Пленники Зоны. О возвращении забыть - Сергей Коротков

Тут же все уставились на него. Причем снова суровыми и жесткими взглядами. Один Козуб чесал затылок и глядел на двери бункера. Будто собрался броситься искать «янтарь».

– Я… Я расскажу… все расскажу, – бубнил Мешков, пятясь и ойкая.

– Я помогу, – вдруг отозвался Козуб.

– И я поправлю, – вызвался Корсар, разминая шею, – а то, смотрю, тут непоняток много и неполадок. Сами не знаете, куда приперли и зачем.

– Эт точно! – бросил Холод.

– Так и есть, – поддержал его Баллон.

– Ну что, бандерлоги, поехали? – Никита хлопнул в ладоши и облокотился о панель прибора.

Первым начал Мешков. Его иногда поддерживал эсбэушник, помогая справиться с волнением и запинками. Еще реже корректировал повествование ученого сталкер, внимательно осматривая каждого из присутствующих. Он снял с Рогожина артефакт, бережно завернул его в фольгу и убрал в рюкзак. Снова уселся на стол, на котором недавно лежал в изнеможении, находясь при смерти, и вслушался в монолог ученого. Рогожин ровно, спокойно дышал, уставившись в высокий потолок, и не шевелился. Но явно слушал и слышал остальных.

Мешков снова начал было рассказывать про Сретенск и опыты с разрывом пространства атомной энергией, но народ прервал его, напомнив, что уже слышал все это. Вежливо приказали-попросили доложить то, о чем еще не знали. Ученый поведал товарищам, кто он и откуда, где работал все эти годы и над чем. Рассказал о мини-установке – близнеце той, что находится здесь, в Зоне. Об учредителях – холдинге «Альянс», спонсирующем разработки атомных и военных технологий, исследования, проводимые в НИИ с две тысячи третьего года.

– А не тот ли это «Альянс», который спустя почти десяток лет сейчас рулит с Большой земли Зоной и ее мирком?! – прервал очкарика сталкер, нахмурив лоб. – Только он называется «НовоАльянс», кажется?!

Ответа не последовало, ибо никто не знал правды.

Когда услышали, что секретная установка XL может пронзать расстояния и, возможно, время, все загудели и зароптали, но Никита остановил волнения. Мешков продолжил.

– Неизвестно до сих пор, как люди попадают в Зону, находящуюся в нашей современной зоне отчуждения в районе Сретенска. Но то, что они туда попадают и становятся сталкерами, – это доказано и неопровержимо.

– Ну да, я тому пример, – усмехнулся Корсар, – а еще этот бункер, артефакт, мутанты, которых кое-кто из вас уже видел, и прочая хрень.

– Чтобы проникнуть за эту мнимую оболочку, оказаться в мифической Зоне и решить ряд задач, необходимо было пронзить пространство и время не в плоскости, а в трехмерной сигнатуре, возможно в четырех-, пяти– либо в десятимерной. Для этих целей нужна энергия, которая бы не убивала, не сжигала, а служила топливом, стартовым толчком в другое измерение. Я не стану, как говорит сейчас молодежь, – Мешков зыркнул на Анжелу, – грузить вас методами и методиками, которыми мы воспользовались при воплощении этой идеи в жизнь. Исследования и работы в этом направлении велись и раньше, но так близко к решению проблемы переноса тел в другое измерение не подходил никто. Наука не стоит на месте, и мы не просто очкарики, проедающие государственные…

– Не отвлекайтесь, Мешков, – перебил ученого Истребитель.

– Хорошо. Короче, имея исходные материалы и опыт испытаний установки под Сретенском еще в восьмидесятых годах, в секретных лабораториях и на полигонах, с современной техникой и возможностями новейших технологий и средств мы создали копию установки XL, некоего трансорудия, способного творить чудеса. А именно – перемещать физическое тело на любые расстояния и даже во времени. Правда, на небольшой период, но все-таки. Предварительные испытания, сначала неудачные, потом становились все более успешными. Мы удостоверились в положительном исходе главного предлагаемого варианта испытания установки – том, что все мы с вами достигли этой ночью. И у нас получилось. Вы понимаете? У нас все получилось! Телепортация прошла без изъянов, поражений и проколов. Живые организмы пронзили субстанцию пространственной сигнатуры и остались живыми. И это…

– Слышь, ты, субстанция? Я ща грохну тебя об стенку, мля, – влился в поток восторженной речи ученого Холод, щелкая суставами кистей.

– Капитан, – сердито одернул его Истребитель.

– А ты че зыришь? – зло бросил Ден Козубу. – Вместе, смотрю, кашу заварили. Крысы, мля.

– Эй, капитан, охлади свой пыл, – ответил Подпол невозмутимо, скрестив руки на груди, – за крыс так-то можно и схлопотать.

– Че-е?! – Денис дернулся в сторону Козуба, багровея на глазах, но его задержал Тротил и привлек к себе, успокаивая.

– Холод, отставить разборки, – громко приказал Никита, тоже нервничая, – развел тут, твою…

Корсар вздохнул и почесал бровь, Рогожин крякнул на столе и, проглотив ком в горле, прошептал:

– Парни, харэ дергаться. Вникайте в то, что он там говорит, а то еще приказ выполнять и как-то выбираться отсюда. А без него мы тут застрянем навсегда, разве неясно?!

Умел полковник разряжать любую ситуацию. Командир! Голова.

– Все слышали, бойцы?! Молча слушаем, а кому невтерпеж, – Никита сердито глянул на друга-снайпера, – повторяю, может за дверью подежурить, охладиться. Ясно излагаю?

– Есть, – буркнул Ден и, набычившись, отвернулся.

– Как вы, товарищ полковник? – шепнул военврач Рогожину.

– Нормально. Идем дальше, Мешков. Какие задачи стояли?

Очкарик спохватился и стал говорить дальше:

– Задачи наши изложены у всех в конвертах, а основная цель отражена у вас, полковник Рогожин, в вашем пакете. Но в общих чертах следующее. Группой проникнуть в Туманск, что за Лунинском. Километров шесть.

– Семь, если точно, – поправил Корсар, жуя глюкозу.

– Семь. Найти в бывшем институте АтомгипроНИИ лабораторию и элементы установки XL, упаковать их, доставить срочно сюда и смонтировать все изделие. Тогда мы сможем убраться в свое измерение, к себе.

– И все? Мешков, ты нас за идиотов принимаешь? – возмутился Родео, размахивая рукой как итальянский таксист. – Прилетели, едрить тебя, сквозь жопу, чтоб просто собрать такую же хрень, как там, в Чечне, и свалить обратно? Чтоб вы, крысы лабораторные, там галочки себе в тетрадку черкнули да премию в пять тысяч получили? Ты че, очкарик? Говна объелся?

– Тише, гражданский, – поднес палец к губам Никита и снова взглянул на ученого, – действительно, господин Мешков, поведайте поточнее, что именно мы должны здесь сделать? И не врите – больно будет.

Анжела хихикнула, бросив ковырять остатки былого маникюра. Баллон снова зычно сплюнул, Холод громко влепил кулаком в какой-то прибор.

– Ну… нет… не все. И не так, – замямлил ученый, – дело в том… гм… как вам всем сказать… ну…

– Че ты нукаешь, че ты мямлишь там? – опять сорвался Ден, но, поймав взгляд Никиты, замолк и развел ладони – типа все хорошо, извините.