Языковая структура - Алексей Федорович Лосев

мы сказали выше относительно ослабления консекутивного союза и частого превращения всего предложения следствия в независимое предложение. В независимом же предложении ингрессивный конъюнктив – обычное явление. Итеративный же и футуральный конъюнктивы именно ввиду своей слабой динамики не в силах побороть подчинительную функцию консекутивного союза. Почему эти оба конъюнктива и находятся с ним в противоречии.

2) Что касается финального модуса в предложениях следствия, то такое соединение следствия с целью выражается по-гречески не конъюнктивом, а инфинитивом: «Мы так хотим, чтобы смочь».

13. Модальная аттракция (или ассимиляция)

Довольно распространенное в греческом языке явление модальной аттракции некоторые могут понять как исключение из нашего третьего закона о зависимости модусов определяющих придаточных предложении от типов самих этих предложений, поскольку здесь модус определяющего придаточного предложения как раз подчиняется управляющему глаголу главного предложения. Однако на самом деле здесь никак нельзя говорить о формально-грамматической зависимости, которая предполагает точные соотношения не только модусов придаточного предложения с главным, но, самое главное, также и зависимость придаточного предложения от времени управляющего глагола. Ведь только вместе с категорией времени глагол достигает своего полноценного значения; модус же его, взятый сам по себе в абстрактной форме, есть только уточнение общей семантики управляющего глагола и вовсе не создает такой разветвленной зависимости, которую мы находим, например, в латинском правиле о последовательности времен и которую только и можно было бы считать формально-грамматической зависимостью. Поэтому, в крайнем случае, можно было бы здесь говорить о зависимости модуса придаточного предложения от общей семантики управляющего глагола, подобно тому как мы будем это говорить относительно модусов определяемых придаточных предложений. Но на самом деле здесь нет и этого.

Здесь есть только механическое господство одного модуса над другими модусами, когда один модус дается в самой интенсивной форме, подавляя и подчиняя себе зависимые от него модусы и лишая их принадлежащего им в обычных случаях типа. Явление модальной аттракции скорее подтверждает собою общегреческий закон отражения объективной действительности, чем опровергает его. В предложении, в котором мы находим модальную аттракцию, управляющий глагол со своим модусом настолько подчиняет себе ход представлений говорящего или пишущего, что последний забывает все остальное и механически подчиняет этому интенсивно данному модусу все формально зависимые от него модусы, но обычно сохраняющие свой собственный характер. То, что здесь возникает не какая-нибудь закономерная зависимость модуса от модуса, а их механическое отождествление, это как раз и свидетельствует о том, что здесь идет речь не о формально-грамматической зависимости, а о господстве одного яркого представления над другими представлениями и о прикованности внимания к одной объективной ситуации вопреки всякой другой ситуации, долженствовавшей иметь место наряду с первой.

Напомним кратко это явление. Если управляющий глагол стоит в потенциальном модусе, включая исполнимое желание, то зависимые от него относительные, временные, а иной раз и повествовательные и даже следственные предложения, которые в обычном виде содержали бы индикатив, получают тоже оптатив. В предложении: «Человек, который знает это, был бы полезен, если мы его позовем» – глагол «был бы полезен», стоящий в потенциальном модусе, превращает также и индикатив «знает» в оптатив. Здесь выражение «был бы полезен» настолько господствует в сознании пишущего и говорящего, что даже и «знает» входит в сферу этой оптативной ситуации, хотя само по себе оно требовало бы индикатива и ничего больше другого.

Другой тип модальной аттракции мы находим после ирреальных модусов (включая неисполненное желание). В предложении: «Если бы он вчера сделал это, чтобы помочь нам (но он этого не сделал), то…» – финальный конъюнктив «помочь» заменяется индикативом под влиянием ирреального индикатива «сделал бы». Модальная аттракция конъюнктива в направлении индикатива происходит в предложениях относительных, временных, финальных и редко причинных.

14. Итог и выводы из третьего закона

Теперь попробуем подвести итог всех наших рассуждений по поводу третьего закона грамматического строя сложного предложения в греческом языке и сформулировать в простых и ясных тезисах достигнутые нами результаты в области употребления модусов в определяющих придаточных предложениях.

Прежде всего, оказалось целесообразным объединить сходные модусы в отдельные группы, подчеркивая одинаковость функционирований отдельных этих групп в отношении рассматриваемых здесь определяющих придаточных предложений. Именно, мы разделили все модусы на статические и динамические, а каждый из этих разделов еще поделили на модусы суждения и модусы желания. С другой стороны, ради устранения путаницы и бесконечных исключений, мы уточнили и понятие самого определяющего предложения, разделив все определяющие предложения на бессоюзные и союзные. Все эти разделения, и особенно разделение модусов на статические и динамические, на модусы суждения и модусы желания и всех предложений на определяющие и определяемые, произведены не по принципу формально-грамматических связей, а по принципу предметных связей самой действительности, что и диктуется основным характером греческого синтаксиса, выдвигающего на первый план как раз объективно-реальные и меньше всего формально-грамматические связи.

Вооружившись такой группировкой грамматических категорий греческого языка и подводя итог предыдущим рассуждениям, мы можем теперь представить наш третий закон в виде небольшого числа ясных и точных положений, вытекающих из него и дающих ему конкретное выражение. Поскольку сам закон гласит о зависимости модусов определяющего предложения исключительно только от смысла самого этого предложения, т.е. от его типов, мы теперь и должны сформулировать, какие именно модусы и с какими именно типами определяющего предложения находятся в согласии и какие не находятся в этом согласии. Наши тезисы здесь таковы:

1) Любое определяющее придаточное предложение допускает любой статический модус суждения.

2) Любое определяющее придаточное предложение допускает любой динамический модус суждения, кроме предложений причины и следствия, противоречащих этим модусам по смыслу.

3) Любое бессоюзное определяющее придаточное предложение допускает любые статические модусы желания и любые динамические модусы желания.

4) Никакое союзное определяющее придаточное предложение не допускает статических модусов желания, кроме желательного и уступительного оптативов, совпадающих по смыслу с желательными и уступительными предложениями, и кроме уступительного оттенка во временных и причинных предложениях.

5) Никакое союзное определяющее придаточное предложение не допускает вообще никаких динамических модусов.

Таким образом, наибольшая свобода принадлежит статическим модусам суждения (реальный, гипотетический, потенциальный и ирреальный), которые употребляются решительно во всех определяющих придаточных предложениях (в относительных и обстоятельственных времени, места, образа действия, сравнения, причины, условия, уступления и следствия). Меньшая свобода принадлежит динамическим модусам суждения (итеративный и футуральный конъюнктивы), которые употребительны во всех определяющих предложениях, но уже не употребительны в предложениях причины и следствия. Еще менее свободно употребление статических модусов желания (желательный и уступительный оптатив). Они наличны только в бессоюзных определяющих предложениях, а из союзных в собственном смысле – только в предложениях