Смертный приговор - Лоренсо Сильва

И вдруг он резко вернулся к действительности, потому что среди барабанной дроби дождя и отдаленного гула автострады услышал звуки со стороны обрыва, к которому он лежал спиной. Хотя надетый на голову полиэтиленовый пакет приглушал звуки, настороженность обострила чувства Декера. То, что он услышал, было звуками тяжелого дыхания, шагов, то и дело скользящих по мокрым камням ног, хруста ломаемых веток.

«Милостивый бог», — подумал Декер. Он-то дожидался звука автомобиля, съезжающего с автомагистрали и вкатывающегося на эту часть смотровой площадки. А оказалось, что МакКиттрик все время находился здесь, скрывался за барьером, ограждавшим обрыв. Он, конечно, видел, как Эсперанса тащил меня за этот чертов павильон, рассуждал Декер. И, конечно же, видел, как Эсперанса бросил меня в лужу, оставил портфель и уехал. Если бы Эсперанса сказал мне хотя бы одно слово, если бы он сделал хоть какую-нибудь попытку устроить меня поудобнее, то МакКиттрик сразу же понял бы, что это ловушка. Тогда он просто застрелил бы нас.

Декер содрогнулся, осознав, насколько близко к нему находится смерть. И тут же его затрясло от холодной воды, пропитавшей всю его одежду. Ему пришлось напрячься, чтобы подавить эту рефлекторную дрожь. Ему нельзя шевелиться. Он должен с идеальной точностью изображать мертвое тело. В прошлом он, перед тем, как взяться за какое-нибудь опасное дело, погружался в медитацию, чтобы успокоиться. И теперь он поступил так же. Глубоко сосредоточившись, он постарался изгнать из себя все эмоции и чувства: страх, одиночество, предчувствие беды, свои устремления.

Но работу воображения ему остановить все же не удалось. Он представлял себе МакКиттрика, смотрящего через ограждение на залитую дождевой водой вершину огромного утеса и хмурящегося в темноте. МакКиттрик, несомненно, возбужден, промок до костей, замерз, и ему не терпится поскорее закончить дело и удрать. Он должен держать в руке оружие и наверняка настроен стрелять при малейшем подозрении. У него может быть с собой фонарь. Он может даже рискнуть выдать себя, включив его, чтобы взглянуть при свете на веревки, которыми связаны руки и ноги Декера. Если он так поступит, то определенно задержит луч света на полиэтиленовом пакете, надетом на голову Декера.

Под ногами хрустнул мокрый гравий, значит, МакКиттрик переступил через поручень. Декер знал, что настало то самое мгновение, когда МакКиттрик мог бы выстрелить, чтобы удостовериться, что Декер на самом деле мертв. Чтобы не выдать себя ни малейшим движением грудной клетки, Декер совсем перестал дышать. Его легкие сразу же потребовали воздуха. Грудь распирало. Успевшие изголодаться по кислороду мускулы отозвались на очередное насилие над собой резким приступом боли.

Шаги замерли рядом с ним. Декер был готов ко всему и никак не отреагировал на удар ноги в плечо, перевернувший его на спину. Сквозь сомкнутые веки он видел свет фонаря, который МакКиттрик направил ему на лицо, рассматривая полиэтиленовый пакет, испачканный изнутри имитацией крови. Декер заранее переместил трубочку, через которую дышал, в угол рта и сделал незаметное крохотное дыхательное движение, чтобы пленка плотнее прилипла к его губам. Он чувствовал, что у него начала кружиться голова. Не решаясь сделать даже самый крохотный вдох, он представил себе, что целует Бет; она одна сейчас заполняла все его сознание. И когда головокружение сделалось еще сильнее, это было так, словно он оказался поглощенным ею.

МакКиттрик хмыкнул — не иначе это было выражением удовлетворения. Фонарь сразу же погас. Легкие Декера, казалось, могли в любую секунду разорваться. Он услышал быстрые шаги по воде; это МакКиттрик, несомненно, поспешил за «дипломатом». А потом раздались другие звуки, смутившие Декера и наполнившие его еще худшими предчувствиями: щелчки и шорох. Что это были за звуки? Что делал МакКиттрик?

