Александр Михайлович. Несостоявшийся император - Александр Широкорад

Но Россия была готова к войне... с Наполеоном, а никак не с кайзером. В 1914-1915 гг. конные лавы и густые колонны наступающей пехоты стали анахронизмом. Дело решали пулемёты, траншейная (батальонная) артиллерия, а главное, крепости и тяжёлая артиллерия.

Как уже говорилось, у Николая был шанс победить в мировой войне, если бы он вёл её, исходя из реальных соотношений сил и средств, а также не превращая своих солдат в «паровой каток», работающий на интересы союзников.

Кто мешал царю следовать по стопам отца, деда и прадеда — усиливать три линии крепостей, а главное, соединить эти крепости между собой? Замечу, что это не моя идея, она основана на опыте двух мировых войн. С 1900 г. ряд офицеров ГВИУ предлагали построить такие укреплённые районы. Военное министерства с ними согласилось. Были разработаны рабочие чертежи, но из-за бюрократических проволочек к 1 августа 1914 г. к строительству укреплений только приступили, да и то не везде.

Как уже говорилось, Германия сама предоставила России образцы своих лучших тяжёлых орудий. Их испытали на Главном артиллерийском полигоне и послали... Один только простаивавший без дела в 1907-1914 гг. Пермский завод мог изготовить сотни тяжёлых орудий калибра 203-305 мм.

Наконец, после Русско-японской войны Морское ведомство располагало сотнями устаревших пушек калибра 47-305 мм, как снятых с кораблей и отправленных на лом, так и хранившихся в арсеналах. Морвед неоднократно из разных побуждений пытался сбыть их Военному министерству, но получал отказ. Между тем эти пушки устарели лишь для морских сражений и могли ещё десятилетиями служить в укрепрайонах.

Наконец, можно было разоружить морскую крепость Владивосток. Ведь в случае войны с Германией на стороне Антанты нападение Японии на союзницу Англии было исключено. В береговых крепостях Балтийского и Чёрного морей имелось огромное количество устаревших тяжёлых орудий, которые также могли быть переданы в укрепрайоны.

Наконец, в 1909-1911 гг. были полностью разоружены две большие морские крепости — Либава и Керчь. Использовав сотни орудий этих крепостей, можно было соорудить огромный укрепрайон. Но, увы, пушки частично рассовали по другим береговым крепостям, а большую часть сдали на лом или складировали.

Пусть читателя не вводит в заблуждение термин «устаревшая пушка». Действительно, морские береговые и корабельные орудия, изготовленные до 1905 г., имели низкую скорострельность и малую дальность стрельбы — 8-15 км и, соответственно, были малоэффективны для действий по морским целям в 1914-1918 гг. Но в крепостях и укрепрайонах большая скорострельность и не требовалась. Снимаемые с вооружения флота в 1907-1914 гг. пушки были, без преувеличения, шедевром технической мысли по сравнению с рухлядью образца 1877 г., 1867 г. и 1838 г., которые стояли в наших крепостях.

Расположив свои армии за тремя линиями крепостей, Россия могла стать той обезьяной, которая залезла на гору и с удовольствием наблюдала схватку тигров в долине[60]. А потом, когда «тигры» изрядно потрепали бы друг друга, Россия могла бы начать большую десантную операцию в Босфоре. Единственный для нас шанс взять проливы мог возникнуть лишь в разгар войны.

А захватив проливы — единственную достойную России цель в войне, — Николай II мог бы выступить и в роли миротворца, став посредником между воюющими державами. Даже если бы Антанта отказалась от переговоров и добилась бы капитуляции Германии, обессиленная Франция никогда не пошла бы на войну с Россией, даже ради Константинополя.

Но, увы, всё случилось наоборот. Французские и английские войска держались на линии укреплений между французскими крепостями (один Верден чего стоит) и были готовы драться до последнего солдата, естественно, русского и германского.

С началом войны буржуазная пресса, несмотря на все рогатки цензуры, начала кампанию по дискредитации царского правительства, которое ввязалось в войну, не подготовив к ней армию. Честно говоря, все эти упрёки были справедливы. Однако сделанные выводы были, мягко говоря, несерьёзны. Никакое «правительство народного доверия» не могло улучшить ситуацию на фронтах.

Ну, предположим, Николай II согласился бы на создание правительства, ответственного перед Думой. Начались бы чехарда, метания из стороны в сторону. Результатом подобного эксперимента могло быть лишь резкое ухудшение положения наших войск.

Одновременно либеральная пресса создала ещё один миф, что, мол, фронт держится в основном на усилиях частных лиц, на военной продукции, изготовленной на частных заводах, на лазаретах, организованных различными меценатами, и т.д. Разоблачение этого мифа очень актуально и сейчас, в XXI в.

Мы до сих пор не разобрались, какую Россию мы потеряли в 1917 г. Раньше историки и писатели мазали её ровным чёрным цветом, а сейчас их детки и внучки, брызгая слюной, перекрашивают её в розовые тона. Я неё человек нудный, беру справочное издание «Россия 1913 год» (СПб: Блиц, 1995), открываю страницу 101 и читаю, что на 1913 г. казённых железных дорог было 46 284 версты, а частных — 22 086 вёрст. Причём почти все магистральные железные дороги были казёнными. Значительная часть частных железных дорог обслуживала частные же заводы, в ряде мест железнодорожные ветки были проложены в имения и т.д. На казённых железных дорогах процент участков с двойной колеёй был значительно выше, чем на частных, — 30,5 и 13% соответственно.

Но это все полбеды. Обратимся к динамике развития железных дорог в России. После бума частных железных дорог в 70-х — 80-х годах XIX века начался обратный процесс. Казённых железных дорог стали строить больше, почти все магистральные частные дороги были национализированы.

Морской транспорт, включая каботажное мореплавание, на 90 процентов контролировался государством, точнее, уже хорошо нам известным Главным управлением мореплавания.

Сухопутные дороги Российской империи находились в ведении, главным образом, Министерства путей сообщения и Министерства внутренних дел.

Практически весь ВПК царской России к 1894 г. принадлежал казне. Морскому ведомству принадлежали Обуховский сталелитейный, Адмиралтейский, Ижорский сталелитейный и другие заводы. Военное ведомство владело системой заводов, именовавшихся арсеналами — Санкт-Петербургский, Московский, Брянский, Киевский и т.д.; оружейными заводами — Тульским, Сестрорецким и др. Горное ведомство владело Олонецкими заводами (в районе Петрозаводска), а также созвездием Уральских заводов.

Давайте хотя бы бегло оценим динамику развития тяжёлой промышленности России. В 60-х — 70-х гг. в начале царствования Александра II произошла приватизация нескольких заводов, в том числе Севастопольского морского завода, было создано несколько новых больших частных заводов — Обуховский, Александровский и др. Но через несколько лет началась их национализация. Тот же Севморзавод перешёл в казну, Обуховский и Александровский заводы были слиты и тоже стали казёнными.