Хозяйка чужого дома - Татьяна Тронина

Было еще не темно, когда они добрались до дома, но густые фиолетовые сумерки уже плотно окутывали землю, стало холодно и неуютно.

– Я замерзла! – весело сказала Елена. – Я хочу горячего чаю… Ах, Игорь, как ты вовремя меня спас!

Лара вздрогнула и поежилась.

– Ты иди, Елена… Мне надо поговорить с Игорем.

– Ладно, – легко согласилась та. – Надо, так надо.

Она скрылась в подъезде, и Игорь первые несколько мгновений не мог оторвать глаз от захлопнувшейся за ее спиной двери.

– Мы уедем, – внезапно сказал он. – В самое ближайшее время мы отсюда уедем.

– Игорь! – с ужасом прошептала Лара. – Игорь! Что ж такое?! Неужели правда? Все кончено, да?

– Зачем ты пошла за ней? Знаешь, это прозвучит наверняка глупо, но мне показалось, будто ты хочешь убить ее…

– Пожалуйста! – умоляюще прошептала Лара и неожиданно обняла его, прижалась всем телом. – Я люблю тебя…

Он молча отвел ее руки.

– Я люблю тебя, – жалобно повторила Лара. – Давай все будет по-старому… Ты еще сердишься на меня? Давай все будет по-старому!

Игорю вдруг стало жаль ее. Так жаль, что он на миг представил, что было бы, если б он вернулся к ней.

– Нет, – покачал он головой.

– Ты не можешь?

– Нет! Я не хочу, – просто ответил Игорь.

Лара беззвучно ахнула и замолчала, глядя на бывшего мужа широко открытыми черными глазами.

– Тебя Костя ждет, – сказал тот, не зная, что еще сказать.

Лара ничего не слышала.

– Вернись… Прогони ее! Она плохая… – пролепетала она.

– Лара…

В призрачном вечернем свете ее лицо было уже не белым, а каким-то голубоватым.

– Лара!

Что-то странное творилось с ней. Она никак не могла поверить в то, что прежняя любовь ее мужа не вернется к ней. Его жестокие слова «не хочу» нестерпимо терзали ее.

– Так же нельзя… Это несправедливо! – беспомощно произнесла она, обращаясь то ли к Игорю, то ли к темному зимнему небу, и вдруг стала падать на спину, прямо в высокий снег. Игорь отбросил холщовый мешок в сторону, попытался ее подхватить, поднять, но Лара словно падала в какую-то бездну, и ничто не могло остановить ее падение.

– Господи, да что ж такое! – с отчаянием произнес он, пытаясь поймать ее руки, но Лара вырывалась и отталкивала его. Хуже всего было то, что она его и не видела, продолжая неподвижно, мрачно смотреть в небо.

– Лара! – От подъезда уже мчался Костя, в тапочках на босу ногу, смешной и неуклюжий в широком домашнем свитере. Он оттолкнул Игоря, крикнув: – Я сам! – легко подхватил Лару и, несмотря на ее сопротивление, понес в дом.

– Не трогай ее, – с раздражением произнес он, когда Игорь попытался что-то объяснить ему. – Это тебя не касается.

В подъезде было тепло, ярким желтым светом горела лампа. «Она плачет!» – с отчаянием подумал Игорь, глядя на бьющуюся в руках у Кости Лару. Но то были не слезы на ее посиневшем, неподвижном лице. Это таял снег.

– Она…

– Иди к черту! Я же сказал – я сам! – с раздражением и злобой повторил Костя. Сейчас он был похож на разбойника – с отросшей на щеках щетиной, с угрожающим, недобрым взглядом. Он держал на руках Лару, словно добычу, и никому не собирался отдавать ее.

* * *

– Ну что? – первым делом спросила Елена, открывая глаза. – Ты прости – я вчера уснула, так и не дождавшись тебя! Почему ты меня не разбудил?

– Будить тебя? По-моему, это жестоко… И уже очень поздно было.

– Ах, я сама не знаю, что со мной такое, отчего я такой соней стала…

– Господи, не надо оправдываться! – с горячностью остановил ее Игорь. – Даже хорошо, что ты всего этого не видела.

– Ее увезли, да? – вдруг с ужасом спросила Елена. – Сквозь сон я, кажется, слышала какие-то громкие голоса на лестничной площадке.

– Это Костя, – печально кивнул Игорь. – Не хотел, чтобы Лару отвозили в больницу. Но ее все равно увезли.

– Бедный, бедный… – Елена прижала ладони к щекам, хотела заплакать, но потом какая-то новая мысль отвлекла ее. – Неужели она сошла с ума?

– Трудно сказать. Вчера доктор намекнул, что все мы немного сумасшедшие, и без серьезного обследования нельзя сказать что-то определенное. Психика не выдержала…

– Психика не выдержала… Не выдержала чего?

– Какая разница… – спокойно, пряча печаль, произнес Игорь. – Кажется, ее уволили с работы накануне. Да и Костя…

– Что – Костя? Его пьянство было не причиной, а следствием…

– Елена, Елена, нельзя так волноваться!

– Можно! – с отчаянием произнесла она. – Ты все хочешь от меня скрыть, а я и так знаю – она до сих пор тебя любит!

– Елена…

– Да – любит! – крикнула она. – И все эти разговоры… «Ах, Игорь, останься, нам надо кое-что обсудить…» – передразнила Елена. – Она ведь просила тебя вернуться?

– Да.

На секунду в комнате повисла напряженная пауза, и Игорь даже подумал, что Елена оттолкнет его сейчас. Но она только сильнее прижалась к нему.

– Ты, наверное, думаешь, что я буду ревновать? – вдруг сказала она, поднимая на него ослепительно-синие, прозрачные глаза. – Ну уж дудки! Я знаю, что ревновать не к чему! Ты любишь меня.

– Это правда, – Игорь улыбнулся грустно. – Но мне так жаль ее. И в то же время я ее почему-то… почти ненавижу…

– Молчи! – Елена прижала к его губам теплую ладошку. – Я не буду тебя изводить только потому, что тебе ее жаль!

– Я люблю тебя… – произнес Игорь тихо, делая ударение на последнем слове. – И ужасно досадно, что не все могут быть счастливы.

– А что Костя? Как он сейчас? – с живым любопытством спросила она.

– Сейчас он хорошо. Спит. Врачи, которые увозили Лару, сделали ему успокоительный укол. Знаешь, я не узнаю его. Он таким не был.

– Я тоже, – пожала плечами Елена. – Хотя предполагается, что я должна его хорошо знать.

– Он любит Лару.

– Да. Он ее по-настоящему любит. Возможно, в первый раз в жизни…

– А она его – нет. Почему так? Ужасное несовпадение…

– Ах, милый… – Елена вдруг сладко потянулась, словно забыв про все. – Мы не можем отвечать за все ошибки природы. Главное в другом.

– Что – главное?

– Не знаю. – Она ответила так мечтательно, так безмятежно, что он невольно рассмеялся, глядя на нее. – Вчера шел снег.

– Это главное?

– Да, вчера шел снег и, несмотря ни на что, был удивительный день. Я целый день думала о тебе. О всех нас. – Она положила руку себе на живот, еще небольшой, но уже круглый.