Мое мерзкое высочество - Александра Питкевич

— Ваше высочество, сразу в поместье, или через деревню?

— Сперва к людям, — отозвалась я, кутаясь в теплый плащ от сырого ветра. Сегодня было немного теплее, но хмарь висела так низко, что вершины терялись во мгле, и я не была уверена, что найду в себе силы покинуть поместье в ближайшее время.

Мы свернули на развилке, приближаясь к деревне, что белыми стенами домов выделялась на мрачном, сером фоне осеннего неба. Присмотревшись, я с некоторой внутренней гордостью отметила, что большая часть домой уже покрыта мхом. Кое-где не плотно, в иных местах мох подсох, явно пересаженный не сразу, но все же это был результат.

— Ваше милейшество?! — повозка еще не затормозила, а к нам, шлепая по сырой, влажной земле, бежал староста, сияя так, словно к нему с небес спустилась звезда.

Старик выглядел куда бодрее и живее, чем при нашей последней встрече. Даже его посох, на который он опирался. Скорее служил не для опоры, а только как показатель статуса.

— Мы так рады, что вы вернулись! Все опасались, что столица поймает вас на всю зиму, и мы опять останемся без своей принцессы, — дедушка Таши тараторил, а из домой выходили люди, счастливо улыбаясь и норовя быстрее подойти, чтобы коснуться тяжелого подола моего плаща.

Не встречая подобного раньше, я с вопросом обернулась на матушку Сю, чуть склонив голову в сторону вдовы, которая в этот момент с почтением касалась моей одежды, склонившись в поклоне.

— В каждой долине свои традиции. Вас не было довольно долго, и таким способом люди показывают, что молились за вас и рады возвращению своей принцессы. Это не мене важно для них, чем ваши красные платья. Не лишайте их этой маленькой традиции.

— Я думала, здесь осталось не так много тех, кто знал прежнюю Красную Принцессу, — я посмотрела на старосту, ожидая ответа, при этом не забывая кивать на каждый поклон. Если это имело такое большое значение для людей, значит было важно и для меня.

— Это так, ваше мудрейшество. Но те, кто помнит, не раз и не два рассказывали о том, как полагается жить при принцессе. Это наша гордость и наши обязанности. Пусть в чем-то мы и подвели вас, — старик нахмурился, явно вспомнив момент, когда к ним заявился наместник графа Дуа, — но мы все же стараемся соответствовать.

— Меня это радует, — кивнула я, осмотрев толпу, что собралась вокруг нас. Люди выглядели хорошо. Пусть богатства не стало больше, но появилась надежда, что беж и неприятностей на их долю в эту зиму выпадет немного меньше. Какой бы суровой по погоде она не оказалась. — Есть ли какие-то вопросы, которые требуют срочного решения?

— Мы составили небольшой список, и если ваше добрейшество согласится просмотреть, будем признательны, — кивнул старик с достоинством королевского посланника. Кажется, в этих людях начинает просыпаться надежда. — Кроме того, несколько домой пустуют, ю но мы их доделали, как было приказано. Но никто не знает, что с ними делать. Если не протапливать очаг, все это окажется напрасным.

— Об этом не переживай. Через несколько дней должен прибыть новый лекарь с учеником. Кроме того я просила учителя для детей. Скоро зима, и столько дел не будет, а как я знаю, владение грамотой тут очень слабое.

— А мы, мы сможем учиться? — одна из молодых женщин робко шагнула вперед.

— А вы бы хотели? — я не думала, что взрослые люди, спокойно обходившиеся без умения читать и писать, пожелают этому обучаться.

— Да, — люди тихо загомонили, словно этот вопрос на самом деле их глубоко волновал. — У нас читает от силы три человека. Остальные едва могут, что посчитать до десяти.

— Как же вы тогда отмеряете зерно на посев? Муку на хлеб? Даже доски на крышу? — я этого не понимала, видя, как легко и точно люди умеют распределять ресурсы, выделенные на то, или иное дело.

— Мы просто знаем, сколько надо. Сколько надо на грядку, сколько на первое поле. Знаем, чему равен вес одной меры муки, — пожав плечами, произнес кто-то.

— Тогда определенно, вам предстоит учиться, — решила я, представив, насколько сильно недобросовестные купцы могли бы обдурить таких необразованных, и местами доверчивых людей. — Я распоряжусь, чтобы к приезду учителя у вас было достаточно перьев и чернил.

— Моя принцесса, — вперед вышел подросток, из тех, кто занимался перешиванием глины с соломой для отделки стен, — чуть ниже в долине растут дубы. На них полно чернильных орешков. Если накидать в ведро с такими ржавых гвоздей и залить водой, то потом получается черная вода, которой мы иногда рисуем.

— О, если тут водится орехотворка, то это просто замечательно, — я даже хлопнула в ладоши от радости. Непривычные тягучие чернила, которые были у меня в Небесных Чертогах куда хуже подходили для обучения письму, чем привычнее железистые чернила. Оглядев мальчишек, что так хорошо себя показали в прошлом задании, я повелительственно вздернула подбородок. — Тогда у меня для вас задание. Собрать как можно больше чернильных орешков и высучить. И если вместо гвоздей насыпать в емкость железную стружку, процесс пойдет быстрее. Хота, ржавые подковы тоже подойдут.

Подмигнув мальчишкам, я с удовольствием видела, как расцветают улыбки на их лицах. Кум-то явно было по душе заниматься такими важными, но весьма простыми делами, данными самой мной.

Мальчишки, словно больше не могли стоять на месте, почти тут же метнулись прочь от деревни, туда, где вдали виднелись невысокие, кряжистые дубы. Уже отойдя на десяток шагов, старший из них вернулся, с сомнением сведя брови:

— А вы уверены, что их можно сушить? — видно, этот вопрос его взволновал не на шутку.

— Конечно. Дубовые галлы собирают только осенью, и затем хранят годами даже в королевских архивах. Сухие, они ничуть не хуже свежих, — уверенно кивнула я, вспомнив кувшин со сморщенными шариками в доме отца.

Просияв, парень метнулся догонять товарищей, явно удовлетворенный мои ответом. Я же, вновь повернувшись к людям, почувствовала такое облегчение, словно на самом деле скучала без них.

— Если это все важные вопросы, я вас оставлю. Дедушка Таши, — уже подняв ногу на первую ступеньку, вспомнила я, — жду вас завтра со списком. Обсудим и остальные неотложные дела.

— Да, ваше высочество. С возвращением.

Довольная, успокоенная, я забралась в повозку, наблюдая через окошко, как расходятся люди. Нужно будет организовать какой-нибудь праздник, пока зима не явилась к нам со своей тишиной и холодами.

Трех кабанов, привезенных из Комбера, целую телегу свежего хлеба и несколько бочек южного, наполненного солнцем пива — все это нужно было распределить так, чтобы не осталось недовольных или голодных. Выбрав чистую площадку чуть ниже поселения я, укутавшись в свои многослойные красные одеяния, смотрела за тем, как мальчишки складывают костры из сухих веток. Несколько человек сбивали простые длинные лавки, чуть выше колена, которые почти тут же застилались ткаными полотенцами, заменявшими скатерти.