Ловушка. Форс-мажор - Андрей Константинов

– Как ни крути, но на «Игорь Ладонин» не тянет, – заметил Паша, – Кать, вот ты говоришь, напоминает «проходку». А их обычно кто выдает?

– Ну кто? Устроители концерта, организаторы, спонсоры. Самим музыкантам полагается какое-то количество.

– Тогда я знаю, что означают эти буквы! – торжественно объявил Козырев, горделиво обведя взглядом аудиторию.

– Паш, хорош рисоваться, говори!

– «Русский отдел». Тот самый, из хранилища которого чашу эту и скоммуниздили.

– А что? Интересная версия, молодец! – похвалил Пашу Смолов. – Надо будет на досуге помозговать, каким образом ее проверить.

– А здесь не надо ничего мозговать, – продолжил развивать успех Козырев. – Я сам все сделаю. Через своих людей в Эрмитаже.

– Что за люди, откуда они у тебя взялись? – недоверчиво спросила Ольховская. – Если мне не изменяет память, ты сам-то со школы в Эрмитаже ни разу не был.

– Каюсь, не был. Но свои люди есть. Вот только я источников не выдаю.

– Слушай, хвастунишка, а, может, при твоих сыскных талантах мы с Васильичем здесь вообще лишние? – насмешливо уточнила Катя, – Сам все и раскрутишь. Вместе с источниками.

– Так это же начальная арифметика! Дважды два. Смотрите: на «Русский отдел» выдали энное количество билетов на бал. Выясняем, кто из обладателей «проходок» в тот вечер пришел на концерт. Соответственно, тот, кто отсутствовал, тот и пожертвовал свой билет Ладонину. Мы его дергаем и жестко так беседуем…

– И как это нам позволит продвинуться в поисках «дарителя»?

– Да они наверняка повязаны! Вот чует мое сердце! А может, это вообще одно лицо. А что? Сам чашу спер, сам ее Ладонину и подсунул.

– А смысл так рисковать безо всякой выгоды для себя?

– Насолить Ладонину, – не слишком уверенно предположил Паша.

– А мотив?

– Откуда я знаю? Надо у Игоря спрашивать. Может, они когда-то чего-то в этой жизни не поделили.

– Я согласен с Катей, что-то здесь не стыкуется, – кивнул Смолов. – Но в любом случае проверить нужно. Раз уж у Павла есть такая возможность.

– Виктор Васильевич, а как ваша экскурсия по объектам департамента безопасности? Узнали что-нибудь интересное?

– К сожалению, да.

– А почему «к сожалению»? – встревожилась Полина.

– Потому что мои подозрения, судя по всему, подтверждаются самым неприятным для вас образом. Короче, у вас в конторе завелся «крот».

– Кто?!

– Крот. Казачок засланный. Агент. Стукач. В общем, кому как больше нравится…

* * *

Далеко не каждый молодой человек, достигший одного из трех отпущенных жизнью четвертьвековых рубиконов (всё остальное – исключительно бонус), может искренне признаться в том, что она, жизнь, удалась. Но в случае с Николаем Олейником дело обстояло именно так. Недавний выпускник ИТМО, «ботаник» с мозгами, но без связей, всего за несколько лет сделал очень недурную карьеру в «Российском слитке». В компанию его взяли специалистом по «железу» – лудить, паять, тянуть, настраивать – словом, служить на побегушках у ленивых юзеров. Но однажды волею случая ему подвернулась возможность продемонстрировать свои профессиональные навыки в теме, связанной с хакерской атакой на сайт компании. После этого случая Олейника приметили, поручили решить несколько тестовых задач и по их результатам пришли к выводу, что гораздо эффективнее задействовать его в направлениях, условно именуемых как «офисный шпионаж». А после того, как Николай отличился в мероприятиях, связанных с поиском Ташкента и Ребуса, он был окончательно привечен Ладониным и осыпан особыми милостями. Отныне Олейник вел сектор сбора информации о конкурирующих фирмах и отвечал за защиту собственных компьютерных секретов компании. Словом, сделался одновременно мечом и щитом виртуального пространства ладонинской империи.