Впрочем, он почти сразу же понял. МакКиттрик перекладывал деньги в другую сумку, опасаясь, что Джордано мог положить в портфель какое-нибудь устройство для слежки. Разумный поступок, но Декер его предвидел. Радиомаяк не просто лежал в «дипломате». Декер острым ножом вырезал середину одной из пачек денег, вложил туда маяк и снова надел на пачку резинки, чтобы она не отличалась на первый взгляд от всех остальных пачек.

Декер услышал, как МакКиттрик снова хмыкнул, на сей раз, похоже, от усилия. Что-то свистнуло в воздухе и громыхнуло, вероятно, внизу, под обрывом. Портфель, понял Декер. МакКиттрик выбросил его. Он не хотел оставлять никаких признаков того, что это место использовалось для передачи денег. Но если он выбросил портфель...

Иисус, он же собирается сделать то же самое со мной. Декер усилием воли помешал своему изнемогшему от нехватки кислорода телу дернуться в испуге, когда МакКиттрик схватил его за плечи, резко поволок, грубо поднял и перевалил через поручень. «Нет!» — мысленно выкрикнул Декер. В следующее мгновение он почувствовал себя невесомым. Его тело ударилось обо что-то, отскочило, и чувство невесомости снова вернулось. Его связанные руки обо что-то ударились. Утратив способность сдерживаться, он застонал от боли. Мог ли МакКиттрик услышать его? Он падал, катился, снова и снова ударялся обо что-то еще; ему представилось, что он начал бесконечно долгое — до самого конца жизни — падение со скалы Палисэйд в воды Гудзона, но тут он со страшной силой ударился обо что-то сначала боком, потом головой, и падение прекратилось.

Оглушенный ударом, он все же почувствовал, что в мешке появилась какая-то жидкость. Кровь! Горячая липкая жидкость струилась из раны на лбу и уже начала заполнять полиэтиленовый пакет. Нет! Не важно, может ли МакКиттрик теперь видеть, что он движется. Выбора не оставалось. Он должен получить возможность дышать. План заключался в том, что МакКиттрик возьмет деньги, оставит Декера на месте и поспешно уйдет. В этом случае Декер снова вставил бы трубочку в отверстии в мешке и дышал бы через нее до тех пор, пока Эсперанса, увидев, что указатель пеленгатора пришел в движение — это должно было послужить знаком того, что МакКиттрик забрал деньги, — вернется, чтобы освободить его. Но Декеру даже в голову не пришло, что МакКиттрик может постараться избавиться от тела. Если бы он мог предвидеть такой ужасный вариант, то ни за что не решился бы сделать то, что сделал. «Похоже, что тут я и умру». Веревка, обмотанная вокруг его шеи, все сильнее врезалась в кожу, отчего он чувствовал себя так, будто его душили.

Отчаянно страдая от нехватки воздуха, он передвинул трубочку из угла рта в середину губ и просунул ее через дырочку в мешке... вернее, попытался просунуть, потому что найти дырочку ему не удалось. Лишенный возможности нормально двигаться, он с силой выдохнул все остатки воздуха, остававшиеся у него в груди, заставив мешок расправиться, и с такой же силой, даже не подумав о том, к чему это приведет, сделал вдох. Пленка сразу залепила ему нос и рот и, словно враждебное живое существо, крепко прижалась к коже. Имитация крови и настоящая кровь оказались очень липкими. Эсперанса ни за что не найдет меня здесь вовремя!

Сделав отчаянный рывок, он повернулся лицом вниз и потерся лицом о то, на чем лежал, рассчитывая найти хоть что-нибудь острое, ветку, зазубренный край камня, словом, что-то такое, что могло бы зацепиться за пленку и порвать ее. Почва оказалась мокрой и гладкой. Он ударился головой обо что-то — о скалу? — но постарался не обращать внимания на боль и продолжал тереться о землю. Причем ему нельзя было совершать резких движений невзирая даже на то, что кровь продолжала обильно сочиться из раны и заполнять пакет. Из-за этого у Декера создалось впечатление, будто он тонет. К тому же он отлично понимал, что, совершив неудачное движение, может сорваться в пропасть. Ну, и какая разница? Он все равно обречен, если он не...