Своя сторона - Сухинин

тебе удалось выжить при встрече со мной — величайшим из всех волшебников?

— А я то откуда знаю? Мне всего пятнадцать месяцев тогда было! Думаешь, лежащий в колыбели младенец может осознавать происходящее?

— Наверное, нет. — Нехотя признал будущий Темный Лорд. — Но неужели никогда не задавался данным вопросом? У тебя наверняка есть догадки. Поделись ими со мной или уничтожу весь отвар мандрагоры, и твоя подружка навсегда останется каменной! — он указал палочкой на бутыль.

— Всё скажу, только, пожалуйста, не делай этого! — я старался казаться испуганным ребенком, прекрасно осознавая, что выращенные профессором Спраут мандрагоры не последние в нашем мире. — Есть версия, что у меня огромный магический потенциал. Ведь только Великий Волшебник мог победить Темного Лорда!

— Ты сам то хоть в это веришь? — Том окинул меня скептическим взглядом. — Честно говоря, не слишком похож на выдающегося колдуна!

— Имеется и другое объяснение, если эта гипотеза тебя не устраивает. Лили Поттер пожертвовала собой ради сына, хотя Волдеморт предлагал сохранить ей жизнь. Меня спасла Жертва матери.

— А откуда ты знаешь об этом? — подозрительно прищурился слизеринец. — Если не осознавал происходящее?

— Дементоры в прошлом году пробудили воспоминания о событиях той ночи, потом неоднократно просматривал их на занятиях по окклюменции с отцом. А про заклятие Жертвы прочитал в старых книгах из семейной библиотеки Блэков. — Меня начало порядком утомлять такое поведение: то ему свои догадки изложи, то объясни, откуда они возникли! Какой всё-таки неугомонный призрак попался. Когда же, наконец, он обретет покой? Желательно вечный.

— Ну что же, это действительно похоже на правду. — Довольно улыбнулся Реддл. — Согласен, Жертва сильное контрзаклинание. Видишь ли, я давно заметил: между нами есть нечто до странности общее. Оба сироты, воспитаны магглами. Оба змееусты — возможно, единственные в Хогвартсе после самого Великого Слизерина. Мы даже внешне похожи.

— Только есть одно небольшое отличие: моих родителей убил ты! И зачем говоришь сейчас всё это? Надеешься, что брошусь тебе на шею в порыве «братской» любви? Зря стараешься: я тебя ненавижу! — крестраж в принципе не способен рассказать что-то неизвестное и полезное для меня, а Жидкая Удача не будет действовать вечно, поэтому какой смысл тянуть за хвост книззла?

— Так умри же тогда у моих ног захлебываясь проклятиями! — с пафосом провозгласил Наследник, вскидывая руки вверх и зашипел, обращаясь к безмолвной статуи: — Говори со мной Слизерин, Величайший из Хогвартской Четверки!

Все-таки любовь Тома к театральным позам исправит только могила. Ничего, сейчас мы это ему быстро устроим. Притворяясь испуганным, я медленно пятился, отступая к колоннам. Огромное лицо статуи зашевелилось. Гигантский рот медленно открылся, превращаясь в огромную дыру. И нечто шевелилось внутри этой дыры, выползая из её глубин. Я быстро спрятался за одну из колонн в форме переплетенных змей и крепко зажмурился на всякий случай. Нечто невероятное свалилось на пол Тайной Комнаты. Я почувствовал вибрацию и острый приступ дежа-вю. Затем раздалось шипение Реддла:

— Убей его!

Василиск приближался ко мне. Было слышно, как тяжёлое тело змея грузно скользит по пыльному полу. Пора! Я взмахнул волшебной палочкой в сторону клетки и сказал:

— Фините Инкататем!

Под сводами Тайной Комнаты раздался не звучавший здесь от самой постройки школы громкий петушиный крик:

— Ку-ка-ре-ку!

Услышав гибельный для себя звук, василиск зло зашипел и начал яростно извиваться. Но спрятаться ему было некуда. Петухи кукарекали не переставая и скоро Король Змей забился в агонии. Его движения становились все слабее и слабее, шипение перешло в тихий свист, а затем всё закончилось. Исконный обитатель подземелья был мертв. Словно чувствуя это, одновременно замолчали и петухи.

— Ну что же должен сказать не плохо. — Раздался спокойный даже скучающий голос будущего Волдеморта: — На самом деле так даже лучше. У тебя волшебная палочка и у меня. Давай сразимся как мужчины!

Нашел дурачка! Пусть гриффиндорцы дерутся по правилам. Им привычно. Не отвечая на вызов слизеринца, я поставил клетку с ненужными теперь петухами на пол, быстро перебежал за змеевидными колоннами на более удобную позицию, вскинул палочку и прокричал:

— Акцио, дневник Тома Реддла!

С тихим шелестом книжка прилетела мне в руки. Избегая заклинаний сообразившего что к чему противника, я быстро подскочил к мертвому змею и с размаха насадил её на один из его нижних клыков. Тайную Комнату пронзил длинный, страшный, отчаянный вопль. Потоки чернил брызнули из дневника, пролились мне на руки, потекли на пол. Призрак извивался и корчился, выл и стонал, и наконец просто исчез. Палочка со стуком упала на пол, после чего воцарилась тишина.

Я осторожно огляделся и медленно подошел к безучастно лежащей на полу Гермионе. Судя по всему, она была в порядке. Можно конечно оживить её прямо сейчас так как отвар мандрагоры под руками. Но для растирания окаменевшего нужно раздеть догола. Вряд ли девочке такое понравится, когда очнется. Поэтому пусть уж лучше лечением займется школьный колдомедик. И тут Джинни пошевелилась, издав слабый стон. Без колебаний я вскинул свою волшебную палочку:

— Петрификус Тоталус!

В мои планы не входило вытаскивать рыженькую из Тайной Комнаты. А то ещё потом нафантазирует себе невесть что! Пусть этим вопросом озаботится Дамблдор. Должен же он самостоятельно сделать хоть что-то полезное. В конце концов, спасать учеников — прямая обязанность директора.

Взяв бутыль с ценным отваром, прихватив клетку с петухами и мантию-невидимку, я с помощью Вингардиум Левиоса аккуратно отлеветировал окаменевшую Гермиону в тоннель. Каменные стены с тихим шипением закрылись за нами. После перехода вверх по тоннелю мы достигли входа в трубу. Крепко прижав к себе тело девочки, я сел на метлу и полетел к выходу из Тайной Комнаты.

Глава 17

Я стоял перед огромным настенным зеркалом в гостиной дома Блэков и напряженно всматривался в дымчатую глубину старинного стекла. Отражавшийся в нем черноволосый зеленоглазый мальчишка за последнее время благодаря постоянным тренировкам заметно вытянулся и окреп. Непокорные волосы коротко острижены и тщательно причесаны. Глаза за овальными стильными очками смотрели серьезно. На этом все изменения исчерпывались. Я снова сосредоточился, изо всех сил желая удлинить свой нос. Кончик его зачесался и очень захотелось чихнуть. Но больше никаких превращений с моим носом не произошло.

— Не получается?

Я вздрогнул и обернулся: увлеченный тренировкой совсем не заметил, как в комнату вошел Сириус.

— Почти нет. Не понимаю, как достичь трансформации.

— Всегда трудно в начале. Потом будет значительно легче. — Попытался успокоить и ободрить меня крестный.

— Я тренируюсь уже два года. Целых два года! Но получается только изменить цвет волос и глаз. — Для наглядности я превратился в