Осторожно, спойлеры! - Оливия Дейд

провел другой по груди и остановился возле самого пояса своих низко сидящих джинсов.

Маркус услышал, как у нее перехватило дыхание, и улыбнулся, медленно и горячо.

И тут зазвонил телефон.

– Твой или мой? – спросил он.

Она взглянула на стол.

– Мой. Мама.

Звонок переключился на голосовую почту.

Только теперь, через два года, Джо-Энн научилась вести редкие разговоры, не касаясь похудения или упражнений. Как только эти вопросы поднимались, Эйприл сразу же нажимала отбой, но мать, похоже, никак не могла усвоить урок.

Тем не менее Эйприл продолжала давать матери шанс за шансом.

– В конечном итоге дело не во мне, – объясняла она после очередного прерванного разговора. – Дело в ее собственных страхах. Я даже не уверена, что она понимает, что делает.

Но у Эйприл не всегда хватало сил или желания проверять, сможет ли Джо-Энн соблюдать границы в течение телефонного разговора, и в такие дни она оставляла телефон звонить, пока не замолчит. Маркус жалел, что она просто не заблокирует Джо-Энн раз и навсегда, но это не ему решать.

По крайней мере, они больше не виделись лично. Не после того первого провального обеда, когда Джо-Энн продолжала нервно показывать дочери низкокалорийные блюда в меню.

Под столом он взял Эйприл за руку. Она в ответ до боли стиснула его пальцы.

Потом отпустила, встала, повесила сумочку на плечо и, не сказав ни слова, вышла из ресторана.

Женщина расплакалась, маленькая и сгорбившаяся, но он не испытывал к ней особого сочувствия. Он видел холодную ярость и страдания Эйприл после той злополучной поездки на день рождения, видел ее обнаженную, дрожащую и вдруг непривычно неуверенную в том, что он по-прежнему будет хотеть ее под ярким светом. Поэтому нет.

Нет, он был не более снисходительным к Джо-Энн, чем Эйприл к его родителям.

– Джо-Энн, – сказал он, прежде чем последовать за Эйприл на выход. – Пожалуйста, постарайтесь! Если вы этого не сделаете, то останетесь без дочери, как бы сильно она вас ни любила.

Той ночью Эйприл свернулась в его объятиях под огромным количеством одеял. Такой замерзшей она была лишь однажды.

– Я не хочу это повторять, – наконец прошептала она ему в шею.

Он положил щеку ей на макушку.

– Ты не обязана.

К счастью, несмотря на то, что позвонила мать, сейчас она не казалась холодной.

– Бабушка, бабушка, – нежно мурлыкнула Эйприл, отодвигая стул и глядя на увеличивающийся бугор на его джинсах, – почему у тебя такие большие…

Снова зазвонил телефон.

Закрыв глаза, Маркус сжал лоб.

– Твой или мой?

– Твой. Дай посмотрю, кто это. – Она замолчала. – Черт, Маркус. Думаю… – Послышались шаги, и затем ему на живот приземлился телефон. – Думаю, тебе стоит взглянуть на сообщение.

Он нехотя открыл глаза и взглянул на экран, поглаживая бедро Эйприл свободной рукой и надеясь, что она не остынет из-за заминки. Помимо их невинных ролевых игр в Бурильщика и Похотливую Геологиню, игра в Красную Шапочку однозначно была его любимой.

Увидев, от кого пришло сообщение, он сел так быстро, что Эйприл вздрогнула.

– Мне написала Е. Уэйд. – Открыв рот, он уставился на телефон. – Зачем Е. Уэйд писать мне?

Эйприл закатила глаза.

– Есть по крайней мере один очевидный способ это узнать, Кастер-Дефис-Рапп.

Запустив программу преобразования текста в речь, он положил телефон на журнальный столик и увеличил громкость динамика.

«Здравствуй, Маркус, – писала автор. – Пожалуйста, прости за вторжение, но я услышала, что скоро выходит твоя адаптация «Энеиды» Вергилия, и хотела тебя поздравить. Твое воплощение Энея было одним из немногих успехов того проклятого сериала, и мне не терпится увидеть, что ты сделал с героем хотя бы мало-мальски грамотного сценария».

Эйприл улыбалась ему во весь рот, ее ласковые карие глаза сияли от гордости, он взял ее за руку и потянул к себе на колени. Прижавшись к нему, она дослушала сообщение в его объятиях.

«Если ты когда-нибудь решишь писать сценарии сам, запомни небольшой совет: как мы оба – слишком хорошо – знаем, некоторые сценаристы считают, что смерть, безысходность и стагнация более содержательны и больше соответствуют реальности, чем любовь, счастье и перемены. Но жизнь состоит не только из безысходности, и поиск пути через жизненные сложности к радости – упорная, вдумчивая и важная работа. С уважением, Е. Уэйд».

Маркус открыл рот, но не успел ничего сказать, потому что сообщение продолжилось.

«P.S. Мне нравятся твои фики, но им нужно больше секса. Просто, чтобы ты знал.

P.P.S. Если нужна помощь с этими сценами, у твоей невесты и Алекса Вудро получается весьма талантливо».

Пораженный, он посмотрел в широко распахнутые глаза Эйприл.

– Е. Уэйд знает, что я пишу фики по «Вратам».

– Е. Уэйд считает, что у меня талант к описанию откровенных сцен, – парировала Эйприл… – Пожалуйста, напишите это на моей могиле.

Своевременное напоминание об игре, которую чуть не сорвало послание Уэйд.

Опустив голову, он провел губами по изгибу ее шеи.

– У тебя действительно талант к сексу. Подтверждаю.

Эйприл засмеялась. Но стоило ему прикусить и тут же зализать мочку ее уха, как она задрожала.

Уложив ее на диван, он стянул с нее домашние штаны и трусы и раздвинул ее бледные круглые бедра. Провел по этим бедрам вниз, затем медленно вверх, глядя на каждый дюйм кожи под своими ладонями.

Эйприл сдавленно проговорила:

– Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие…

Он встал на колени, не отрывая глаз от собственных пальцев, ласкающих ее между ног, и Эйприл заскулила:

– …глаза.

Он поднял голову и встретился с ней взглядом. На этот раз, как всегда, он произнес многозначительно, подчеркивая каждое слово:

– Чтобы лучше видеть тебя, внученька.

Ее ответная улыбка была нежной, как и вздох, когда его зубы вонзились в ямку на внутренней стороне ее бедра. Как ее раскинувшееся соблазнительное тело. Как ее взгляд в лучах утреннего солнца в ее спальне. Как ее сердце. Как его.

Вместе они с радостью шли по жизни, которая иногда бывала трудной. Но они оба были умные, оба упорные, несмотря на всю мягкость, оба были готовы работать. Друг для друга и ради их общего счастья.

Это весь смысл, что ему требуется. На всю жизнь.

– Бабушка, бабушка. – Сжав его волосы в кулаке, Эйприл подталкивала его губы туда, где больше всего нуждалась в нем. Уверенная, игривая и великолепная. Именно такая, какую он хотел, сейчас и всегда. – А почему у тебя такие большие зубы?

Его любимая строчка, и как раз вовремя.

– Чтобы съесть тебя, внученька.

Затем он устроился между ее ног и приступил к делу, как всегда решительно настроенный подарить своей Красной Шапочке – Эйприл, Бесс,