Тень Аламута - Андрей Басирин

Наверху принцессу встретил некто неприметный в темно-синем халате. С первого же взгляда становилось ясно, что бороду он носит поддельную, но привык к ней настолько, что без нее жизни не мыслит. Мелисанда определила в нем самого опасного человека в воинстве ассасинов.

И не ошиблась.

— Проходите, проходите, гостья дорогая! — поклонился Габриэль. — Ждал вас.

— Это вы — человек, о котором писал отец?

— Отец? — Тень поднял к потолку глаза и улыбнулся одними глазами. — Ах да, отец… Король франков Балдуин де Бург. Клянусь Аллахом, вы на него очень похожи. — Он повернулся к спутнику Мелисанды: — Иди вниз, Абдулла. Скажи Мишелю, чтобы ждал у дверей, когда позову.

— Слушайас, повелитэль! — поклонился степняк.

Габриэль широким жестом распахнул дверь.

— Чувствуйте себя как дома, сударыня.

— Благодарю, сударь.

Принцесса вошла в комнату. Здесь мусора и грязи не было, не то, что в коридоре. Габриэля интересовала только власть. Его подчиненным следовало подчиняться приказам, а там хоть трава не расти. Потому его личные покои были вылизаны до блеска, а рядовые ассасины жили в грязи.

Ни стульев, ни лавок в комнате не нашлось. Принцесса уселась прямо на ковер, поближе к столику драгоценного кедра. Обшарила взглядом комнату, подмечая всё, что могло бы пригодиться в дальнейшем.

Расшитые коранической вязью покрывала на стенах. Закопченная жаровня. Тяжелые канделябры у окна.

Шкаф, за которым прятался вход в потайную комнату.

Вот только шкаф был другим! Накладные пластины красного дерева, изгибы цветочных орнаментов, медь ручек… Всё это возвеличивало и прославляло роскошь, но задняя стенка старого неказистого шкафа скрывала потайную панель. Этот же ставили люди, ничего не знавшие о комнате-колодце. Как же она убежит из страшного дома?

Габриэль проследил взгляд Мелисанды:

— Аллах велик, принцесса. Хвала ему за то, что происходит между людьми. Этот шкаф мне позавчера продал один франк. И запросил-то сущую безделицу — треть настоящей цены. Но, думаю, вам это не очень интересно.

— Мне это совсем неинтересно. У вас есть известия от моего отца? Когда вы видели его?

— Вашего отца… Великое счастье — видеть, как дети франков почитают родителей. Принцесса, я видел короля в начале весны. Был он здоров и весел — чего и дальше ему желаю. Но ответьте мне, отчего здесь вы, а не раис Гильом де Бюр?

— Гильом — трус и предатель. Он не стал бы рисковать жизнью из-за короля.

Ассасин усмехнулся:

— Так вы, значит, рискуете жизнью, разговаривая со мной? О Аллах! Хорошего же мнения франки о воинах Аламута.

— Вы сами довели до этого, Габриэль. Вчера ваша свора устроила охоту за моими людьми.

— Помилуйте, сударыня! Это, наверное, какая-то ошибка… Вы о шайке бродяг, что прибыли с вами на «Тайной Вечере»? Восемь франкских головорезов, которые, едва появившись в городе, влезли в заваруху с властями? Хорошенькое дело.

— Не ерничайте, Габриэль! Вы подстроили это. Больше некому. И ваш человек, тот, которого я встретила у ворот, угрожал мне.

— Это Мишель, больше некому. Простите ему, сударыня. Он франк, а хорошие манеры у вас не в чести.

Обмен любезностями пока шел не в пользу Мелисанды, и она поспешила перейти к делу:

— Какое соглашение вы хотели заключить с Гильомом?

Габриэль поморщился. Вскочил и принялся расхаживать из угла в угол:

— Соглашение… Какие соглашения возможны с людьми, нарушающими слово? Отчего здесь вы, а не рыцарь Гильом?

— Но я уже говорила…

— Слово женщины ничего не значит!! Балдуин де Бург — лжец и обманщик. Смерть ему! И что сегодня утром делал ваш человек на крыше?.. Отвечайте!

Мелисанда сидела ни жива, ни мертва. Человеком на крыше мог быть только Гуго. Что с ним? Габриэль повернулся к двери:

— Мишель! — позвал он.

В комнату просунулся острый нос:

— Слушаюсь, повелитель.

— Приведи мальчишку, которого поймал Ахмед. Да поскорее. Видит Аллах, наглость этой девицы превосходит всё дозволенное! Пора ее укротить.

Губы Мелисанды предательски задрожали. Чтобы унять дрожь, она до боли стиснула челюсти. Ничего… Ее обязательно спасут. А нет — так и смерть не так уж страшна. Впереди — вечность.

Мишель бросил на принцессу взгляд, от которого ее передернуло, и побежал выполнять приказ. Габриэль подошел к окну:

— Вы хотели посадить на крышу франка с луком. Вы замышляли предательство. А головорезы, которых вы собирались спрятать в доме? Аллах свидетель, ваше коварство неописуемо!

Мишель вволок упирающегося Гуго. Следом шагал Ахмед, бережно прижимая к груди клетку с голубем. Судя по тому, как ревел Гасан, «ребенка мусульманина» пришлось-таки обидеть.

Да вот и он сам, хвостом за Ахмедом бежит:

— Моя птыська! Птыську! Нозык отдай!

В комнате стало многолюдно. Габриэль слишком увлекся ролью обвинителя, чтобы следить за порядком.

— С чем он прокрался в наш дом?! — наступал он на принцессу. — А?!

Гуго отвернулся. Больше всего он боялся встретить взгляд Мелисанды. Права, права она была, когда считала его никчемным мальчишкой… Ничего-то он толком сделать не смог!

Руки оруженосца были скручены за спиной, на скуле багровел синяк. Кровь обильно покрывала рубашку. Увидев его, в первый миг Мелисанда решила, что парню перерезали горло. На самом деле ему всего лишь разбили нос.

— И птица эта…

— Птыська!

— Замолчи, Гасан. Не серди дедушку.

— Деда любимый! — ребенок повис на ноге ассасина. — Показы стласную лосадку. И птыську дай!

Не меняя выражения лица, Габриэль отвесил малышу затрещину. Потом схватил за шиворот и выбросил из комнаты. Обиженный рев наполнил дом.

— Голубь — это ваш тайный знак? Что он значит?

— Не скажу! — буркнул Гуго. — Хоть режьте меня, не скажу.

— Резать? Это мы можем.

Ассасин взял в руки клетку. Повертел в руках, легонько встряхнул. Голубь отозвался негодующим курлыканьем. Захлебывающиеся вопли за дверью усилились.

— Эй, Ахмед, заткни его чем-нибудь. Или убей.

— Слушаюсь, повелитель.

— Да предупреди людей внизу, чтобы смотрели в оба. Их ждет сюрприз.

— На голове и на глазах, господин!

Ассасин в шрамах убежал. Габриэль распахнул дверцу клетки и достал птицу.

— Ну что ж… Посмотрим, какого ферзя вы припрятали в рукаве. Эй, Мишель! Будь наготове. Да принеси инструменты. Парень любит скалить зубы — пусть их будет видно получше.