Московские Сторожевые - Лариса Романовская
Шрифт:
Интервал:
Визитка Веню удовлетворила. А вот тот факт, что Фоня после нее из кармана вынул пилочку для ногтей и сразу начал ею орудовать, довольно сильно напряг. Как-то в его представлении образ могучего охранника не вязался с присущей лишь… кхм… пидорасам маникюрной принадлежностью. Ну этой Фонькиной привычке уже лет сто будет, он с первой молодости так навострился, что теперь любую маникюршу может заткнуть за пояс. Вот странно, кстати: Гуня-то с Афанасием от силы пару раз пересекался, а ногти себе рихтует точно так же — движение в движение. А ведь это отнюдь не каждая женщина может скопировать.
— Очень… э-э-э… приятно.
Ну и правильно, пусть Спицын еще больше не понимает, чего от нас ожидать и кто мы есть на самом деле.
Вот он, бедолага, сидит пересчитывает собственные мысли: так скромный кавалер купюры внутри кармана вертит, прикидывая, хватит ли ему заплатить за ужин. На лице ясная улыбка, а в глазах такая же паника. Мы-то Спицына и его барышню просто опасаемся, а вот он нас действительно боится.
Так боится, что не притрагивается ни к чему из заказанных блюд. Соня спокойно ест, а этот кадр сглатывает слюну и вежливо смотрит поверх дымчатых колец свежего лука. Это, кстати, не я заметила, а Зинаида. Уже после того, как Старый официанту что-то по поводу меню буркнул. Мы сюда, естественно, работать пришли, но что-то для видимости взять все-таки нужно. Ой, чувствую, будет нам тут с местными ценами как в том студенческом анекдоте про три сосиски и шестнадцать вилок. Но это я зря так подумала: при появлении обслуги Спицын слегка оживился, начал рекомендовать закуски, попутно поясняя, что он просит нас чувствовать себя его гостями, а потому, мол, можно не стесняться и заказывать все что угодно.
Нам было угодно четыре чашки кофе и какую-то десертную чепуху по астрономическим ценам. А сам Спицын тем временем с тоской смотрел на нетронутое блюдо — пахучее, ароматное, все такое мясное, что просто… И вот это сейчас официант в помойку отнесет?
— Не греши, ешь нормально, — сурово сообщила Спицыну Зинка. У нее ведь еще со времен войны отношение к еде не выветрилось. Я просто стоимость того несчастного куска мяса подсчитывала, а Зина… Это же ленинградская школа. Зинаида еще в тридцатые годы в Ленпровысшкосоцколдмраке была чем-то типа мирской «красной профессуры», там же и в блокаду… В общем, понятно, что… — Не волнуйся, хотели бы отравить — давно бы это сделали.
Веня с преувеличенной легкостью взялся за нож.
Молчание за столом стало куда более аппетитным, но все равно непонятным.
— Так вы этими бусиками в ту ночь работали, милая моя? — неожиданно спросил Старый.
— Это в какую такую ночь? — неловко отбоярилась Венина спутница. Правильный ответ у нее с языка чуть не сорвался, его просмотреть можно было легко. Да, этими самыми. И в ту самую ночь, когда Дору вместе с машиной подорвали. Но при чем тут бусы — точнее все-таки ожерелье, из ядовитых опалов и смертоносных рубинов, — я никак углядеть не могла. Да, камни нам сильно вредны, но вот не взрываются они. Совсем. А Старого ответ удовлетворил. Будто не об отраве речь шла, а наоборот, о дефицитном и эффективном лекарстве.
— Вы, Савелий Севастьянович…
— Савва Севастьянович… — поправил педант Фоня, продолжая наводить красу ногтей.
Спицына это опять встрепенуло, притормозило, выбило из монолога. Примерно как шепот в театральном зале. Но он вывернулся:
— Вы, Савва Севастьянович, как-то не с того начали наш разговор.
— А его, Вениамин Васильевич, с любого места начать можно. Слова, они же как бусы. Правда, Сонечка?
Венина барышня строго кивнула — без малейшего стеснения, кстати сказать. Не любит, чтобы ею командовали?
— Другое дело, — по-старорежимному продолжил Савва, — что на первом же свидании дарить милым барышням оружие… Особенно если эти барышни обручены не с вами… это все-таки перебор. Такие подарки обязывают, Веня, — мягко пожурил он ошеломленного Спицына.
У этого сейчас такой вид был… ну просто ой. Жека за соседним столом аж закашлялась, испохабив порцию дорогостоящего салата. Можно подумать, что Венечка был гимназистом, случайно забредшим в настоящий дом терпимости и столкнувшимся там нос к носу со своим же учителем. А тот, игнорируя обстановку, начинает делать внушение: «Почему шинель расстегнута? Почему фуражки нет? Где бляха на ремне?»
Я даже как-то в красках это представила и не удержалась, фыркнула. Ничего себе я-Лилечка расту, а?
— Савва Севастьянович, вы слишком плохо обо мне думаете, — светски отозвался Спицын и слегка отодвинулся от своей Сони.
— Вы хотите сказать, что Софья Юрьевна сама предложила вам свои услуги?
— Именно так. Именно услуги и не более того, — отчеканил Спицын.
О чем они толковали, я не сильно понимала: никак не могла выгнать из мозгов мысли о похождениях юного Венечки в злачных заведениях, закрывшихся лет за пятьдесят до его появления на свет. Вот они, последствия нашего возраста: когда столько жизней живешь, то места, адреса, времена и лица путаются не хуже, чем шнуровка на корсете.
— Похвально. — Старый отчего-то склонил голову, аккуратно коснулся губами Сониной руки, а потом прицельно глянул ей в глаза: — Вы действительно хотели власти над… моими коллегами?
— Только над одной конкретной, — ничуть не смутившись, отозвалась Соня.
А я поняла, что мысленно перевожу этот странный разговор на гимназический французский: уж больно ровные у всех интонации и аккуратные слова. Можно подумать, что мы тут новую лексику отрабатывать собрались. Хотя кто Старого поймет… У него же логика… Вот как мирским нашу понять, так нам, Сторожевым, то, что иногда творится в голове у Старого, сложно осмысливать. Это последствия Черных времен, там же вообще другая идеология была, если честно. Ну вот, наконец-то я на что-то приличное отвлекаюсь, а не на то, в какой именно ситуации трогательная барышня Соня… кхм… могла принимать подарки от странного Спицына. И с кем, кстати, она хотела квитаться? Неужели кто-то из наших девчонок у нее в свое время жениха увел? Так мы же всегда мирских на место возвращаем — в семью, к невесте там… Аккуратно, чтобы никто не заметил, что мы их вообще брали. Это чей же такой косяк?
— То есть с вашей точки зрения, Сонечка, это было бы честно?
— Абсолютно, — ни на секунду не смутилась девушка. От нее мгновенно полыхнуло местью — застарелой, хорошо выдержанной в ненависти.
— Любопытно… Вы знаете, mа cherie, у вас прекрасные задатки Отладчицы, — улыбнулся Старый.
— И что это значит? — пожала плечами Соня.
— Пока ничего… — слегка растерялся Старый. — Я полагаю, что никого, кроме Вениамина Васильевича и еще двоих из присутствующих, вы раньше не встречали?
— Двоих?
— Ладно, потом это обсудим, — снова переменил тему Старый. — А то, как я понимаю…
— Это вы правильно понимаете, — кивнул Веня. — У меня к вам есть…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!