Хозяйка чужого дома - Татьяна Тронина

– Лары? – переспросил Игорь. – Почему ты думаешь, что она должна быть у нас?

– Она заходила сегодня к Елене. Куда-то они собирались… Значит, она еще не вернулась.

– У нас пиво есть в холодильнике, – вдруг вспомнил Игорь. – Мне кажется, тебе не помешает. Шекспир – это, конечно, хорошо, но когда так привязывается… У вас вчера были гости?

– Гости? О, нет… Я был один. Она не хотела меня видеть, закрылась в своей комнате, пожелала, чтобы бог послал ей терпения. Гильдестерн и Розенкранц мертвы… Сейчас не утро, но пиво было бы кстати.

Руки у Кости дрожали, когда он перебирал машинально какие-то вещи на журнальном столике в прихожей у Игоря, и вид у Кости был откровенно нездоровый – помятое, опухшее лицо, пожелтевшие белки глаз.

– Неладно что-то в датском королевстве… – сочувственно произнес Игорь. – Погоди, я тебе сейчас пивка освежающего… Ты что, только что встал? – крикнул он, залезая в холодильник. – Так что ты говорил – куда они собирались?

– Мерси… Нет, я не в курсе. Лара ушла, потом пришла… Сказала, что они пошли куда-то вместе. На натуру, что ли… – с усталым пренебрежением произнес он, принимая в руки бутылку, поднес ее к губам. – Да, очень освежает…

– Странно, – медленно сказал Игорь. – Это в первый раз такое. Лара недолюбливает Елену…

– Разве? – Костя сделал несколько больших глотков и отставил пустую бутылку. – Я что-то не замечал.

– Да, она ее недолюбливает. В последний раз, когда мы с Ларой говорили… Правда, это было очень давно… Но что могло измениться?

– Ладно, не бери в голову. Эти бабы, они вечно то поссорятся, то помирятся, их не поймешь. Зачем я сказал – «бабы»? Лара – она не баба, она дивная женщина… Господи, если б ты знал, как я люблю ее, но это все слова, ей не объяснить! Вот ты представь, брат, – у меня в груди сердце, и оно полностью принадлежит ей…

– Ты погоди! – перебил его Игорь. – Ты точно не помнишь, куда они пошли?

– Да я тебе говорю… А это что такое? – Костя стал перебирать стопку листов, лежавшую на журнальном столике.

– Рисунок Елены.

– Елена подарила Ларе свой рисунок.

– Да? И они отправились на натуру… – задумчиво пробормотал Игорь, взял один из набросков, лежавших на столе. – Елена говорила, что один из сюжетов никак ей не удается.

– Мне никогда не нравилось, что делала Елена, – вдруг с тоской, но агрессивно произнес Костя. – Я ее не понимаю… Она чужая мне. Совсем чужая!

Холодный, примятый снег перерезала черная полоса земля, и черный колодец был нарисован в углу… В какой-то момент Игорь даже почувствовал, как теплое сырое дыхание открытой голой земли ударило ему в лицо. Он отодвинул рисунок со сложным чувством досады и нежности.

– Это пустырь за лесом, – сказал он. – Они не туда отправились?

– Откуда я знаю? – разозлился Костя. – Моей бывшей женушке могло прийти в голову что угодно, ее фантазии никогда не угадаешь… Это она позвала Лару с собой. Лара, Лара! Что же случилось такое? Почему ты так мучаешь меня? Ну что мне сделать, чтобы ты снова… – Костя неожиданно упал в кресло и заплакал, спрятав в огромных ладонях свое лицо.

– Я сейчас вернусь, – пробормотал Игорь, снимая с вешалки куртку. – Я только посмотрю, там ли они, и вернусь…

– Пиво еще есть? – хмуро спросил Костя, не разжимая ладоней.

…Сначала Игорь просто шел быстрым шагом, потом побежал. Потом обругал себя за глупые мысли и сбавил ход, но затем ему снова стало казаться, что нельзя было идти Елене к черному провалу, похожему на разрытую могилу.

