Не боярское дело - Сергей Богдашов

– Так я недавно почти целый миллион на такое дело ухнул. Новые Чаши заказал. Правда, все мне сразу не обещали, но по четыре штуки в месяц уже скоро начнём получать, – сообщил я Степану славную новость, радостно потирая руки.

– Давай ты мне сразу всё объяснишь, а? – не купился он в этот раз на мою искреннюю радость и простодушие.

– Ну, ладно. Не пролезло, и не надо, – вздохнул я, признавая, что розыгрыш не удался, – Степаш, дело в том, что я сам вроде как интромагом стал. Помнишь, я тебе рассказывал, как я после романа с дочкой Мансурова сорвался. Меня тогда сыновья Анвара чуть ли не за уши от оборудования оттаскивали, и на руках спать уносили. Вот тогда я и почувствовал, что могу напрямую из Источника Силу тянуть. Короче, новые Чаши у меня на двадцать четыре кристалла каждая.

– И сколько их всего будет? – не глядя на меня, поинтересовался Степан, подозрительно тихим голосом.

– Целая дюжина. Правда, здорово?

– Зашибись! – вскочил Степан с кресла и со всей силы пнул ногой принесённую им коробку с письмами, – А когда ты возле своих Чаш подохнешь, мне останется только самому застрелиться.

Я сидел в кресле, тупо уставившись на рассыпавшиеся по полу письма.

Степан прав. В случае моей смерти ему нелегко будет остаться в живых.

Исчезнет Род Бережковых. С молотка уйдут родовые земли, вместе со всем, что на них мной будет построено. Да и верфи без меня мои партнёры вряд ли долго удержат в собственности.

Как-то раньше я не задумывался, сколько людских судеб на мне завязано. Оттого, может, и не оценил правильно ситуацию, когда тот же Степан, не раздумывая, остался со мной в гондоле дирижабля, на котором я собирался или угробиться, или победить.

Как мальчишка, я строил рискованные планы, наивно считая, что рискую только собой. Я ошибался. Могу это признать вслух, хотя Сущность, поселившаяся у меня в сознании, и без того свободно читает мои мысли. Похоже, мой далёкий предок меня в чём-то обманул. Он обещал, что Сущность исчезнет, растворившись без остатка, а у меня абсолютно полная уверенность, что я периодически слышу у себя в голове издевательский смешок, когда совершаю «героические» поступки.

* * *

Курорт Марциальные воды, под Петрозаводском. Особняк князей Вадбольских.

– Мам, ну зачем ты меня притащила в эту дыру? Сегодня мы опять пойдём гулять среди стариков, пахнущих нафталином, и веерами будем отгонять от себя моль, которая летит с их одежды? – Дарья Сергеевна стояла, упёршись лбом в окно, и с тоской смотрела на набившую оскомину картину.

Полтора десятка пожилых пар лениво передвигались по дорожкам, время от времени останавливаясь и чопорно раскланиваясь друг с другом. Ближе к вечеру их станет чуть больше. Долгие приветствия, ничего не значащие расспросы и пустопорожняя светская болтовня. Обычный курортный променад.

– Дарья, ты уже не ребёнок, и тебе пора начать понимать, что личные знакомства иногда могут оказаться полезнее денег и всего остального, – ответила дочери княгиня, перед этим внимательно осмотрев в зеркало только что завитые и слегка припудренные локоны. Две горничные, отойдя на шаг назад, ждали результатов её осмотра. Оставшись довольна, княгиня кивком отпустила девушек и не спеша развернулась к дочери, – Лет тебе уже немало, пора и о замужестве подумать. Кстати, мне вчера графиня Терская рассказала прелюбопытнейшую сплетню. Оказывается, твоя подруга по Смольному, эта, как её… А, вспомнила, Елизавета Осинина, состоящая в достаточно необязывающем родстве с князьями Галицкими, вроде как на следующей недели помолвлена будет с твоим бывшим женихом.

