Змей Уроборос - Эрик Рюкер Эддисон

Ответил Хеминг:

– Мы не сошли с ума, милорд. Здесь Дидарус, который удерживал в осаде крепость Стайл, он скакал оттуда так быстро, как мог нести его конь, и прибыл по пятам за предыдущим гонцом со свежими и более неотложными новостями. Первые новости отстают на четыре дня. Молю тебя, выслушай его.

– Я его выслушаю, – сказал Кориниус, – за ужином. И не раньше, разве что крыша загорится.

– У тебя под ногами земля горит! – вскричал Хеминг. – Вернулись Джасс и Брандок Дах, ты уже потерял полстраны, пока вестей не было. Эти дьяволы снова дома! Разве можно продолжать расплескивать чаши, услышав такое?

Кориниус слушал, скрестив руки на груди, выдвинув подбородок и раздув ноздри. С минуту он хранил молчание, устремив холодные синие глаза куда-то вдаль. Потом сказал:

– Снова дома? И на востоке беспорядки? Вполне возможно. Поблагодарите Дидаруса за вести. Он усладит мой слух подробностями за ужином. До тех пор оставьте меня, если не хотите, чтобы вас посадили в подземелье.

Но Лаксус продолжал стоять перед ним с озабоченным и серьезным видом. Он сказал:

– Милорд, не забывай, что ты здесь наместник великого Короля. Пусть корона на твоей голове вложит в нее мысли об опасности и заставит тебя прислушаться к тем, кто желает дать тебе мудрый и серьезный совет. Если мы сегодня получим приказ выступить к Свичуотеру, то сможем преградить дорогу врагам и задержать их там, пока опасность не выросла. Если же, наоборот, мы допустим их поход в восточные земли, достаточно будет их впустить сюда, и они отвоюют всю страну.

Кориниус только вращал глазами.

– Неужели ничто не научит тебя повиновению? – сказал он. – Посмотри на свои обязанности. Твой флот в полном порядке? Ибо он – наша сила, свобода и якорь нашей власти, как для доставки провианта, так и для переброски сил, куда понадобится, а также для надежного спасения, если до этого дойдет. Неужели мы четыре месяца только и ждали, что демоны осмелятся дать нам бой? Если правда, что сам Джасс и Брандок Дах разгромили построенные мной на востоке крепости и движутся на нас с войском, ну будем считать, что они уже на наковальне, и скоро мы опустим на них молот. И будьте уверены, что я сам выберу для этого место.

– Нам надо спешить, – сказал Лаксус. – День промедления без отпора с нашей стороны, – и они подойдут к Кротрингу.

– А это уже почти совпадает с моим планом, – сказал Кориниус. – Я выйду с войском на расстояние лиги им навстречу и задержу их, а бой приму здесь, где земля удобнее. Если у меня будет перевес, я растяну войско, насколько смогу, возле Кротринга, мой фланг упрется в горы. Флот должен будет пойти в гавань Аутварт.

Лаксус молча теребил бороду, потом поднял голову и сказал:

– Это серьезное военное решение, возражать не буду.

– Есть цель, милорд, – сказал Кориниус, – которую я долго держал в запасе на такой случай. Посему предоставьте мне самому действовать так, как я считаю правильным. И еще в этом хорошо то, что я покажу этому щеголю его дом, прежде чем убью его. Тяжкое зрелище, на мой взгляд, после того как я поухаживал за ним.

На третий день после этих событий крестьянин в Холте стоял у своего порога, откуда открывался вид на запад на Тиварандардейл. Это был старик с искривленными от работы членами, его руки напоминали ветви горного терновника. Но глаза его смотрели ясно, и волосы курчавились надо лбом. Был конец дня, солнце садилось за горы. Лохматые овчарки спали у дверей. Ласточки кружились в небе. Рядом со стариком сидела дева, нежная, как луговой цветок, легкая, как антилопа. Она молола зерно на ручной мельнице и напевала:

Старик полировал щит и шлем, остальное боевое снаряжение лежало у его ног.

– Интересно, долго еще ты будешь возиться со снаряжением, отец мой? – спросила дева, отрываясь от песенки и от жернова и поворачиваясь к нему. – Если снова накатит грозный прилив, что сможет сделать старик, как не смолчать и опечалиться?

– Для этого будет время потом, – сказал старик. – Пока рука должна готовиться к удару.

– Если они вернутся, – сказала дева, снова берясь за жернов, – они скорее всего подожгут крышу.

– Ты непослушная девчонка. Если бы ты убежала, как я просил, в шалаш в долине, мне было бы наплевать на пожар.

– Пусть жгут, – сказала она. – Все равно отнимут. Но где мы будем жить? Ты – старик, знавший лучшие дни, а мне ничего не останется.

Большой пес проснулся, встряхнулся и уткнулся носом ей в колени, глядя на нее добрыми грустными глазами. Старик сказал:

– Ты непослушная девчонка. Ради тебя вынимается меч, приходит огонь, мне даже соломинки не надо. Я знаю, что теперь, когда милорд вернулся, гроза скоро пройдет.

– Они отобрали земли лорда Спитфайра, – сказала дева.

– Ах, голубушка, – сказал старик. – Вот увидишь, милорд отберет их назад.

– Да? – сказала она, и опять взялась за жернов:

Спустя некоторое время старик насторожился:

– Шш-ш, – сказал он. – Кажется, копыта стучат по тропе. Войди в дом, пока я не уверюсь, что это друзья.

Он с трудом наклонился, чтобы поднять оружие. Слабые руки тряслись.

Но она, узнав поступь коня, уже его не слушала, а сначала покраснела, потом побледнела, потом снова залилась краской и побежала к калитке. Овчарки прыгали перед ней. За калиткой ее встретил молодой воин на усталом коне. Он был в доспехах, но весь вместе с конем в грязи и пыли, так что являл собой весьма печальный вид, и вряд ли они сумели бы проехать еще хоть фарлонг. Всадник заехал во двор. Собаки встретили его дружным радостным лаем и прыжками.

Спешившись, воин сразу попал в нежные объятия.

– Осторожней, голубка, – сказал он. – Плечо болит. Это не столь важно, потому что руки-ноги целы.

– Там был бой? – спросил старик.

– Бой? – воскликнул он. – Я скажу тебе, отец, на землях Кротринга больше убитых, чем у нас овец во время стрижки.

– Увы, увы, у тебя тяжкая рана, дорогой мой, – сказала дева. – Войди в дом, я промою ее и приложу лист подорожника с медом. Он лучше всего снимает боль, останавливает кровь и подсушивает края раны. Ты потерял много крови, дурачок. Как бы ты справился без жены?

Крестьянин обнял его одной рукой и спросил:

– Мы выиграли бой, парень?

– Потом расскажу по порядку, старый, – ответил он. Конь ткнулся мордой ему в грудь. – Сначала надо его поставить в конюшню. А меня загрузить. Пусть боги нам помогут, это рассказ не на пустой желудок.

– Увы, отец, – сказала дева. – Мы-то уже положили сладкий кусок в рот, что же мы держим его здесь голодным? Сладко или кисло, всему свое время.