Бутик ежовых рукавиц - Дарья Донцова

Некоторые хозяйки полагают, что сначала втарелки надо насыпать мелко нарезанное мясо, овощи, вареные яйца, потом залить«салат» квасом и немедленно подать к столу. Но мне кажется, что окрошка должнанастояться, а еще в нее непременно нужна сметана.

Сегодня первым домой примчался Кирюша.

– Лампа, – закричал мальчик,оглядывая стол, – ну и вкуснотища!

– Ешь на здоровье, – улыбнулась я.

Кирюша заговорщицки прищурился.

– Помнишь, обещал разобраться со змеей?

– Да, – кивнула я и на всякий случайотодвинулась к стене.

– Ларри ее поймал.

– Врешь!

Кирик укоризненно покачал головой.

– Какие выражения… Вот, смотри.

Быстро наклонившись, мальчик взял стоявшую ухолодильника картонную коробку и поднял крышку.

– Во!

– Мамочка! – взвизгнула я. –Она точно дохлая? Выглядит живой! Какая противная…

– Стопудово тапки отбросила, –заявил Кирюша и закрыл «гроб». – Специально не выбросил, чтобы всемпоказать. Скажи мне спасибо, иначе спать бы тебе в сапогах много лет.

Я перевела дух.

– Думаю, благодарить следует Ларри, этомангуст победил эфу.

– Вот так всегда, – вздохнулКирюша, – работаешь-работаешь, стараешься-стараешься, а благодарностиникакой. Кстати, хочешь загадку? На ум и сообразительность.

– Давай, – согласилась я, стараясьдержаться подальше от коробки.

– Стюардессы японской авиакомпаниипредлагают пассажирам на борту всякие предметы для комфортности полета. Нороссийские туристы поголовно отказываются от одного из них. Причем некоторыенаши граждане негодуют, увидав ЭТО, другие хихикают, но тоже не берут. Можешьназвать вещь?

– Палочки для еды?

– Нет.

– Кимоно?

– Опять не то.

– Какая-нибудь экзотическая еда?

– Не-а.

– Газеты с иероглифами?

– Снова мимо.

– Сдаюсь!

– Стюардессы раздают одноразовые белыетапочки, японцы в таких ходят дома. Ты бы взяла?

– Нет, – ответила я и ушла к себе вспальню.

Очевидно, Кирюша показал труп змеи всемдомашним, потому что каждый вернувшийся с работы член семьи вел себя одинаково.Сначала слышался возглас: «О! Какой ужин!» – затем несся вопль: «Немедленноубери гадость!»

Я лежала на кровати с книгой Устиновой в рукахи терпеливо ждала появления Костина. Наконец дверь приоткрылась, в комнатувошел Вовка и, плюхнувшись в кресло, сказал:

– Что на этот раз?

– Как ты догадался зайти ко мне? – лицемерновосхитилась я. – Абсолютно прав, есть одно маленькое дельце.

– Наивные Романовы, – медленносказал майор, – сейчас наслаждаются восхитительной бараньей ножкой ипотрясающей окрошкой. Никто из них и не догадывается, что появлению стользамечательного ужина они обязаны не Лампе, которой лень лишний раз порадоватьблизких, а мне. Говори, я сейчас добрый и ласковый. Что надо?

– Слушай внимательно… – заулыбаласья.

– Ох и ни фига себе! – подвел итогмайор, после того, как я замолчала. – Задачка не простая.

– А я к тебе с ерундой и не лезу, –замела я хвостом, – с чепухой сама справлюсь.

Майор встал.

– Ладно, попытаюсь. Три условия.Во-первых, сидишь пока дома, не ездишь в «Лам», отношений с Анной неподдерживаешь. Второе. Если у меня ничего не получается, более этим делом незанимаешься. Третье: окрошка каждый день.

– Да, милый, – закивала я,по-собачьи преданно глядя на майора.

Следующие десять дней пролетели в беспрестанныххлопотах по хозяйству. Я готовила сырники, котлеты, запеканки, пироги,бефстроганов, тефтели, фаршированную рыбу, овощи, курицу… Вот только в разделесупы царило однообразие – на стол всегда подавалась окрошка.

Мучаясь от безделья, я перестирала гору белья,а потом от тоски перегладила все, что лежало в корзине, разобрала завалы вшкафах, пропылесосила ковры, навела порядок на кухне, отдраила кафель, вымылаокна, выкупала собак и поняла: все, делать нечего. Можно, конечно, по новойзатеять генеральную уборку, но, согласитесь, подобное поведение смахивает намазохизм.

На работу я не ходила, из «Лам» меня нетревожили. Один раз, правда, позвонил Миша и спросил: «Куда подевалась?», потомзаныл: «У меня депрессия, жить не хочется, вокруг одни гады, что бабы, чтомужики». Я пообещала стилисту встречу через неделю. Миша отсоединился, буркнувна прощанье: «Если останусь жив, непременно свидимся». Но я не обратила особоговнимания на речи гея, ему свойственны перепады настроения.

В воскресенье я подступилась к Вовке с робкимворосом «Как дела?» – и услышала в ответ недовольное: «Работаю».

Потом майор устыдился и более ласково сказал:

– Не мешай, пока нечего сообщить. Отчегоу тебя кислый вид?

– Скучно, – призналась я.

– Почитай Устинову.

– Уже всю изучила.

– Купи новую книжку.

– Так нет! Она медленно пишет.

– Вот лентяйка, – хихикнулВовка, – совсем о читателях не заботится. Тебе что, нечем заняться?

– Да, – заныла я.

– Можешь убрать мою квартиру.

Я глянула на Костина. Ну уж нет! Хватит смайора вкусной еды, еще посмотрим, что получу за свои кулинарные таланты.

В среду Вовка неожиданно позвонил мне в районеполудня.

– Ты свободна? – спросил он.

– Издеваешься, да?

– Тогда помоги купить костюм, – какни в чем не бывало попросил Костин.

– Уже еду! – заорала я. – Куда?

– Гипермаркет «Рос», – спокойноназвал адрес Вовка. – Там, на втором этаже, есть кафе.