конце концов она пообещала ему, что вернется на следующий день и непременно ее купит.
Вернувшись в компаунд, она поставила цветы в большую вазу, а потом удалилась в туалет позади дома, уселась на высокий стульчак и аккуратно вскрыла четвертый конверт. Единственный лист бумаги был исписан мелким почерком с обеих сторон и датирован несколькими месяцами ранее:
«Дорогой мистер Кортни!
Мы с женой с горечью узнали из вашего письма о трагической гибели моего брата Дэвида в Хармуте и о печальной участи его дочерей. Я понимаю вашу озабоченность и полностью согласен, что юная Саффрон не должна находиться у вас на попечении, поскольку вы холосты и рядом нет женщины, которая могла бы проследить за ее воспитанием.
Надеюсь, вы понимаете, что я тотчас же навел справки у эсквайра Себастьяна Харди, адвоката моего брата, и с сожалением сообщаю, что стоимость его имущества намного уступает сумме многочисленных долгов. Его покойная жена Сара слишком вольно обращалась с состоянием и не стесняла себя в средствах. Таким образом, дочери моего брата не могут рассчитывать на сколько-нибудь значительное наследство.
Мы с женой обсудили возможность принять у себя Саффрон, однако у нас девять детей, которых мы с трудом содержим на мой более чем скромный доход сельского викария. Увы, мы не в силах кормить и одевать бедных сирот. К счастью, я могу устроить ее в весьма респектабельное учебное заведение, где она получит не только кров и пищу, но и вполне пристойное христианское образование и воспитание, которое впоследствии позволит ей устроиться гувернанткой в благородную семью.
Если вы, по своей христианской доброте, найдете возможность оплатить ей дорогу в Англию, а также путь от порта до железнодорожной станции Бишопс-Саттон, я встречу бедное дитя и отвезу в учебный пансионат. К великому сожалению, не имею никакой возможности внести свой вклад в ее воспитание и содержание.
Буду ждать новостей от вас.
Ваш брат во Христе
Томас Бенбрук».
Саффрон медленно, с наслаждением порвала письмо на мелкие кусочки, бросила в выгребную яму, а потом задрала юбку и написала на этот унизительный для нее документ.
– Вполне подходящий ответ на такой кусок дерьма, – злорадно сказала она. – И на все это христианское воспитание, и на пансионат, и на работу гувернантки в благородном семействе. Да я лучше пешком вернусь в Хартум, чем поеду в Англию. – Она встала и оправила юбку. – А сейчас мне нужно спешить, чтобы проследить, готов ли ужин для Райдера, и приготовить ему стопочку виски.
Для Саффрон вечер был самым напряженным временем. Она проверяла, хорошо ли повариха поджарила цыпленка и сделала салаты, грела воду для ванны, готовила мыло, чистое полотенце и свежевыстиранную рубашку, которая всегда должна висеть на спинке его кровати. Потом накрывала стол, ставила цветы и зажигала свечи. Причем все эти важные дела Саффрон не доверяла никому из слуг, даже Башиту. Затем она отпирала специальную комнату, ключ от которой был только у нее и у Райдера, приносила оттуда бутылку виски, хрустальный стакан и коробку дорогих сигар и ставила все это богатство на стол в конце веранды, откуда открывался изумительный вид на заходящее за горные вершины солнце.
Саффрон влетела в свою комнату и быстро переоделась в платье, сшитое собственными руками. С помощью своих взрослых подруг она собрала весьма причудливый, но изысканный гардероб, и обе женщины – леди Эллис и императрица Мириам – были в восторге от ее вкуса и редкого чувства стиля.
Тщательно расчесывая волосы в ванной, Саффрон услышала шум во дворе и громкий голос Райдера, который
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!