Исповедь зеленого пламени - Наталия Мазова

«Dismay» на Языке Служения — Мера. Буквально «надежное, то, на что можно положиться». Но Мера дается для земли, небу же необходима…

— От начала дней и вовеки отзыв мой — Credo, — спокойно и четко произносит Азора, словно затвердила эту формулу в храмовой школе.

Получилось!!!

Не успеваю я осознать это, как словно огромная волна подхватывает и несет меня, и вся яркость мира врывается в мое сознание. Я — это я, Элендис Аргиноль… и Тали, Жрица Ветра, что застыла сейчас под аркой Храма в Заветном, ослепленная яркостью огненного заката, и веселая, немного циничная Жрица Жизни Мадлон, и тихая добрая Тинка, пробудившаяся среди ночи в своей девичьей постельке, и сильная, спокойная, надежная, как твердь под ногами, Ярри, на минуту отложившая тренировочный деревянный меч…

Мы пятеро — единое сознание. МЫ — ЭТО Я.

Инициация свершилась. Я стала полноправной Леди Огня. И это куда большая победа Света, чем возвращение Гитранна, чем даже обретение Азоры!

Я — Королева, Вечная Жрица, которой подвластны все силы мироздания. В этот миг я — земное воплощение Скиталицы, одной из двух, что когда-то увидели этот мир во сне.

Спокойно я вынимаю руки из каменных гнезд — они проходят сквозь камень, как сквозь воду, Слегка встряхиваю ими, разминая, — золотые цепочки скользят по запястьям, темно-зеленые рукава стекают к локтям.

— Прыгай сюда, — радостно кричу я Лоти. — Да не бойся! Помнишь, как Гитранн у нас дома прыгал — давай и ты так же!

— Ага! — кричит Лоти в ответ и через секунду уже легко опускается рядом со мной, словно пушинка, которую ветер бережно положил на землю. Глаза ее так и сверкают — не знаю, что творится в ней, но явно тоже прибыло могущества.

Гитранн, улыбаясь, подходит к нам, слегка целует Лоти в макушку — та так и вспыхивает от удовольствия.

— Ты молодец, Лотиа-Изар! Не так уж долго я был твоим учителем, но до конца жизни буду гордиться такой ученицей…

— Восторги на потом, — осаживаю я их. — Сначала надо решить, что вот с ней делать, — указываю на Райнэю, все еще корчащуюся на полу. Она поднимает голову на мой изменившийся голос… да, конечно, я ведь произнесла это голосом Тали.

— Ты узнаешь меня? — спрашиваю я-Тали, холодно глядя в карие глаза навыкате. — Мы уже много раз встречались с тобой — помнишь?

Она кивает. Испуг сделал ее почти некрасивой.

— Встречались мы с переменным успехом. Несколько раз тебе как следует доставалось от меня — ты помнишь это и боишься. Несколько раз мне доставалось от тебя… Вот ты сейчас сидишь и думаешь, что это все случайность, что если бы не проклятая песня проклятой девчонки… так ведь, Райнэя? Или все же — Эффа?

— Райнэя… — шепчет Азора.

— Ты не догадывалась, что она и лорд Райни — одно лицо? — оборачиваюсь я к ней. — Да, это тело каменной лаийи, но от самой лаийи Ольды тут уже несколько сотен лет как ничего не осталось. Некий демон весьма высокого ранга, узнаваемый именно по невозможности долго быть одного и того же пола, занял это прекрасное тело и расположился в нем с комфортом. У этого демона много имен, я предпочитаю старомодное кардорийское Эффай.

Мы стоим треугольником вокруг нее и смотрим сверху вниз. И она молча смотрит на нас — снизу вверх. Те, которые я, внутри меня советуются между собой незаметно для окружающих.

— В общем, так, — говорю я наконец устало. — Ты мне надоела. Ты очень надоела всем, которые я. Не буду говорить высоких слов насчет злодеяний, которые переполнили чью-то там меру, — не мне судить. Видят боги, я не собиралась трогать тебя, когда шла в Кармэль. Мне был нужен один человек, а не игра в мировую революцию или там падение Кольца. Но ты слишком много о себе возомнила и напала первой. Ты рассчитывала стереть меня в порошок до того, как я обрету проектную мощность, но… получилось то, что получилось. Элендис Аргиноль отпустила бы тебя, но сейчас я — это Я. Правда, даже в этом состоянии я не могу уничтожить тебя совсем, но в моей власти причинить тебе очень много очень существенных неприятностей. И сейчас я это сделаю, потому что некоторые вещи оставлять безнаказанными преступно. Конечно, Азора сковала тебя Словом всего на час, а то и на полчаса, но уверяю тебя — я уложусь в эти полчаса. На сем речь прокурора считаю законченной. Да, предупреждаю: попытаешься превратиться в птицу — воздух тебя предаст, а потом я из ложно понятого чувства справедливости позволю Магистру Гитранну придушить эту птицу своими руками. Понятно?

Она все так же сжимается в комок у наших ног и молчит. Что ж, по крайней мере в неразумном поведении эту тварь обвинить не мог никто и никогда.

— Значит, понятно, — заключаю я. — В таком случае, Гитранн и Азора, отойдите к дверям.

Они без лишних слов выполняют мою команду. На секунду я бросаю взгляд на свое отражение в зеркале из полированной бронзы — молодая женщина в темно-зеленом, с темно-рыжими волосами, разметавшимися по плечам, и язычком зеленого пламени меж бровей… Бесконечно свободная. Неуничтожимая в принципе.»

«Я ОГОНЬ — ТЫ ЗОЛА! Я ЖИВУ — ТЫ ЖИЛА!..»

Уверенным движением я поднимаю руку в луч дневного света и легко, словно давно к этому привыкла, выхватываю из ниоткуда свой кинжал с посеребренным лезвием. Лишнее доказательство того, что инициация состоялась. Отрезаю кинжалом прядку волос, кладу на ладонь и легко выдыхаю — йо-хха!

Огненные волоски тут же разлетаются по залу, словно подхваченные ветром, и там, где они опускаются, мгновенно вспыхивает пламя. Я отхожу к дверям, обнимаю за плечи друзей и с минуту любуюсь, как разгорается мое пламя, которое не загасишь ничем…

Говорят, демоны, умирая, всегда страшно кричат. Волосы и платье той, что была Райнэей, уже вспыхнули, но она все так же неподвижна и лишь хрипло стонет, стиснув зубы.

— До чего приятно смотреть на врага, ведущего себя с достоинством, — кажется, это произнесла я-Ярри. — Прямо сердце радуется. Пойдемте отсюда скорее — самое большее через десять минут пламя охватит все здание. Огонь-то нас не тронет, а вот рухнувшей балкой пришибить может запросто.

Гитранн и Лоти снова подчиняются. Мы бежим к выходу по коридору, сплошь выложенному синевато-серым мрамором цвета грозы, и на бегу я чувствую, как я-мы снова становлюсь я-Элендис, как покидают мое сознание сестры-жрицы, возвращаясь к прерванным делам. Последней уходит Тали, одарив меня на прощание мысленным эквивалентом одобряющей улыбки.

— А вот теперь, судя по всему, и начнется бразильский карнавал, — озабоченно произношу я — снова всего лишь я, Элендис Аргиноль. — Который, как известно, всегда сопровождается массовыми потерями населения…

Странно, когда я была едина впятером, то воспринимала происходящее достаточно бесстрастно, а теперь, снова став лишь собой, начинаю волноваться все сильнее и сильнее. Казалось бы, теперь-то чего бояться — от Райнэи, она же лорд Райни, уже сейчас остались одни обгорелые кости…