Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

– Это я был, – усмехнулся Егерь. – Принял облик одного из них. Прости, Механик, привычка. Хотел сперва в городе осмотреться.

– А я-то думал, почему тебя так поздно обнаружили. Посчитал, что ты на галере ордынской приплыл. Порт контролировать сложнее ворот. Там народу больше. Ну что ж, рассаживайтесь.

Скрипнули петли. В прихожей послышался топот множества ног. Все головы невольно повернулись к двери. Атаман сделал шаг вперед, заложил большие пальцы за кушак, развернул плечи. Дверь открылась. Первыми вошли два имперских дружинника, встали по бокам от входа, стукнули об пол древками копий. Один провозгласил чистым, молодым голосом:

– Император венедский!

Я редко видел удивленных схимников. А сейчас довелось лицезреть полную комнату оных. Каждый подался вперед. Как ни странно, повелитель венедов был загадочной фигурой. Послов не принимал, перед войсками с зажигательными речами не выступал, оставляя все помощникам. Он вошел неторопливо, одетый как простой дружинник, только без шлема и оружия. Следом за ним появились две девушки.

– Анпиратор. – В голосе Атамана прорезался почти звериный рык. – Шут гороховый! Гони своих холуев отсюда! Иначе ножнами от сабли так обработаю, что мать родная не узнает!

– Ах ты, тварь! – воскликнул Мятежник.

Книжник тут же сжал его в своих медвежьих объятиях, шепча:

– Тише, тише, ну нельзя же так. Все понимаю, но остынь, братишка, остынь.

Девушки обошли Императора и присели на стулья в самой темной части комнаты. Одна – стройная и гибкая, в мужской одежде, вторая – самую малость полноватая, в дорожном платье. Да на них никто сейчас и не смотрел. Все внимание собрал на себе Император.

– Выйдите, – бросил он дружинникам.

Те тут же повиновались, отвесили ему поклон и выскользнули за дверь.

– Подозреваю, вы здесь собрались обсуждать мое детище, – хладнокровно произнес он. – И хоть приглашение так и не пришло, думаю, у меня есть полное право здесь находиться.

– Тварь. – Мятежник уже взял себя в руки, но голос его все еще сочился ненавистью.

– Прости, то, что случилось в Бочаге, – недоразумение. Так вышло. Наша скрытность сыграла против нас. Я не сразу понял, что и произошло. Из моих учеников никто не вернулся.

– Лицемер! Ты был там! Это ты убил Отшельника!

– Слишком сильное обвинение.

– Да больше некому! – воскликнул Ловец. – Империя приходит в Бочаг – умирает Отшельник, потом она приходит в Кхсар Фэй ар-Румал, и перед штурмом там находят труп Палача. Теперь ты в Золотом Мосту – и Караванщик мертв. Все они тебе мешали, да, мешали твоей Империи!

Резким движением Ловец сбросил на стол свою войлочную скатку. Я уже так привык к ней, что не обращал внимания, не задался вопросом, зачем он таскает ее с собой постоянно. Войлок развернулся, и на нем сверкнула кованая сталь. Теперь я понял, почему Ловец так боялся обыска. Моему взгляду предстали две легкие ордынские сабли в ножнах, штук пять кинжалов, с десяток метательных ножей, длинная тонкая цепь с крюком на одном конце и небольшим шипастым шариком на другом. Было там еще что-то, но Ловец уже сноровисто рассовывал оружие в недра своего халата.

– Никак на войну собрался? – насмешливо спросил Механик.

– Атаман, мы оба вооружены. Покараем убийцу! – Степняк проигнорировал вопрос.

– Дай мне одну саблю, – процедил сквозь зубы Мятежник.

– Не советую, – раздался тихий женский голос. – Мы втроем пришли. И вполне сможем уйти. Но тогда точно начнется война.

Говорила Паучиха. И я знал: ее слова – не пустая угроза. Все взгляды скрестились на Атамане. Лучший воин, от него сейчас зависело многое. Но обычно решительный чуб колебался. И я прекрасно его понимал.

– Серьезное обвинение, – произнес он. – Убийство. Надеюсь, у тебя есть чем оправдаться?

– Оправдаться? – Император горько рассмеялся. – Я никого не убивал. Но даже если бы убил, Отшельник и Палач должны были умереть по обычаю. Но смерть последнего мне совсем невыгодна. Мы договорились. И если бы кто-то не убил Палача, Ксар сдался бы без боя. Так что убийцу следует искать среди врагов Империи. С Караванщиком – бред. Я сегодня днем только прибыл в город и просто не успел ни с кем повидаться. А что ты, Атаман, скажешь об Акыне? Кто положил его, двух моих учеников и два десятка всадников, между прочим, слободских чубов?

– Не знаю, – буркнул Атаман.

– Акын мертв? – поразился Ловец, и я увидел, как рука его легла на саблю.

– А ну прекратить! – взревел вдруг Книжник. И все разом затихли. – А теперь слушайте внимательно, – продолжил он. – Мы пришли сюда поговорить. Устраивать драку – неуважение к хозяину дома. Но дело даже не в этом. Как вы не понимаете, не должны мы так решать споры! По вашим словам, погибло уже четверо. Никого не застали с ножом над трупом, а значит, хватит бросаться пустыми обвинениями! Я предупреждаю. – Книжник сжал кулак и продемонстрировал всем. – Кто из вас при мне попытается убить брата или кузена, вот этим кулаком башку разобью, как тыкву!

– Разумные слова, – поддержал я его. – Хватит саблями махать. Здравствуй, брат.

– И тебе здравия и долгих лет, брат Искатель. – Император улыбнулся.

– Ваш брат? – тихо переспросил Ловец.

– Да, – ответил я. – Когда-то мы звали его Мечтателем.

– Искатель, я все тот же! – воскликнул Император. – Я по-прежнему ваш брат, и я пришел сюда, чтобы договориться, чтобы вы поняли меня, а те, кто в чем-то винит, простили.

Я вновь посмотрел на него. Казалось бы, обычный человек. Не выделяется ни ростом, ни телосложением. Даже взгляд прежний, мечтательный. Большие зеленые глаза – это у них с Ведьмой общее, как и волосы, светлые с рыжеватым оттенком. Веснушчатое узкое лицо, правильные черты. Выглядел он моложе всех нас, лет на двадцать – двадцать пять, что, конечно, ни о чем не говорило. При первом взгляде на него никто не поверил бы, что перед нами – повелитель всех венедов, соединивший княжества огнем и мечом. Лишь где-то на донышке глаз, в плотно сжатых губах проглядывало известное всем нам упрямство, бросавшее Мечтателя то с саблей на Атамана, то с голыми руками на Книжника, позволявшее вставать после падений, которых было гораздо больше, чем у любого из нас. Может, это и есть его талант?

– Нет, брат, – прозвучал голос Книжника. – Ты пришел к нам не как схимник Мечтатель, а как Император. И другого имени тебе не будет более.

– Может, кто-нибудь расскажет мне про Акына? – спросил Ловец. – Что случилось с моим последним братом?

Теперь все посмотрели на него с искренним сочувствием. Не вызывало больше вопросов его пристрастие к оружию. Последний из братьев. Единственный наследник мудрости Дервиша. Второе поколение слишком остро переживало смерть Псеглавца. Обставили себя обычаями и запретами, надеясь, что они помогут избежать подобного их ученикам. Но все напрасно. Схимники вновь умирают. И ведь если судить по записям Механика, здесь собралось все третье поколение. Неужели убийца среди нас? А может быть, нет одного убийцы и гибель четверых моих кузенов никак не связана?