– Мам, а ты никогда не жалела, что третьей женой вышла замуж за моего отца? – решилась княжна на трудный вопрос, который ей давно хотелось задать.

– Жалела, – ответила ей княгиня после продолжительной паузы, – Хоть и не должна я тебе это говорить, но скажу. Первые два года подушка чуть ли не каждую ночь мокрая от слёз была. А потом у меня появилась ты. И знаешь, оказалось, что твой отец очень достойный человек. Не могу сказать, что я его люблю до безумия, но однозначно отношусь к нему с огромным уважением. Любовь – чувство скоропалительное. У меня когда-то она тоже была. Мой избранник, правда, был гораздо виднее из себя, чем твой дворянчик, но у меня и далеко с ним не зашло, – как бы невзначай промолвила княгиня, внимательно отслеживая реакцию дочери.

– Трогательная история. Ты ещё расскажи, что он стал графом, тебя скорее жалел, чем любил, и ты была ему абсолютно не нужна, – закончив говорить, Дарья Сергеевна всхлипнула, а потом, неожиданно для себя, по настоящему разревелась. Впервые за последние годы, она ревела, словно маленькая девочка, отчаянно покраснев носом, и размазывая по щекам слёзы, перемешивая их с тщательно наведённым макияжем.

В Камышин мы прилетели удачно.

Как раз к обеду успели.

Липатов нас поджидал и стол был накрыт на славу. Из-за стола еле встал. Объелся. Блинчики по-царски точно были лишними. Хотя, трудно устоять, когда тебе дочки хозяина своими руками кладут в блинчик по большой ложке красной и чёрной икры, а сверху украшают это красивой виньеткой из липового мёда. На расстегаи с севрюгой и копчёные стерляжьи пупки смотрел осоловелыми глазами, понимая, что их мне уже точно сегодня не попробовать. Лопну.

Вот так и бывает. Подаришь девушкам по кулончику с малым накопителем Силы, а они тебя насмерть закормят.

Много вопросов и дел у меня по Камышину скопилось. Добил меня липатовский сынок Андрей, который во время очередного визита рассказал, что у них выставляют на продажу судостроительную верфь, с собственным заводом по производству судовых двигателей, и в очередной раз передал приглашения посетить их город от всего экипажа МиЛаНы.

После обеда я с Ерофеем Константиновичем перешёл в беседку, где уже вовсю пыхтел пузатый самовар. Нам было, о чём поговорить. Так уж сложилось, что работа с императорским проектом у меня прочно переплелась с Камышиным, который будет выступать в роли основной опорной базы.

Беседу мы начали неспешно. Обменялись новостями, обсудили политическую обстановку и совсем уже было перешли к насущным вопросам, как нас прервали.

– Княжич Гончаров с гостем пожаловали. Про владельца дирижабля интересуются, – доложил прибежавший в беседку слуга.

– Это они тебя с замка усмотрели. Он на взгорье стоит. Оттуда весь город просматривается из конца в конец, и река, километров на пятнадцать в обе стороны, – первым сообразил Липатов, откуда могли гости узнать о моём прилёте, – Пошли встречать, что ли.

Я рассеянно кивнул, тяжело поднимаясь из-за стола. Плотный обед до сих пор давал о себе знать и состояние у меня было лениво-сонное.

Княжич показался мне моим ровесником. Может, помладше на год-полтора. Тёмно-русый крепыш, с живым лицом и ямочками на щеках.

Его спутник был повыше и чуть худощавей. Этакий видный брюнет, лет двадцати пяти, одетый в лёгкие брюки и слегка помятый, по последней моде, льняной пиджак спортивного кроя. К моему удивлению он оказался Великим князем Константином Игоревичем, тем самым дщеричем Императора, за спасение которого мне дали медальку. Константин, не чинясь, крепко пожал мне руку и горячо поблагодарил за оказанную им помощь.