Сбежавшая невеста - Хэстер Броун

– Кто это заказал? – гневно спросила Лиза, когда очередное платье от «Иссы» застряло на уровне моих ребер. – Нина? Кто из стилистов отвечал за гардероб?

Нина подняла взгляд от своего «Блэкберри». В отличие от других членов съемочной команды, Лизы она не боялась.

– София. Она сказала, что позаботится об одежде для Эми, когда будет заказывать собственную – для интервью по поводу ее очередной книги.

– Значит, у нее был неверно записан размер, потому что одежда не подходит. Наряды неплохие, но София гораздо меньше Эми. Эми в них выглядит огромной.

Я сжалась и одновременно почувствовала раздражение. София отлично знала мой размер. Она проверяла его по шкале, когда доктор Джонсон достал свои садистские циркули для измерения моих жировых отложений. Она даже изобразила изумление, когда циркули пришлось раздвинуть слишком далеко.

Теперь все смотрели на меня, хотя и притворялись, что не смотрят, и это было в миллион раз хуже.

– Хотите, я закажу новые комплекты с материка? – прощебетала Нина. – Из Милана их доставят за несколько часов.

– Нет. – Лиза потерла руки. – Нет. Нам просто придется залатать прорехи. Где кардиганы? Кардиганы! Быстро! И большие булавки!

– Простите, – пробормотала я. Я вдруг очень болезненно ощутила, как чувствовала себя мама, шагая по главной улице, – визажист смотрела на меня так, словно никогда в жизни не видела несходящейся молнии. – Я соблюдала диету и ходила на тренировки, и…

– Ты ни в чем не виновата! – неубедительно вскинулась Лиза. – Просто в следующий раз будем знать размер!

– Пусть фотографируется в собственной одежде, – предложил Лео. – Мне она нравится.

Все время, пока меня готовили, он терпеливо ждал за ширмой, но теперь, когда он появился с сафьяновыми шкатулками, на нем оказался идеальный темно-серый костюм. С появлением Лео все всегда начинало казаться почти нормальным, даже это.

– Это официальная фотосессия, – подчеркнула Лиза. – Для печати и галереи.

– И мы собираемся начать с этого? Я хотел бы показать прессе совершенно иное.

– Что? Конечно же, с этого.

– Это не подходит ни мне, ни Эми. Я хотел бы устроить свадебную фотосессию в саду, в обычной одежде, и чтобы были только мы вдвоем.

Лиза недовольно поморщилась.

– Ты считаешь, что я организовала профессиональное освещение в бальном зале для собственного развлечения? Лео, так дела не делаются…

– Мама. – Он снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу, открывая загорелую шею. – Я сам не люблю такую одежду. Костюмов мне хватает на работе. Здесь я другой, и я хочу быть самим собой.

– Лео, это официальный портрет наследника трона и его невесты, он требует определенного… – Лиза понизила голос, – достоинства.

– Я могу оставить диадему. – Я покраснела, когда в мою сторону устремились все до единого взгляды. – В смысле, я могу надеть обычную одежду и все нужные украшения, и мы устроимся в саду. Будет выглядеть неформально, живо…

– Вот именно, – тут же сказал Лео. – Это я и имел в виду. Можно добавить маленький комментарий о том, что монархия выбирает менее строгий и формальный курс, при этом сохраняя связь с традициями, которые мы все так любим. Разве не это мы собрались олицетворять? Вместо унылого счетовода над шахматной доской.

Мы сразу поняли, о чем он говорит: о странном сером потрете Павлоса, который затем открыто вынесли из главной приемной, где Вильгельм когда-то повесил его над своей седой головой, чтобы… создать для нее серый фон. Для того, кто объявляет шах и мат, Павлос выглядел излишне печальным. Словно он предпочел бы спортивное ориентирование или налоговую бухгалтерию.

– Хорошо. – Взгляд Лизы заметался, пока она поспешно переоценивала ситуацию. – Ладно. Хорошо.

– Я думаю, джинсы, – сказал Лео, беря руководство на себя. – Синие джинсы и белые рубашки. Босые ноги. Эми, покажи мне свои ноги.

Я с радостью стряхнула балетки – ноги у меня были тридцать восьмого размера, но это была единственная часть моего тела, которая казалась изящной и тощей, и, поскольку работала я в основном на ногах, я как следует о них заботилась. Предписанный Софией еженедельный педикюр лишь подчеркнул то, что я уже сделала, так что сегодня мои ногти мерцали глубоким зеленым цветом, как надкрылья жуков.

– Идеально! – сказал Лео. – Как насчет изумрудов? Давайте подчеркнем пальцы Эми. И можно распустить волосы, чтобы тиара не сидела так плотно. – Он выпустил на свободу несколько локонов, на укладку которых у парикмахера ушла вечность, и улыбнулся мне. – Вот, так лучше. Обожаю твои кудряшки.

– Лео!

Он обернулся, продолжая улыбаться, но руку в защитном жесте оставил у меня на плече.

– Мама, ладно тебе, это… Как ты это называешь? Передовица. Мы поставим на новый портрет журнальную рамку. Твой свежий взгляд на нашу семью. И больше ничей.

Это, похоже, решило дело. Выражение лица у Лизы изменилось, она деловито хлопнула в ладоши.

– Ладно. Выносим все это наружу. Дженна, Сэм, мне нужны две белоснежные рубашки, одна из гардероба его высочества, одна из моего собственного. – Она покосилась на меня, точнее, на мою грудь. – Хм, и из гардероба моего мужа, на всякий случай…

Лео обнял меня за талию, не говоря ни слова.

Я тоже в него вцепилась и мягко наступила ему на палец, а он рассмеялся.

Маме понравились мои фотографии с помолвки. Папе тоже, хотя его и не впечатлили некоторые бордюрные растения из королевских садов.

– Ты выглядишь совсем как тетя Глория, – сказала мама, листая выпуск «Хелло!». – Хотя причесаться тебе бы не помешало.

– Это специально, – сказала я через плечо. – Волосы и должны быть встрепанными. А еще они убрали в графическом редакторе мой двойной подбородок.

Мама и Джо сидели на заднем сиденье «рендж ровера», уткнувшись в свежий выпуск журнала, который я купила по дороге, а я устроилась впереди рядом с Билли и пыталась убедить его превратить часть газона в лужайку с дикими цветами.

– Хватит уже о втором подбородке, – сказала Джо. – То, как Лео на тебя смотрит, – это тоже в графическом редакторе рисовали, по-твоему?

Кто-то, владеющий такой программой, действительно сотворил чудо, но Джо была права – счастливые улыбки на наших с Лео лицах, когда он откинул голову мне на плечо, были совершенно естественными. Солнце тогда вышло, заставив море заискриться сапфирами, согрев траву и мои босые ноги, и я ощущала себя самой везучей в мире девушкой. Это был совершенно живой снимок, словно сделанный в отпуске, вот только на мне были драгоценности на миллион фунтов, а дом на заднем плане принадлежал моему жениху, а не Национальному фонду.

– «Татлеру» на заметку: все тиары отныне носят только на встрепанных волосах, – продолжала Джо. – Вы выглядите так, словно только что проснулись после бала. Такие влюбленные. Такие красивые. Если б я вас не знала, меня бы зависть загрызла.