Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри

Уиттл скорчил печальную гримасу.

— Плохое дело, — тихо промолвил он. — Не нравится мне оно. Плохое оно для всех. Смертную казнь не исправишь. Если человека уже повесили, перед ним не извинишься. Чем я могу вам помочь?

Питт сразу же проникся к нему теплом. Схватив стул, он придвинул его к столу, сел рядом с сержантом и облокотился на заваленную бумагами поверхность. Инспектор рассказал Уиттлу все, что было ему известно, а тот слушал его, не перебивая, и его смуглое лицо становилось все более мрачным.

— Мерзость, — наконец сказал он. — Мне жалко его жену — бедняжка! Но я не могу взять в толк — зачем Вандерли вообще понадобилось убивать Артура Уэйбурна? Как мне кажется, в этом не было никакой необходимости. Мальчишка не стал бы его шантажировать — он сам был виноват ничуть не меньше. Кто скажет, что ему это тоже не нравилось?

— Думаю, нравилось, — сказал Питт, — до тех пор, пока он не узнал, что подхватил сифилис. — Он вспомнил язвы, обнаруженные на теле Артура полицейским врачом; одного этого хватило бы, чтобы перепугать до смерти любого подростка.

Сержант кивнул.

— Конечно. Тут уж их связь из чистого удовольствия превратилась в нечто совсем другое. Полагаю, мальчишка испугался и решил обратиться к врачу — и тут Вандерли запаниковал. А то как же! В конце концов, нельзя допустить, чтобы твой племянник говорил всем подряд, что подцепил сифилис, занимаясь с тобой противоестественными делами. Этого хватило бы, чтобы толкнуть любого на крайность. Думаю, он просто схватил парня за ноги — и опля, голова уходит под воду, и через пару минут он уже мертв.

— Да, что-нибудь в таком духе, — согласился Питт.

Представить случившееся было очень просто: ванная комната с чугунной ванной, быть может, даже с новыми наворотами, под ней газовая горелка, чтобы вода не остывала, полотенца, ароматные масла, и двое, мужчина и подросток. Артур внезапно приходит в ужас, увидев на своем теле язвы, до него доходит, что это такое, — затем короткая борьба, и дальше остается только позаботиться о том, как избавиться от трупа.

Вероятно, все это произошло дома у Вандерли — в вечер, когда у слуг был выходной. Он был один. Ему нужно завернуть тело в простыню, в темноте вытащить его на улицу, отыскать где-нибудь поблизости в укромном месте канализационный люк и избавиться от трупа, надеясь, что никто этого не увидит.

Это было отвратительно — и совершенно очевидно, теперь, когда стала известна правда. Ну как можно было поверить в то, что убийца Джером? Такое объяснение было гораздо более вероятным.

— Помощь нужна? — предложил Уиттл. — У нас остались кое-какие вещи из комнаты, которую снимал Альби. Мы ничего полезного в них не нашли, но вы, может быть, найдете, поскольку знаете, что искать. Но никаких писем и ничего такого не было.

— Я все равно посмотрю, — сказал Питт. — А потом вернусь к нему в комнату и еще раз ее обыщу — может быть, там был какой-то тайник. Вы говорили, вам удалось установить, что среди клиентов Альби были очень высокопоставленные персоны. Их фамилии вы можете назвать?

Уиттл скорчил гримасу.

— Вы хотите, чтобы вас не любили, да? Если вы только тронете этих господ, поднимется целый ураган визга и жалоб.

— Могу предположить, — угрюмо согласился Питт. — Но я не собираюсь бросать это дело до тех пор, пока не испробовал все, что в моих силах. И мне нет никакого дела до криков.

Порывшись в раскиданных на столе бумагах, сержант отобрал несколько страниц.

— Вот те, с кем, насколько нам известно, был знаком Альби. — Он поморщился. — Конечно, есть еще десятки тех, о ком мы никогда не узнаем. В общем, это все, что нам известно на настоящий момент. А вещи Альби лежат в соседней комнате. Бедолага мало что оставил после себя. И все же, полагаю, он не голодал, а это уже что-то. И комната у него была достаточно уютной и теплой. Это входит в арендную плату — нельзя же допустить, чтобы благородные господа обнажали свои нежные телеса в леденящем холоде, ведь так?

Питт ничего не ответил. Он знал, что тут они с Уиттлом одного мнения. Поблагодарив сержанта, он отправился в комнату, где хранились немногие пожитки Альби, тщательно осмотрел их, после чего вышел на улицу, сел в омнибус и отправился назад в Блюгейт-филдс.

Погода стояла отвратительная; пронзительный ветер завывал и стонал на унылых улицах, скользких от дождя и слякоти. Питт узнавал все больше и больше о жизни Альби. Некоторые мелочи имели смысл: любовная записка, связывающая его с Эсмондом Вандерли, клочок бумаги с инициалами, засунутый в подушку, собрат по ремеслу, который что-то видел или слышал. Однако этого было недостаточно. Инспектор смог бы нарисовать красочную картину жизни Альби и даже его чувств: убогий, алчный, завистливый мир купли-продажи, отравленный собственническими отношениями, которые нередко заканчивались ссорами и драками, а внутри одиночество, постоянное сознание того, что, как только увянет молодость, закончатся доходы.

Питт рассказал все это Шарлотте. На его сознание тяжело давила безысходность, которой ему хотелось с кем-нибудь поделиться, а Шарлотте эта информация требовалась для ее начинания. Питт недооценивал силу своей жены. Он поймал себя на том, что говорил с ней как с близким другом; это было хорошее чувство, открывавшее новое измерение в их отношениях.

Времени оставалось катастрофически в обрез, когда инспектор наконец разыскал одного молодого педераста, который, после того как на него надавили, показал, что был на одной вечеринке, где присутствовали и Альби, и Эсмонд Вандерли. Он тогда решил, что они регулярно бывают вместе.

Затем в полицейский участок поступил звонок, и вскоре после этого Этельстан ворвался в кабинет к Питту. Тот сидел, подавленно уставившись на кипу показаний, пытаясь придумать, кого еще можно допросить. Лицо суперинтенданта было бледным, он осторожно прикрыл за собой дверь.

— Можете остановиться, — дрожащим голосом сказал Этельстан. — Теперь это больше не имеет значения.

Питт поднял взгляд, готовый ринуться в бой, чувствуя, как у него в груди вскипает ярость, — но тут он увидел лицо Этельстана.

— Почему?

— Вандерли застрелен. Несчастный случай. Все произошло дома у Суинфордов. У Суинфорда коллекция спортивного оружия. Вандерли рассматривал один из пистолетов, и произошел выстрел. Вам лучше поскорее отправиться туда и увидеть все своими глазами.

— Коллекция спортивного оружия, — с сомнением произнес Питт, поднимаясь на ноги. — В центре Лондона? В кого Суинфорд из него стреляет — в воробьев?

— Черт побери, Питт, откуда мне знать? — устало произнес Этельстан. — Может, оно антикварное или какое там еще. Антикварные ружья — они дорого стоят. Какое это имеет значение? Отправляйтесь туда и выясните, что произошло. Разберитесь с этим делом!

Подойдя к вешалке, Томас взял шарф и обмотал им шею, затем надел пальто и с силой нахлобучил на голову шляпу.

— Слушаюсь, сэр. Я поеду туда и все выясню.