Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов? - Владимир Большаков

Готовясь к XIX съезду, Сталин попытался создать такую инфраструктуру высшего руководства КПСС, которая стала бы своего рода инкубатором новых руководящих кадров. В этой инфраструктуре, если и было место для кадров старых, то только переходное. Основное место по замыслу Вождя, должна была занять молодая поросль – выдвиженцы времен Великой Отечественной, преданные сталинисты, начисто лишенные каких бы то ни было связей с ленинской гвардией и антисталинской оппозицией, знавшие историю внутрипартийной борьбы только по «Краткому курсу истории ВКП (б)» авторства И. В. Сталина, и главное – в основном славяне по происхождению. На XIX съезде по инициативе Сталина был создан сравнительно многочисленный Президиум ЦК, сменивший прежнее Политбюро. Он становился своего рода питомником новых «руководящих кадров». Если по решению ХУШ съезда в составе Политбюро было 9 членов и 2 кандидата, а в Секретариате – 4 члена, то по на Пленуме 16 октября 1952 г. состав Президиума, включал 25 членов и 11 кандидатов, а Секретариат – 10 человек. Однако реальная власть в партии оказывалась в непредусмотренном уставом КПСС Бюро Президиума ЦК. В первоначальный состав Бюро были включены Сталин, Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Сабуров и Хрущев. Позже, от руки, туда были вписаны фамилии Ворошилова и Первухина (АП РФ, ф.2, оп.1, д.22).

В список членов Бюро не попали ветераны партийного руководства – Молотов и Андреев. Кандидатура Ворошилова возникла уже позже, по ходу работы съезда или пленума. Это свидетельствовало, что роль «старой партийной гвардии» в сталинском окружении явно шла на убыль. Сталин избавлялся от ставших уже ненужными и одиозными деятелей карательных органов во главе с В. Абакумовым. И готовился к тому, чтобы избавиться от «старой партийной гвардии» – прежде всего от Берии, Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна. Маршал Ворошилов был назначен на должность председателя союзной контрольной комиссии в Венгрии (1945–1947 гг.). После этого он стал председателем Бюро по культуре при Совете Министров СССР и всего лишь рядовым членом Главного военного совета Военного министерства СССР (1947–1953 гг.), а В. М. Молотов в 1949 г. был смещен с должности министра иностранных дел, которую занимал с 1939 г.

В Президиуме ЦК оказалось много новых людей. Такое расширение состава объективно ослабляло позиции той руководящей группировки в партии, которая сложилась после войны. На высшие посты партии пришли люди, возглавлявшие местные партийные организации и относительно новые для аппарата ЦК. Это позволяло Сталину создать своего рода «команду дублеров», которая могла в любой момент сменить старое руководство. В этой политике Сталина нельзя не заметить продолжение все тех же политических традиций 20—30-х гг. Трудно сказать, чем бы она обернулась, если бы он довел ее до конца.

В тех решениях, которые принимал Сталин в ходе своего правления, многие политологи усматривают не столько политическую целесообразность, сколько психическую патологию Отца всех народов. К тому же выводу приходили и видные психиатры. Лидия Шатуновская, проходившая в свое время по делу ЕАК, рассказывала: «В конце двадцатых годов Сталин впал в состояние тяжелой депрессии. Пригласили Бехтерева, который провел с ним несколько часов, а затем на вопросы окружающих сказал: “Диагноз ясный. Типичный случай тяжелой паранойи…”» (Мороз О. Последний диагноз // Литературная газета. № 39, 28.09.1988).

В конце своей жизни Сталин неожиданно стал хуже говорить по-русски. Объясняя причины этого, профессор Э. Голдберг писал: «Вскрытие мозга Сталина, проведенное в 1953 г., показало признаки артериосклероза, по крайней мере, пятилетней давности. Сегодня его состояние было бы названо как ранняя стадия многоинфарктного слабоумия <…> …при когнитивном ухудшении и ранней стадии слабоумия двуязычные индивиды часто сначала утрачивают способность владения вторым языком и возвращаются к родному языку, несмотря на десятилетия общения преимущественно на своем втором языке, как постыдно произошло со Сталиным» (Голдберг Э. Парадокс мудрости. Научное опровержение «старческого слабоумия». М.: Поколение, 2007. С. 88, 248).

