Красный Дракон - Томас Харрис

На столе зазвонил телефон.

Долархайд замешкался, безуспешно пытаясь подцепить ногтем гладкую карточку, скользившую по стеклянной поверхности стола.

Еще один звонок. Нужно торопиться.

Долархайд схватил пропуск и бросил его в щель автомата. Вытащил футляр гитары из груды рюкзаков.

Дежурный направился к телефону.

Долархайд миновал выход. Он двигался к ботаническому саду, готовый при малейшем шуме за спиной пустить в ход оружие.

Войдя в сад, он свернул налево и остановился в тенистом уголке между навесом и зеленой изгородью. Открыл футляр гитары, вытащил теннисную ракетку, мячик, полотенце, сложенную сумку-пакет и громадный пучок сельдерея.

Он рванул на себе куртку и рубашку так, что полетели пуговицы. Сбросил брюки.

Под одеждой оказалось тренировочное трико и майка с эмблемой бруклинского колледжа. Книги, брюки и куртку он затолкал в пакет, пистолет положил сверху и прикрыл все это зеленью. Чехол от гитары и ручки протер носовым платком и бросил возле ограды.

Он шел к Проспект-парк через ботанический сад, срезая тем самым угол. Бодрым, спортивным шагом с полотенцем через плечо пересек Эмпайр-бульвар, держась в хвосте цепочки бегунов. Когда парк был уже совсем рядом, мимо промчались полицейские машины с выключенными сиренами. Спортсмены не обратили на них внимания. Точно так же поступил и Долархайд.

Он переходил с бега на ходьбу. В одной руке у него покачивалась хозяйственная сумка, другой рукой он держал ракетку и на ходу подкидывал ею теннисный мяч. Посмотришь на него — человек возвращается домой после интенсивной тренировки, постепенно остывает, сбавляя темп. Да еще в овощной магазин успел заскочить.

Он заставил себя замедлить шаг. Нельзя бежать на полный желудок. Теперь он может позволить себе идти не спеша.

Теперь у него появился выбор.

Крофорд жевал орешки в заднем ряду судейской ложи. Грэхем задергивал шторы на окнах зала суда.

— Ты обещал ко вторнику приготовить для меня справку, — сказал Крофорд. — Я хочу взять ее с собой. Ты же говорил, что все будет готово ко вторнику, то есть к сегодняшнему дню.

— Я заканчиваю. Но сначала мне нужно посмотреть эти фильмы.

Грэхем разорвал обертку бандероли, присланной Байроном Меткафом, и вытряхнул на стол содержимое: две запыленные бобины с пленкой, каждая в отдельном целлофановом пакете.

— Что, Меткаф настаивает на привлечении Найлса Джекоби к ответственности? — спросил Крофорд.

— Но только не за кражу, — он же все равно наследует имущество семьи. Больше некому — он и брат самого Джекоби. Что касается наркотиков, не знаю. Окружной прокурор Бирмингема жаждет крови.

— Это хорошо, — заметил Крофорд.

С потолка опустился экран, укрепленный так, что лучше всего его было видно из судейской ложи. Он был приспособлен таким образом, чтобы присяжным было удобно смотреть отснятые на пленку показания.

Грэхем заправлял ленту в проектор. Крофорд продолжал:

— В результате проверки тех киосков, в которых Зубастый пария мог приобрести номер «Отечественного сплетника» в день выхода газеты, я получил кучу докладов из Цинциннати, Детройта и Чикаго. Сообщают обо всех подозрительных покупателях. Отслеживай их теперь.

Фильм начался. Он посвящался рыбалке.

Все дети Джекоби толклись со своими удочками на берегу пруда.

Грэхем заставлял себя не думать о том, что те, кто сейчас перед ним на экране, уже лежат в земле. Думать только о том, как они ловят рыбу, мысленно приказывал он себе.

Поплавок, за которым следила девочка, дрогнул и ушел под воду. Наживка взята.

Крофорд дожевал орехи и захрустел пакетом.

— Индианаполис задерживает нас, — до сих пор не закончили опрос киоскеров и проверку станций техобслуживания Сервко, — продолжал он.

— Может, посмотрим фильм? — предложил Грэхем.

Крофорд пребывал в молчании до самого конца двухминутной ленты и только после этого снова начал:

— Какого окуня она вытащила, а? А насчет справки…

— Джек, ты, приехал в Бирмингем сразу же после убийства, я оказался там уже спустя целый месяц. Ты видел дом, в котором еще оставались следы присутствия хозяев. Я их уже не застал. К моему приезду вещи вывезли и все переделали. Так что не дергай меня, дай посмотреть на этих людей. Твою справку я успею закончить.

Он заправил следующий фильм.

На экране появился празднично накрытый стол, за которым рассаживалось семейство Джекоби.

День рождения. Все поют.

По движениям губ Грэхем прочитал: «Happy birthday to you» .

В камеру смотрел одиннадцатилетний Доналд Джекоби. Он сидел в конце стола, перед ним стояло внушительное блюдо с тортом. Пламя свечи подрагивало в стеклах его маленьких очков. Братишка и сестренка Доналда, сидевшие по углам стола, не отрываясь, смотрели, как виновник торжества одну за другой задувает свечи.

Грэхем заерзал на стуле.

Миссис Джекоби перегнулась через стол, сгоняя кошку. Ее темные волосы рассыпались по плечам.

Вот миссис Джекоби вручает сыну объемистый конверт, перевязанный лентой, конец которой куда-то тянется. Доналд вынимает большую поздравительную открытку. Поднимает глаза на объектив и переворачивает открытку, так что видна надпись: «С днем рождения! Иди за лентой».

Изображение сместилось. Толчки свидетельствовали о том, что камеру несут вслед за шумной процессией и снимают на ходу.

Сначала все отправились на кухню. Дверь туда запиралась на крючок. Затем начали спускаться в подвальный этаж. Доналд шел первым, держась за ленту, уводившую его вниз. За ним следовали остальные. Конец ленты был привязан к раме велосипеда, стоявшего в подвале.

Грэхем удивился, почему они не оставили велосипед на улице. Зачем нужно было тащить всех в подвал?

Резкий, скачкообразный переход к следующему кадру — и он получил ответ на свой вопрос. На улице лил дождь, лил явно уже давно, о чем свидетельствовали большие лужи в саду. Дом выглядел тогда совсем иначе. Владелец бюро недвижимости Джиэн при ремонте дома решил выкрасить его в другой цвет. Открылась дверь, ведущая из подвала во двор, и на пороге показался мистер Джекоби с велосипедом в руках. Это был первый кадр, в котором появился глава семейства. Ветер трепал волосы, зачесанные на лысеющем затылке. Он торжественно опустил велосипед на землю.

Завершался фильм кругом почета, который Доналд еще не совсем уверенно сделал на новом велосипеде.

— Чертовски грустно смотреть на это, — подытожил Крофорд, — но ничего нового для нас тут нет.