Убежище - Карен Линч

будто я не знаю, что ты мне поддаешься.

Он пожал плечами, и я поняла, что он никогда в этом не признается.

– Я говорила тебе, что мой дядя Нейт приедет на следующей неделе на День благодарения?

– Тебе, наверное, не терпится его увидеть.

– Жду не дождусь. Он останется на целую неделю. – От мысли о том, что я целую неделю буду каждый день видеться с Нейтом, кружилась голова. Мне не терпелось все ему здесь показать и со всеми познакомить. Только представив, каким будет выражение лица дяди, когда он увидит Алекса и Минуэт, я расплылась в широкой улыбке.

– Я никогда не видел тебя такой счастливой, – сказал Десмонд. – Уверен, твоя дядя – хороший человек.

– Это так. Надеюсь… – Я осеклась, не зная, как сказать ему то, что хотела. – Я бы хотела, чтобы ты познакомился с ним… если хочешь, конечно.

– Буду польщен. – Его улыбка сменилась игривой ухмылкой. – Как часто ты знакомишь молодых людей со своим дядей?

Я громко хмыкнула.

– Молодых? Разве ты не говорил, что дружил с Чайковским?

Он задумчиво коснулся подбородка.

– Хмм, значит, ты думаешь, что твоего дядю смутит разница в возрасте?

– Разница в возрасте?

У меня отпала челюсть, и я уставилась на него во все глаза. Он хотел сказать… Я задумалась о том, как он отреагировал на мои слова о том, что он мне друг. Неужели Десмонд испытывал ко мне не только дружеские чувства? Но он сказал, что я стану подходящей спутницей для Николаса. Он сделал это из вежливости?

– Что-то не так?

Я вытерла внезапно взмокшие ладони о бедра.

– Десмонд, ты же понимаешь, что мы просто друзья? То есть ты мне нравишься, но я не могу…

Его громкий хохот оборвал меня на полуслове и заставил забыть все, что я собиралась сказать. Я впервые слышала, чтобы он так заливисто смеялся, и не имела понятия, что вызвало такую реакцию. Даже не знала, волноваться мне или испытывать облегчение.

Ему потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки. Он вытер глаза.

– Ты просто чудо. Я уже давно так не веселился.

– Что смешного? – спросила я, начиная чувствовать себя немного оскорбленной.

Он ласково улыбнулся.

– Если бы я собирался влюбиться в юную леди, ты была бы первой в списке. На самом деле, ты единственная была бы в нем. Но, увы, мы слишком похожи, чтобы это могло случиться.

– Я не понимаю.

– Это одно из твоих самых милых качеств, малютка. – Он ошарашил меня, потянувшись через стол и поцеловав в лоб. – А если бы ты была мужчиной, я бы тут же влюбился в тебя без памяти.

«Если бы я была… ох».

– Ох!

– Скажем так, я проводил время с Петром Чайковским не только из-за его музыкального таланта. – Лицо обдало жаром. Не могу поверить, что предположила, будто Десмонд неравнодушен ко мне. Боже, какая же я тупица. Я всегда вела себя глупо в общении с парнями, но сейчас превзошла саму себя.

– Не хотел ставить тебя в неловкое положение.

Я ответила ему ободряющей улыбкой.

– Дело не в тебе. Просто не могу поверить, какой я порой бываю идиоткой.

Он помотал головой.

– Я считаю твою наивность очаровательной.

– Потому что ты джентльмен, – ответила я, чувствуя, что смущение отступило.

– И поскольку я джентльмен, то очень рад, что не влюблен в тебя.

Я вскинула брови.

– Почему?

Он усмехнулся.

– Потому что тогда мне бы пришлось драться за тебя с Николасом Даншовым, а я предпочитаю, чтобы моя голова оставалась на месте.

Глава 18

На следующий день Николас показал мне, как выполнять апперкот и прямой удар ногой. Потом заставил час заниматься с боксерской грушей, а после устроил изнурительную тренировку с утяжелителями. Все время, что мы проводили вместе, он вел себя исключительно по-деловому и не пытался завести разговор ни о ночи в амбаре, ни о нас. Он вообще мало говорил, если это не имело отношения к тренировке. Как только занятия закончились, он ушел, и в тот день я больше его не видела.

И только вечером, когда я создавала магические вихри в пенной ванне, я вспомнила, что не рассказала Николасу о встрече с Эйной и о том, что применила свою силу к вампиру в амбаре. Меньше всего мне хотелось обсуждать это сегодня, но именно Николас помог мне научиться призывать эту силу, и он по-прежнему был моим тренером.

Следующим утром я дождалась, когда мы закончим отрабатывать выпады и удары, и подняла эту тему. Вытерла лицо полотенцем, сделала щедрый глоток воды из бутылки и выпалила:

– Я убила вампира в амбаре.

Николас положил гантели, которые держал в руках, и повернулся ко мне.

Мне потребовалась пара мгновений, чтобы понять, что мое признание его совсем не удивило.

– Тристан тебе рассказал.

– Да.

Я пыталась догадаться, о чем он думал, но ни его тон, ни выражение лица никак его не выдавали.

– Почему ты ничего не сказал?

Он прислонился к стене и скрестил руки на груди.

– Решил, что ты сама расскажешь, когда будешь готова и почувствуешь, что снова можешь мне доверять.

– Я никогда не переставала тебе доверять. – Я покраснела, но не стала отводить взгляд, потому что он должен был знать, что я говорила искренне. Если и существовал кто-то, кому я доверила бы свою жизнь, так это Николас. Но я не была так уверена насчет своего сердца.

– Хочешь рассказать мне о том, что случилось? Тристан сказал, что ты смогла их почувствовать.

Я рассказала ему все в точности, как описывала Тристану. По мере развития событий в глазах Николаса вспыхнула подавленная ярость, но он лишь кивнул, когда я объяснила, как возник холод в груди и как я смогла одолеть вампира. Я видела, что он боролся со своим демоном за контроль. Теперь его вспышки гнева, возникающие всякий раз, когда я оказывалась в опасности, обрели смысл. Однако я не понимала, почему связь заставляла его так остро реагировать и почему я ощущала растущую потребность подойти и успокоить его нахмуренные брови и плотно поджатые губы.

Но я сложила руки за спиной и заставила себя сосредоточиться на повествовании.

– Я пыталась призвать силу, как делали мы с тобой, но она не проявлялась, пока я не прикоснулась к нему. Тогда она просто вырвалась из меня, как случалось при встрече с другими демонами. Я не понимаю, почему она обожгла его, но не обожгла тебя.

Николас ответил натянутой улыбкой.

– Демон вамхир всегда прячется близко к поверхности, потому что контролирует тело. А моего демона ты