Такого рода диагнозы после смерти имеют, конечно, и политическую составляющую. Те, кто их ставит, пытаются убедить своих современников и потомков в том, что и «Большой террор» под лозунгом борьбы с троцкизмом, и ликвидация евреев-чекистов, и убийство Михоэлса, и процесс ЕАК, и «дело врачей-вредителей», и ограничения для евреев, существовавшие в СССР при поступлении в вузы и на государственную службу – всего лишь проявления сталинской паранойи и патологического антисемитизма. Ну, не может же нормальный человек идти на подобные преступления. А отсюда и вывод – что Гитлер, что Сталин – одного поля ягода. И далее по той же логике – что фашизм, что коммунизм – явления одного и того же рода.

Незадолго до развала СССР в «Литературной газете» (1989 г.) и других СМИ были опубликованы мнения высококвалифицированных психиатров по поводу психического состояния Сталина. Вот некоторые из поставленных ему диагнозов:

«Многомиллионные жертвы, которые Сталин приносил с исключительной легкостью ради утоления собственного бреда и страха перед «врагами», – все это укладывается в схему параноидной шизофрении… Считаю, что есть достаточно фактов, наводящих на мысль: страной тридцать лет правил душевнобольной» (Личко А. Е. (1994) Был ли болен «Отец народов»? «Медицинская газета». № 17 (4.03). С. 16).

«Такие черты, как обостренная подозрительность, преобладающая идея о своем особом значении, особой миссии, крайний эгоизм, чрезмерное самомнение, односторонность в оценках, нетерпимость к чужому мнению, злопамятная обидчивость – все это свойства далеко не гармонической личности. В психиатрии такие личности относятся к психопатическим, паранойяльно психопатическим… Усиление подозрительности, нетерпимости, мнительности и других тяжелых характерологических качеств, повлекших за собой начиная с тридцатых годов волны репрессий, – все это с большей долей вероятности можно объяснить длительной гипертонической болезнью и атеросклерозом» (Н. Корнетов, к.м.н., научн. руковод. отд. НИИ).

«Это была та самая мания, которая отравила жизнь и многим другим тиранам. Она измучила Тиберия и Домициана, она терзала Людовика XI и султана Алла-эд-дина, она доводила до сумасшествия Грозного и Павла I. Притом она оставалась лишь одной стороной более общего психического расстройства, того самого, которое носит в психиатрии название кесарского помешательства. Заключается оно в сочетании мании преследования, во-первых, с верой в свое безмерное превосходство над всеми людьми прошлого и настоящего и с утратой ясного представления о границах своего могущества. Как правило, кесарское помешательство деспота выражается внешне в усилении беззаконных и бесчеловечных расправ, в принятии преувеличенных мер к собственной безопасности, в неустанных заботах о самопрославлении и в цепочке грандиозных, но зачастую ненужных для государства, даже нелепых строительных начинаниях» (Андреев Д. Л. Роза Мира. М., 1992. С. 465).

«Сталин был здоровым тираном безумного общества… Иными словами, никакой выраженной душевной болезни у светоча коммунизма не было, и сводить все к якобы имевшейся у него душевной аномалии нельзя, это невежественно, ни на чем не основано… Я бы отнес Сталина к тем уникальным личностям, которые в самой феноменальной форме сконцентрировали в себе все, что свойственно как больным, так и здоровым тиранам. Сталина можно считать параноиком, т. е. психопатом со склонностью к бредообразованию (особенно идей преследования и величия)…» (Буянов М. И. Приключения древней загадки. (Истерия, история, суеверия). М.: Прометей, 1991).