Вышедший из ночи - Елена Элари

В трактире, несмотря на обилие посетителей, было довольно тихо. Приход Вэриата так подействовал на всех или в Ранморе все трактиры такие, Ра было всё равно. Она была рада отдыху, и остальное её уже мало заботило.

Там царил полумрак, по двум сторонам помещения стояли столы, в дальнем углу полыхал камин, и прямо в нём жарилось сочное мясо. Через два узких окошка проникал свежий воздух, из-за чего в трактире было не так жарко, как могло быть из-за горящих в камине углей.

Несколько людей, увидев вошедших, предпочли тихо и быстро убраться прочь, другие продолжили заниматься своими делами, только изредка поглядывали в сторону новых посетителей.

Здесь никто перед Вэриатом не упал на колени, возможно, не признав в нём короля, а возможно, просто устроился Вэриат вдали ото всех, и потому они предпочли не привлекать к себе лишнего внимания и не тревожить своего повелителя.

— Роук, ты знаешь, что я люблю, — небрежно бросил он, и Роук, соскользнув с лавки, скрылась в толпе.

Вэриату очень шёл плащ, от капюшона на лицо его падала тень, из-за чего пол-лица было укрыто чернотой, но Ра различала его блестящие светло-голубые глаза.

Роук вернулась с тремя кружками пива и тарелками с жаренным ароматным мясом, с золотистой корочки которого стекало ещё бурлящее от жара масло. Ра отказалась от хмельного напитка, и вскоре ей подали мятный чай.

Ну, вот, после недавнего впечатления, которое на неё произвёл король Нижнего мира, теперь Вэриат сидел напротив неё и с наслаждением пил пиво. Не оставив в кружке и капли, он поставил её на стол и тыльной стороной ладони вытер губы.

Он вновь не вязался в представлении Ра с образом монстра, которого все боятся.

— Да что с тобой не так?! — не выдержала она.

— О чём ты? — он посмотрел на неё непонимающим, удивлённым взглядом.

Ра смутилась, не много ли она себе позволяет?

— Нет, прости, ничего, — улыбнулась она.

Тем временем Роук доедала свою порцию, испачкав пальцы в масле и посматривая в сторону дальней дверцы, находившейся за камином. Вэриат уже подумывал о том, чтобы уйти, а Ра допивала чай. Через мгновение из той дверцы вышел довольно крупный мужчина, тянувший за руку вырывающеюся черноволосую, худенькую девушку.

Она извивалась, пыталась укусить его за руку, а он с руганью тянул её за собой.

Посетители оживились, зашумели.

— Пробралась ко мне в кладовую, нашла припрятанные деньги и своровать думала! — ревел мужчина.

Он притянул девушку к камину.

— И не посмотрю, что племянница моя, опалю тебе руки, дрянь, чтобы помнила, как поступать нельзя!

Ра встревожено смотрела, как воровку вот-вот толкнут в яркие угли и не знала, что делать.

Роук наблюдала за всем равнодушным взглядом. Примерно такой же взгляд был и у Вэриата, вот только он с этим безразличным взглядом спокойно обошёл толпу, вырвал из рук мужчины воровку, как-то брезгливо глянул ей в лицо, а затем, подтолкнув её к выходу, вернулся за стол.

Ра видела, что спас он девушку от страшного наказания, не ожидая благодарности, не чтобы показать свою власть и не из-за того, что поддался жалости. Так люди освобождают из паутины бабочку, порой делая это особо не задумываясь, между делом, просто потому, что и им этого захотелось. А ещё:

— Не хотел, чтобы моей гостье испортили аппетит, — улыбнулся Вэриат Ра.

Вот теперь в трактире стояла мёртвая тишина, Вэриата узнали все.

Лошади, которых разводили в Ранморе, действительно были необычны. Блестящие, чёрные, с жёсткой и колючей коротко-стриженной гривой. Их глаза были полностью черными с красным, пронзающим насквозь зрачком.

Ра боялась подойти к ним, повторяла, что и ездить верхом не умеет, но Роук, которая, бросив попытки заставить Ра подойти к лошади, взяла под уздцы свою и сказала:

— Эти животные умны, тебя не сбросят с седла, но если ты так их боишься, можешь идти за нами пешком… Если успеешь.

Роук оседлала лошадь и поехала вверх по дороге.

Ра посмотрела на двух чёрных красавиц, что стояли посреди улицы и в нетерпении перебирали копытами.

Настроение испортилось. Единственное, что сейчас радовало Ра, так это чистая одежда, которую купил для неё Вэриат перед отъездом из Ранмора.

— Пойдём, — тихо сказал Вэриат и подвёл Ра к так пугавшим её существам.

Он объяснил ей, как правильно оседлать лошадь и как вести себя потом. Ра ничего не оставалось, как последовать его советам и вот она уже едет между Вэриатом и Роук.

Город, казалось, никогда не кончится. Фонтаны, дома, площади, большой сад, колодцы, от которых веяло сыростью и прохладой, чёрные розы, угрожающие своими шипами, жители Ранмора, что бледнея, кланялись своему королю. Высокие башни, пиками подпирающие облака, каменные арки над дорогами, окна каких-то зданий, очерченные решётками.

Город был строг, красив и мрачен. Он был холоден и колюч, но при этом в его стенах чувствовалась некая надёжность и защита. Он был силён.

Но к вечеру, когда Ранмор давно уже остался позади, Ра казалось, что была она там несколько лет назад или и вовсе не посещала его, а видела Ранмор во сне. У неё было чувство, что прошло много времени с тех пор, как она побывала там, а с тех пор, как к ней в дом постучалась Смерть, минули сотни лет…

Красный закатный свет разлился над землёй.

Ра с грустью посмотрела на Роук, которая чему-то легонько улыбалась. Ра перевела взгляд на Вэриата, он ехал, глядя перед собой, о чём-то задумавшись. Кажется, его губы шевелились, словно Вэриат что-то шептал.

Ра вспоминала погибших маму и брата. А ещё Скери, как она там? Ра хотелось домой, и в то же время мысли о пустой ветхой хижине у леса вызывали у неё печаль и некую долю страха.

А Вэриат, погружённый в свои мысли, действительно, словно заговор, беззвучно шептал слова:

— Хочу, чтобы всё это скорее закончилось. Скорее. Скорее. Скорее… Пусть вопросы не останутся без ответов. Пусть начнётся и закончится война. Скорее. Хочу, чтобы всё это закончилось…

И в мыслях его было пламя, и полыхающие города, и смех Карнэ, вырывающийся из бездны. И кровь начинала бурлить в жилах короля. Он жаждал этого, он ждал. Но в душе его было что-то ещё, чего он и сам не понимал. И это что-то безжалостно мучило его за те ужасные желания и мысли, терзало его изнутри, но несмотря на это, было дорого ему.

И вот в воспоминаниях его всплывает образ Офелии, её ласковые руки и нежная улыбка, успокаивающий