Кровь Амарока: Семя - Мария Новей

что он не должен был делать того, что сделал. Он превысил допустимый порог наполнения. Его тело и разум не рассчитаны выдерживать такие нагрузки.

Но я могу это исправить. Я знаю как.

Сосредоточившись на пентаграмме, я активировала нужные потоки. Весь ее рисунок, все странные сплетения стали мне понятны, как будто я с рождения была с ними знакома.

Я позвала…

— Уну? — Первый развернулся к залу, — Вот ты где!

Мужчина, спотыкаясь, побрел на мой зов. Когда он оказался в середине рисунка, я запустила программу «очистки». Раздался громкий, наполненный болью, крик. Первый схватился за голову и рухнул на колени, теряя всю свою энергию. Она сочилась через все его раскрытые каналы, возвращаясь в Семя.

Я решила забрать у него все. Все до капли. Он прожил и так слишком долго. Слишком много страдал… И очень устал. Я прекрасно ощущала все его переживания, всю его многовековую боль.

Крик прекратился. Первый уронил голову и его руки безвольно повисли вдоль тела. Он сидел на коленях, находясь в сознании, но его душа была полностью опустошена.

«Уходи» — дала я ему мысленную команду и альфа с духом обычного человека поднялся с колен и медленно побрел к выходу.

Теперь, не поддерживаемый энергией Амарока, с каждым годом он будет стареть, доживая свой век, как обычный человек.

Когда он добрался до начала коридора, я открыла проход. Я видела, как Тогра и другие, удивленно уставились на шлюзный отсек, из которого, низко опустив голову, вышел Первый. Мой альфа, оттолкнув его в сторону, бросился в дыру прежде чем я успела ее захлопнуть.

Я не хотела его впускать. Мне нужно было сделать еще пару важных вещей…

— Лифен! — орал Тогра, несясь по коридору.

Когда он влетел в зал и оказался на середине пентаграммы, я снова запустила программу «очистки». Тогра удивленно закружился на месте, смотря на свои руки. Я возвращала его дух в исходное состояние. В то, какое оно у него было с рождения.

Тот альфа, что превратился в мумию, перед смертью совершил несколько грубых ошибок в системе. И сейчас я их исправляла. Пентаграмма не должна перекачивать энергией духи потомков Амарока. Она должна их восстанавливать, подпитывать, лечить… но не перегружать. Перегрузка со временем искажает психику ее носителя, вызывая маниакальные идеи и бесконечные кошмары…

Закончив программу, я сосредоточила свою энергию на системе управления. Похоже, что во время извержения вулкана, о котором рассказывал Первый, этот корабль сам зарылся в землю, стараясь сохраниться. Своеобразная автоматическая система защиты. Но вернуть его на поверхность было уже некому.

— Лифен! — Тогра увидел мое тело в ячейке и, подбежав, попытался пробить защиту, — Лифен! Очнись!

«Мне нужно еще время» — сообщила я своему альфе.

Тогра пораженно замер, но потом с еще большим остервенением стал пытаться пробить барьер ячейки.

— Лифен!!! — орал он, как ополоумевший, — Не делай этого!!! Вернись!!!

Больше не предпринимая попыток вразумить Тогру, я полностью сосредоточилась на управлении. Активировав батареи, я запустила двигатели, которые скорее больше напоминали гроздья винограда, вросшие в тело корабля. Управление было мысленным, и я заставила корабль подниматься. Никакой вибрации и тряски не ощущалось. Зал-сфера находился в некой невесомости, поглощая любые движения корабля и вращаясь в любом направлении, всегда оставаясь пентаграммой параллельно к поверхности земли.

Солдаты, находившиеся около шлюзного отсека, испуганно попятились назад, когда корабль стал подниматься из земли. Поверхность дна высохшего озера пошла трещинами, пласты грунта поднимались и опадали под натиском огромного овального тела. Когда Семя полностью вышло из земли, я плавно опустила его набок, стараясь не раздавить людей, разбегающихся в стороны.

Все. Я закончила.

Вернув свою энергию, я открыла глаза, и защитное поле сразу же исчезло. Не дав мне прийти в себя и снова привыкнуть к телу, Тогра буквально вырвал меня из ячейки, заключая в крепкие объятия. Настолько крепкие, что я запищала от боли.

— Тогра… — прохрипела я, — Ты меня раздавишь…

— Лучше раздавлю, чем оставлю тебя одну хоть на секунду! — сказал он, тяжело дыша, но хватку ослабил, — Будешь теперь везде ходить со мной за руку!

Я улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь его близостью и нарастающим возбуждением. Погладив меня по спине, он случайно задел место укуса, и я невольно шикнула от боли. Это не осталось им незамеченным, и Тогра, разжав объятия, резко развернул меня к себе спиной.

— Что это?! — прорычал он.

Я промолчала. Не было смысла отвечать на очевидное. Первый меня укусил. И если честно, я рада, что он решил ограничиться этим, а не зашел дальше. Развернувшись к Тогре лицом, я взяла его за руку и повела в центр пентаграммы.

— Что ты задумала? — спросил он уже спокойным голосом, справившись с гневом и ревностью.

Загадочно улыбнувшись, я остановилась и начала стаскивать с себя разорванную сзади кофту. Следом на пол полетели бюстгальтер, штаны и трусы. Тогра стоял и молча наблюдал за моими действиями.

— Я предлагаю тебе завершить начатое, — ответила я, подходя и стаскивая с него одежду, — Тысячу лет назад прямо в центре этого зала потомки Амарока проводили здесь свадебные ритуалы.

— Хочешь возродить древние традиции? — ухмыльнулся Тогра, прижимаясь ко мне всем телом, — Неплохая идея!

Я не ответила. Не смогла. Меня поглотило сильное желание. Желание отдаться тому, кого я люблю. И этого желало не только тело, но и мое сердце…

Мы сливались в одно целое, наслаждаясь близостью друг друга и исцеляя душевные раны. Тогра поставил мне новую метку, стирая в моей энергии остатки чужого альфы.

А спустя два часа, когда мы полностью насытились друг другом, я снова подключилась к кораблю и открыла проход в шлюзном отсеке. Больше он не закроется, пока я сама не захочу этого сделать. Когда мы шли по коридору к выходу, то заметили, что он сильно изменил свою форму. Теперь тоннель уходил не спиралью вниз корабля, а извивался змейкой.

Странные, непонятные нам технологии. Определенно эта раса значительно превосходила