Три любви - Арчибальд Кронин

В соседней лавке у зеленщика Люси купила на два пенни картофеля – у нее как раз кончился картофель, – а в булочной – буханку хлеба.

Неудобно было нести свертки вместе с сумкой, вдобавок хлеб был завернут в газету, которая хлопала при ходьбе. Такие нагруженные женщины редко попадались на Флауэрс-стрит. Зато у нее был обед.

Ее дом, выигрывая по сравнению с теми, которые она только что покинула, в этот час носил на себе печать тихого и спокойного уединения. Она окинула его взглядом. «В конце концов, на первое время не так уж плохо», – подумала Люси.

Сначала она пошла в ванную комнату и там, встав в ванну прямо в одежде, тщательно отряхнула ее. Эти блохи доставляли немало хлопот, но избежать их на Уайт-стрит было невозможно. Вот и теперь три твари живо выскочили из ванны. Но все же, соблюдая осторожность, Люси ограждала себя от более медлительных и омерзительных насекомых.

Люси вылезла из ванны, включила кран, вымыла лицо и руки. Затем, сняв пальто и шляпу, зажгла газовую горелку и принялась готовить отбивные. Все это требовало хлопот, но выбора у нее не было. На время ей придется позабыть о том, как некогда ее поджидали хорошо приготовленные аппетитные блюда. Пока мясо жарилось, его аромат еще больше раздразнил ее аппетит, и когда оно наконец было готово – с коричневой корочкой, как она любила, – Люси уселась, принявшись за обед с удовольствием проголодавшегося человека. До чего же вкусно! Она невольно похвалила себя за то, что выбрала мистера Тата.

Горячая еда наполнила ее ощущением довольства. Удивительно, насколько хорошо эта простая пища подкрепила ее. Незаметно изменился ее взгляд на вещи. Дневная работа осталась позади, и Люси преисполнилась предвкушением скорого отдыха. Ее мысли неожиданно обратились к сыну, что всегда указывало на бодрое настроение.

Покончив с обедом, она с минуту сидела, погруженная в свои мысли. «Приятно было бы, – подумала она, – не выходить больше в этот туман». Однако, бросив взгляд на часы, Люси неохотно поднялась. Она не стала мыть посуду – это может подождать до шести.

Она вышла, снова прижимая к себе неизменную сумку. Люси ее ненавидела, но можно было попробовать взбунтоваться.

Она появилась в конторе в половине пятого.

– Какой туман! – заметила мисс Тинто. – Не припомню случая, чтобы у нас свет горел весь день.

– Здесь не так уж и плохо, – мягко откликнулась Люси, – но на улице действительно ужасно. Я была рада, что закончила работу.

Мисс Тинто с удовлетворением кивнула и, протянув руку за сумкой, сказала:

– Я рада, что вы привыкаете к работе. Поначалу бывает трудно.

Люси на время умолкла. Ей вдруг вспомнился этот дом, погрязший в запустении и нищете, и она с неожиданной горечью воскликнула:

– Кто владелец этого дома – того, который я сегодня обходила?

– Этого дома? – с некоторым удивлением переспросила мисс Тинто. – Он принадлежит одному человеку, – кажется, его фамилия Тулли. У него магазин на Элстон-стрит. Сам он живет в Рэлстоне, правда не в моем районе. Да, его точно зовут Тулли. – Она помолчала. – А почему вы спрашиваете?

– Просто я подумала… – начала Люси. Она вспомнила тот ювелирный магазин, его забитые столовым серебром огромные витрины, зловещую вывеску с тремя латунными шарами над узким боковым входом. – Если мне когда-нибудь встретится мистер Тулли, – медленно и едко произнесла она, – он узнает все, что я о нем думаю!

Люси медленно шла в конец перрона. Под ее внешним спокойствием скрывалось сильное волнение. Июньское закатное солнце пробилось сквозь городскую дымку и окатило Центральный вокзал теплым янтарным светом, вызолачивая привычные предметы и превращая их в яркие и в то же время далекие миражи. Из-под сводов крыши лучезарно сияло небо. Его чарующий, неземной свет околдовывал и ослеплял Люси, притягивая своим зыбким сиянием.

Она ждала приезда Питера. Мисс Тинто, с резкостью, маскирующей порыв великодушия, буквально выгнала Люси из конторы в половине второго, и та успела забежать домой, принарядиться и прийти на вокзал к трехчасовому поезду из Лафтауна. Запыхавшись от быстрой ходьбы, она явилась слишком рано и прочитала на табло, что экспресс опаздывает на пять минут. Однако в тот момент, когда она размеренным шагом двинулась по перрону обратно, послышался пронзительный гудок паровоза и под золотистые своды с усталым лязгом въехал длинный темный состав, который с оглушительным шипением начал тормозить. Люси застыла, быстро оглядывая плывущие мимо вагоны. И вот она увидела, как Питер выходит из купе и вместе с толпой приближается к ней. Теперь это был не тот мальчуган, который, вцепившись в материнскую руку, семенил рядом по платформе, а благодаря какому-то чуду, свершавшемуся постепенно, аккуратный крепкий юноша, уверенно шагающий сам по себе, без ее присмотра. Не двигаясь, она стояла, глядя на него и ожидая, когда он ее заметит. Улыбка тронула ее губы и осветила бледное лицо, моментально преобразив его.

– Здравствуй, мама! – прокричал он. – Извини, что я немного задержался.

Изящество, с каким он приподнял шляпу, приветствуя мать, привело ее в восторг. Целуя его, она вдруг почувствовала слабость.

– Наконец-то ты приехал, Питер!

– Теперь уже навсегда, – бодро согласился он.

Она смотрела на него серьезно и очень внимательно, а он улыбался ей так же простодушно и открыто, как в детстве.

– А что с моим багажом? – через минуту спросил он.

– Да… кстати, твой багаж! – встрепенулась она.

Пока они шли к багажному вагону, он непринужденно взял ее под руку, и Люси вновь ощутила всем телом, как ее пронизывает трепет и охватывает приятная истома. Какая радость, что сын приехал навсегда – он сам так сказал, – какое невероятное счастье!

– Вот он! – воскликнул Питер.

На платформе перед ними стоял знакомый чемодан, уже не блестящий – кожа потрескалась, инициалы пожелтели, хотя были все еще различимы. Каким маленьким казался он теперь Питеру! А ведь когда-то, поставленный вертикально рядом с мальчиком, он превращал того в карлика. Указывая на носильщика, Питер спросил:

– Он донесет чемодан до кеба?

Люси заколебалась, потом с усилием произнесла:

– Пожалуй… пожалуй, пусть его доставят в фургоне.

Питер поднял брови:

– Но чемодан может поехать и с нами, мама.

– Мы поедем на трамвае, – сдержанно ответила она. – Так нам будет удобнее.

Уверенно кивнув, она спокойно подошла к носильщику и договорилась с ним о доставке чемодана, затем с властным видом защелкнула сумку, повернулась и оживленно заметила:

– Все улажено!

Пока они шли к выходу из вокзала, она в той же манере сказала:

– Жаль, я не приехала на церемонию окончания. Надеюсь, ты не обиделся?

– Нет. О нет.