Твое имя - Анна Платунова

Хорохорился, но дышал с трудом. Мара поняла: старается не показать Эрлу, как ему плохо.

— Что Бьярн? Всех победил? Я в нем не сомневался…

Мара закусила губу.

— Бьярн…

Пришлось рассказать в двух словах, что произошло.

— Иди с ним, — Рейвен коснулся ее руки. — Не оставляй одного.

— А как же ты? А Эрл? Ты ранен, но в больницу тебе нельзя. А если снова придут? Как я вас оставлю одних!

— Не волнуйся! Раны постепенно затянутся, мне нужен только покой. Никто уже не придет… Зачем им умирающий и мальчишка?

— Эрл, пойдем со мной! — позвала она.

Эрл упрямо покачал головой, отказываясь. Мара знала, что так и будет, вздохнула.

— Мара, ты едешь? — окликнул ее Свен.

— Здесь ведь останутся наши? Здесь умирающий мужчина и мальчик…

— Не волнуйся, приглядим.

Мара побежала было к выходу, но потом вернулась, наклонилась к самому лицу лестата.

— Рейвен, а как убить нечисть?

Тот хрипло рассмеялся, а потом закашлялся.

— Надеюсь, не для меня спрашиваешь? Ладно. Все просто на самом деле, и ты сама давно могла догадаться. Нечисть может убить некромант заклятием «Умри», но лестата сначала надо ранить, чтобы выступила кровь.

Мара кивнула и начала подниматься, когда Рейвен удержал ее ладонь и посмотрел без тени улыбки.

— Не пытайся его убить! Он сильнее, хитрее, опаснее. Выкинь эту идею из головы!

Мара дернула плечом. Она и без того понимала, что Рейвен прав и сейчас жизнь Бьярна важнее, чем планы мести.

В больнице Бьярна забрали медикусы, не пустив ее и стражников дальше двора. Мара сидела в телеге, обхватив колени, и смотрела перед собой невидящим взглядом, не слушала сочувственных слов и не ощущала того, как парни хлопают кто по спине, кто по плечу. На соломе, заботливо подстеленной в телегу Свеном, — следы крови. И руки у Мары все в крови Бьярна. Кто-то на выходе из дома накинул ей на плечи плащ, иначе она так и выбежала бы на морозный воздух в одной тонкой сорочке.

Вдалеке на городской ратуше часы пробили двенадцать раз. Полночь. «Ты дождался, Бьярн, — мысленно обратилась она к нему. — Этот день наступил…» И так горько стало, что сейчас Бьярн не в том состоянии, чтобы порадоваться.

Минуты тянулись как часы, часы как столетия. Приехал Витор, что-то долго ей говорил, потом заглянул в лицо и, догадавшись, что она не слышала ни слова, отошел.

Когда начало светать, открылись двери, выпустив усталого пожилого медикуса. Он подозвал Витора и сказал что-то, расстроенно морщась. Витор обернулся на Мару. Мара зажмурилась: «Нет, нет, нет! Уходите! Не трогайте меня!»

— Мара… Маруня… — Витор виновато коснулся ее плеча. — Прости… Он мертв.

— Нет. Нет-нет-нет! Я не верю!

Мара спрыгнула с телеги на землю, побежала к дверям, рванула их на себя.

— Пустите меня к нему! Пустите меня!

Сзади подхватили, удержали и, как Мара ни билась и ни кричала, больше не отпустили.

— Мара, ты не поможешь ему! — тормошил ее Витор, пытаясь привести в чувство. — Все! Его больше нет!

Сколько раз Мара сама говорила эти самые слова убитым горем родственникам: «Его больше нет, его не вернуть. Смиритесь». И что-то внутри нее разорвалось, затопив душу отчаянием и безнадежностью. Она сделала все, что могла. Остается только смириться…

— Я домой пойду…

— Мы проводим!

— Нет! Оставьте меня в покое!

Что же она скажет Эрлу? Ведь он верит, что Бьярн скоро вернется. А как она сама станет жить дальше?

Утренние улицы были безлюдны и тихи. Последний день зимы, а завтра наступит весна. Бьярн почти дождался, почти… И навсегда унес с собой свою тайну.

Тяжело переставляя ноги, Мара поднялась на крыльцо, толкнула дверь, ожидая встретить встревоженные взгляды и услышать вопрос: «Как он?» Но дом встретил ее молчанием и пустотой. Ни Рейвена, ни Эрла, ни стражников… Только пятна крови на полу там, где раньше лежали тела, да черепки посуды и перевернутая мебель.

Входная дверь тихонько скрипнула, отворяясь, и Мара подскочила, развернулась, готовая ко всему. На пороге стояла бледная и испуганная Вики. Увидев разгромленный дом, она побледнела еще сильнее.

— Мара, что случилось? Я слышала ночью крики, хотела послать мужа в стан, а потом увидела, что стражники сами пришли. Вы в порядке? Где Бьярн? Кажется, дяде Эрла досталось…

Она считает дядей Эрла Рейвена.

— Вики, когда ты видела его?

— Недавно, с полчаса назад. Приехала черная карета, из нее вышел человек и вошел в дом. Потом появился вместе с Рейвеном, которого с одной стороны поддерживал Эрл, а с другой — один из ваших парней. С ними были еще двое стражников. Все вместе сели в карету и уехали… Мара, Мара, что с тобой?

Мара чувствовала, как накатила дурнота. Черная карета… Лейрас добрался до них. Рейвен, малыш Эрл. Теперь они в полной его власти.

— Я очень устала. Вики. Извини.

Пусть уходит скорее домой, здесь оставаться небезопасно.

Соседка ушла, а Мара села, прислонившись к стене. Они проиграли. Лейрас мимоходом разрушил, уничтожил все, что было ей дорого. Он никогда, никогда не остановится…

Мара скользила взглядом по разоренному дому. Все, что они так заботливо собирали, растоптано и разрушено. Деревянный меч Эрла сломан, из коробки вывалились и рассыпались по полу его детские сокровища, среди которых Мара узнала свою потерянную заколку с блестящим камешком. Кружка Бьярна, которую Мара сама подарила ему на праздник Поворота, кружка со смешным медведем, разбита в осколки.

— Ладно, — сказала она. — Ладно, тварь…

У стены все так же лежал кинжал Бьярна, который он метнул в Глузда. Мара подобрала его, засунула за пояс и надела сверху объемную кофту, скрадывающую очертания фигуры. Потом села на корточки и стала ждать.

Очень скоро послышался стук подков по мощеной мостовой. Мара закрыла глаза, заставляя себя дышать ровно и оставаться на месте. Некуда бежать. Незачем бежать. У нее больше ничего не осталось…

— А вот и ты, сладкая! Ждешь меня, я смотрю. Вот и умница. Пойдем.

Приторный, как патока, голос заполнил ее тьмой. Лейрас галантно протянул руку, улыбнулся тонкими губами. Как же Мара его ненавидела, как хотела вцепиться в эту холеную мерзкую рожу прямо сейчас, но нужно дождаться подходящего момента, чтобы план сработал наверняка.

— Пойдем, — устало сказала она.

Двери кареты захлопнулись за спиной, отрезая от мира. В карете было темно, душно и пахло тленом. Ничего, теперь уже ничего не страшно. Только бы совершить то, что задумано.

Мара прижалась к стенке кареты, обитой темной тканью. Шторы задернуты, так что Маре казалось, что она находится в катафалке. Впрочем, это было недалеко от истины. На Лейраса она старалась не смотреть, а вот он не сводил с нее глаз. Мара чувствовала его взгляд.