Компьютерщик – специальность по нынешним временам востребованная, на кусок хлеба всегда заработать можно. Так что, если программист бедный – значит, он плохо работает или работает не там. Николаю в этом плане крупно повезло: он и работал хорошо, и оказался вовремя и в нужном месте. Его зарплата в две с половиной тысячи условных единиц служила предметом зависти даже для многих менеджеров среднего звена. А уж про звено малое и говорить не приходится. Квартира-студия в центре, самое навороченное «железо», беспроводной Интернет, длинноногая подруга, персональные клубные карты ведущих увеселительных заведений города – и все это в двадцать пять с хвостиком лет. Недурно, не правда ли? Казалось бы, – живи себе, прожигай припеваючи свалившееся, ан нет. Как мудро пел любимец Колиных родителей: «А мне всегда чего-то не хватает – зимою лета, осенью весны-ы-ы…» Вышло так, что на одной из шумных вечеринок, проходившей в далеко не самом дешевом клубе, сытый и удачливый мажор Коля заразился… нет, не триппером, а левыми идеями.

Видный российский деятель, ретивый монархист Василий Шульгин в своих мемуарах делил население России на две категории: «народ» («…в общем и физически здоровый, но ленивый, невежественный и лишенный одного из существенных элементов культуры – уважения к „чужой“ собственности») и «так называемую интеллигенцию». Причем по классификации Шульгина «полубольная, вечно всем недовольная» интеллигенция в свою очередь строго наполовину была представлена «нытиками» («дегенеративные эстеты») и «бомбистами» («анархизированные дегенераты»).

«Компьютерный бог» Олейник безусловно был страшно далек от «народа», но и в подкатегориях «так называемой интеллигенции» предпочел идти своим, срединным путем. Потому как ощущать себя «нытиком» не хотелось, а записываться в откровенные «бомбисты» было немного стремно. Между тем в текущем сезоне увлечение политикой сделалось особо модной фишкой, так что пришлось срочно определяться, к какому лагерю себя причислить. В конечном итоге Николай сделал свой выбор в пользу ДПНИ. Он не разделял националистических идей, хотя, как и очень многие его сверстники, не любил и в душе презирал кавказцев. Равно как и тех маргиналов, которые постоянно ходят на массовые акции протеста либо бьют в подворотнях морды все тем же кавказцам. Так что в данном случае его выбор был отчасти профессиональным, поскольку выяснилось, что ДПНИ – как самостоятельное явление – жизнеспособно преимущественно в Сети. Лишь немного копнув вглубь, сразу начинаешь понимать, что это, по крайней мере пока, не более чем мощный, многофункциональный Интернет-проект. А Интернет Олейник любил и безмерно уважал.

Не секрет, что в последнее время блоги становятся все популярнее СМИ. Мы все превращаемся в публичных людей и, скорее всего, теряем от этого. Сегодня любой дебил может написать о тебе все что угодно, и теоретически миллиард людей может это прочитать. Создаются сайты, на которых сотрудники милиции самостоятельно размещают информацию о жуликах. Создаются сайты, на которых девушки многомиллионных городов обмениваются конкретными данными о замужних любовниках… И прочее по бесконечному списку. Темпы поглощения нас Инетом чудовищные. Матрица материализуется, и в результате Земля может превратиться в один большой экран. Она станет голой и холодной, как во второй день сотворения. А человек, рожденный с короткими толстыми пальцами, будет считаться неполноценным. И тогда поздно будет кричать: «Сделайте хоть что-нибудь!» Ибо все мероприятия по контролю за техническими каналами связи Интернета, ныне всепоглощающе проводимые спецслужбами, уже окажутся бессмысленными. А пока…