Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

Позднее, постановлением Особого Совещания при Главкоме ВСЮР от 4 мая 1919 г., в пределах Астраханского края полностью упразднялся существовавший здесь Временный Совет Внутренней Киргизской Орды и все его дела передавались «ведению Астраханского губернского управления». Утверждалось новое «Временное Положение об управлении Астраханским Краем». В нем в одну административно-территориальную единицу объединялись «бывшая Астраханская губерния вместе с Внутренней Киргизской Ордой и земли Астраханского казачьего войска». В соответствии с данным «Положением» астраханское казачество хотя и сохраняло свое управление («Войсковой Круг через Войскового Атамана и состоящее при нем Войсковое Правление»), тем не менее должно было подчиняться Главноначальствующему Астраханского Края, наравне с астраханским губернатором и губернским управлением. Атаман входил в состав Совета при Главноначальствующем и «в административном отношении по вопросам краевым и общего государственного значения» подчинялся Главноначальствующему. Остальные территориальные единицы (Киргизская Орда, города и села Края) управлялись согласно Временному Положению о гражданском управлении в местностях, находящихся под Верховным Управлением Главнокомандующего ВСЮР. Специфику края отражал созданный при Главноначальствующем Комитет рыбных и тюленьих промыслов, в который на паритетных началах входили представители всех местных структур. Правда, полностью осуществить данное Положение не удалось, поскольку сама Астрахань так и не была занята войсками ВСЮР на протяжении всей гражданской войны (13).

Сибирское казачье войско имело свою специфику, заключавшуюся в соединении в одном лице должностей Степного генерал-губернатора и войскового наказного атамана. Эта исторически сложившаяся особенность войска в 1917–1918 гг. позволяла координировать усилия военных и гражданских структур, а в период деятельности антибольшевистского подполья способствовала объединению усилий казачьих и офицерских структур. В 1917 г., в период формирования казачьих органов самоуправления, на 1-м войсковом съезде (10–24 апреля) до созыва Учредительного Собрания было решено разделить войсковое управление на военное и гражданское, а войсковой атаман при этом сохранял за собой лишь военную власть (предусматривалось совмещение должностей атамана и командующего войсками Омского военного округа). Съезд создал исполнительную власть в форме войсковой управы. Ее возглавил Г. И. Иванов. «Низшей земской самоуправляющейся единицей» был признан поселок, во главе которого становился поселковый исполнительный комитет, избиравшийся всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием.

Первый съезд лишь наметил основные формы казачьей государственности. На 2-м войсковом съезде (11–22 сентября 1917 г.) была выражена поддержка Временного правительства и произошло избрание войскового атамана. Им стал отставной генерал-майор П. С. Копейкин. Аналогично Дону и Кубани сибирский атаман должен был сосредоточить у себя высшую военную и гражданскую власть, а Большой Войсковой Круг признавался «высшим законодательным органом на территории Сибирского казачьего войска». В отличие от других войск, атаман возглавлял и правительство (оно включало в себя войсковую управу и войсковой штаб). Был утвержден войсковой суд. Показательно, что пока на Юге России полным ходом шла работа по созданию автономного Юго-Восточного Союза, все принятые 2-м съездом решения были отправлены на утверждение Временного правительства. Недостаточную политическую активность казаков отчасти объясняет значительная активность сибирских областников, с которыми были связаны и представители казачества (14).

Согласно проекту Положений о казачьем общественном самоуправлении и о военном управлении Сибирским казачьим войском, Войсковой Врут избирал атамана и членов правительства. Атаман, возглавлявший военное управление, сохранял должность начальника Омского военного округа, и только с лета 1918 г. он получил статус командира отдельного корпуса и был поставлен в подчинение военному министру. Правда, это первоначальное несоответствие было устранено тем, что избранный войсковым атаманом генерал-майор П. П. Иванов-Ринов стал управляющим военным министерством в составе Временного Сибирского правительства. До революции Иванов-Ринов служил по Министерству внутренних дел в Семиречье и Степном Крае, а в 1918 г. возглавлял антибольшевистское подполье в Омске и Петропавловске. По новому административному делению «Область Войска Сибирского» получила автономные права и выделилась из Омского военного округа.

Модель управления, сложившаяся в сибирском казачестве, подтверждалась решениями 4-го (чрезвычайного) Войскового Круга (4—18 июля 1918 г.). Круг продекларировал признание сибирского областничества, определив Временное Сибирское правительство «единственной правомочной государственной властью для всей Сибири», а пределы областной автономии должны были установить Всесибирское и Всероссийское Учредительные Собрания. В 1919 г. данное решение получило развитие в проектах Подготовительной Комиссии по разработке вопросов о Всероссийском Представительном Собрании Учредительного характера. Права и полномочия губернского земского собрания передавались Войсковому Кругу, а губернской земской управы – войсковой управе. С учетом действовавшей в 1917 г. избирательной системы войсковое земское собрание избиралось по пропорциональной системе, но на уровне станицы утверждалось мажоритарное право. Предполагалось, что в земском самоуправлении будут представлены и лица «неказачьего сословия».

Последние перемены в структуре управления в Сибирском казачьем войске были связаны с работой 5-го чрезвычайного Войскового Круга, работавшего в Омске 7—13 августа 1919 г. Собранный в условиях решающих боев на Восточном фронте, он передал все права Войскового Круга атаману Иванову-Ринову, поручив ему объявление «сполоха» и всеобщей мобилизации на территории Войска. Как и в случае с уральским казачеством, атаман сосредоточил в своих руках высшую законодательную и исполнительную власть и встал во главе отдельного Сибирского казачьего корпуса, в полном составе вышедшего на фронт в начале сентября 1919 г. Нужно тем не менее учитывать чрезвычайный, временный характер подобной концентрации полномочий. Это отнюдь не означало отказа от казачьих «вольностей» и принципов организации власти, утвержденных предыдущими съездами (15).

Система «казачьей государственности» была достаточно демократичной. Даже в условиях «смутного времени» считалось необходимым опираться на выборное начало. «Слабым местом» казачьих государственных образований оказывалось положение в них «иногороднего» и «инородческого» населения. Под данным термином понимались те, кто проживал на войсковых территориях и не принадлежал к казачьему сословию, отличаясь от него по происхождению, национальному или религиозному признаку. После февраля 1917 г., в условиях начавшейся «демократизации» общественно-политической жизни, возникла необходимость предоставления политических прав «иногородним» и «инородцам». Решение т. н. «иногороднего вопроса» могло проходить в форме «расказачивания» – ликвидации сословных признаков, прав и обязанностей, отличавших казачество от остального российского населения. На это и была направлена политика советской власти в первые годы ее существования (в русле решений по ликвидации всех сословных, социальных, имущественных привилегий). С другой стороны, можно было наделять «иногородних» и «инородцев» казачьими сословными признаками, правами и обязанностями. Данная политика носила название «оказачивание». Именно она стала основой политического курса Белого движения в казачьем вопросе.