Снова посыпался с неба чистый сухой снег, и легкие сумерки уже накрыли лес, где-то в сбоку, далеко, лаяли собаки и смеялись дети, но это было совсем не в той стороне, где сейчас могла находиться Елена.

Перед его мысленным взором проплыло лицо его бывшей жены, Лары, когда-то любимой, а теперь почти забытой. Он вспомнил, какое у той бледное лицо и как она обычно подводит губы ярко-алой, похожей на кровь, помадой. Черные, словно вороново крыло, волосы, вечно черная одежда. Сердце у него сжалось – он в первый раз вдруг представил, какие мысли должны быть у такой женщины. «А ведь я ее совсем не знаю! – мелькнуло у него в голове. – Мне казалось, что я ее знаю, но это не так… Зачем они вместе? Мне это совсем не нравится!»

Ему было стыдно за свои мысли и глупые страхи, но он уже ничего не мог с собой поделать. И снова прибавил шаг…

Лес кончился, и начался пустырь. Холмистое, пустое поле, покрытое белым снегом, которое перечеркивала дорожка никогда не замерзающей черной земли, – не самое лучшее место, куда могла отправиться его возлюбленная. Он хотел и одновременно боялся увидеть здесь Елену.

И вдруг за одним из холмов он увидел их – два контрастных пятна, черное и светлое, похожее на светло-серое зимнее небо. Глазам стало странно горячо, будто он посмотрел на огонь, и вздох облегчения вырвался сквозь стиснутые зубы.

– Ты здесь… – сказал он.

Лара стояла позади Елены, вытянув вперед руки, словно хотела толкнуть ее. «Толкнуть? Но зачем?» – не поверил Игорь, и опять ему стало нехорошо. Правда, в то же мгновение Елена обернулась, а Лара опустила руки и тоже обернулась. Картина неузнаваемо переменилась, и он снова себя укорил за глупые страхи.

– Как ты нашел меня? – крикнула Елена еще издалека. Она улыбалась и качала головой, словно зная обо всем том, что творилось в его душе только что.

– Не так уж и трудно было догадаться! – запыхавшись, произнес он, стоя уже рядом. – Я сейчас с Костей встретился… Господи, Елена, что за жуткое место! И этот колодец… Ты не боишься в него свалиться?

– Нет, я же далеко от него. И потом, со мной Лара…

– Так что из того? Нет, пойдем отсюда, мне здесь не нравится. Какое-то предчувствие…

Игорь знал, что Елена не особенно любила, когда ее опекали вот так, но, к его удивлению, она сказала без всякого недовольства:

– Предчувствие? Что ж, я сворачиваюсь.

– Но если тебе так важно… – торопливо начал он.

– Нет-нет! Честно говоря, мне этот пустырь уже надоел до смерти, я не хочу его больше рисовать. Если уж с самого начала не задалось…

– Идем! – Он не сдержался и, совершенно забыв про свою бывшую жену, обнял Елену. – Я так рад, что нашел тебя!

Елена быстро сложила мольберт, и только тогда Игорь прямо взглянул на Лару.

– Лара, ты не… – и он тут же осекся. Перед ним была зловещая, тоскующая женщина, вся в черном, бледная, точно смерть. «Я ее совсем не знаю… – сердце у Игоря тоскливо сжалось. – И она меня ревнует. Точно, ревнует…» – Лара, что с тобой?

– Голова болит… – Она отвернулась, заметив, что и Елена посмотрела на нее с любопытством. – Пошли, что ли?

Они медленно, молча побрели по заснеженному полю. Игорь тащил холщовый мешок, в который Елена сложила свои рисовальные принадлежности, и старался не поворачивать голову в сторону Лары. «Она мне чужая. Совсем чужая… – повторил он Костины слова. – Что произошло? Может быть, мне все померещилось? Вот она стоит позади Елены и медленно протягивает руки…»