Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - Роб Хэлфорд

– Чтобы трясти головой, Ваше Величество, – ответил я ей. Силла еще раз толкнула меня в бок.

Королева улыбнулась по-королевски. «Очень приятно с вами познакомиться», – произнесла она, и, когда повернулась и собралась уходить, я инстинктивно еще раз выставил руку. И опять получил в бок от Силлы.

– Руку королеве не пожимают! – отругала меня Силла, когда наша Государыня медленно уходила.

– Мне никто не сказал, – ответил я. – В этикете ни черта не смыслю!

– Ох, значит, никуда тебя с собой не возьму! – вздохнула Силла Блэк.

Пока летел обратно в морозную Финляндию, миллион раз прокручивал эту сцену и саму встречу. Неужели это действительно было? Этот день я не забуду никогда. День, когда познакомился с королевой. И это было даже лучше, чем тогда в детстве – в уолсоллском дендрарии.

Тур в поддержку Retribution проходил при заполненных амфитеатрах, павильонах и аренах по всей Европе, Японии и Северной Америке. Томас снова поехал со мной. Ребята видели, что мне с ним хорошо, и сразу же полюбили этого парня.

Американская часть тура закончилась в Финиксе, и у нас с Томасом выдались шесть недель отпуска. Там же и отметили мой 44-й (боженьки!) день рождения, и в том году я вбил себе в голову, что хочу в подарок от Томаса кольцо.

Как у истинного металхэда, пальцы мои всегда были украшены черепами и драконами, поэтому Томас не хотел дарить мне то же самое. Вместо этого он купил мне… обручальное кольцо. Мы были на кухне, он надел его мне, и я с тех пор его не снимал.

Тур Retribution продолжился в Латинской Америке, и для нас это было настоящей сенсацией. До этого я был в той части света лишь в рамках двух фестивалей Rock in Rio. Остальные участники группы гастролировали по Южной Америке с Тимом Оуэнсом, поэтому лучше знали, чего ожидать.

С этой работой приходится быть тем еще антропологом. Замечаешь различия в людях по всему миру. Может быть, их и связывает общая страсть к музыке, но британские, немецкие и бразильские металхэды реагируют на встречу с Judas Priest совершенно по-разному.

Южноамериканские фэны потрясающие. Совершенно себя не сдерживают. Они энергичные, эмоциональные и навязчивые с первых же секунд, как видят тебя. Они так живут. Их менталитет кардинально отличается от нашего, и мне это нравится.

После этого мы снова с успехом проехались по Штатам, а закончился тур зимой в Восточной Европе. Мы отыграли пару замечательных концертов в России, а затем Билл Кёрбишли прилетел к нам в столицу Эстонии, Таллин.

«У меня идея, – заявил он. – Давайте-ка обсудим. За обедом».

Биллу всегда приходят в голову замечательные идеи, поэтому мы внимательно его слушали. Поедая селедку с черным хлебом, он озвучил дерзкий и смелый план.

«Я долго думал, как вам быть дальше, – начал он, – и прикинул: может быть, настало время сделать концептуальный альбом?»

Ого! Вот ЭТО уже интересно! Билл, безусловно, в этой области уже отличился; как давний менеджер The Who он помог им сотворить два проекта – Tommy и Quadrophenia. Давай-ка, Билл, рассказывай!

«У меня два варианта, – продолжил он. – Первый – альбом о Распутине…»

Интересная идея, но, по слухам, про него собирался сочинять Оззи (правда, ничего не вышло). Поэтому вариант с Распутиным мы отмели.

«…а второй – о Нострадамусе».

Нострадамусе! Как только Билл это произнес, я подумал, что идея замечательная. Мне там есть где разгуляться как автору текстов! Настоящий вызов! Я взглянул на остальных и увидел, как все одобрительно кивнули.

«Мы согласны!» – решительно сказал я Биллу.

Как только тур в поддержку Retribution завершился, я отправился домой и погрузился в исследования об этом легендарном ясновидящем и пророке, жившем во Франции в XVI веке. В книгах и интернете я прочитал про его трагическую жизнь и предсказания об истории, обществе и конце света.

Следующие несколько недель я пытался изложить на бумаге его необычайную жизнь и предсказания, и мы забронировали студию, где собирались воплотить все свои идеи в альбом. Как и в предыдущий раз, мы решили сочинять альбом в студии Old Smithy в Вустере.

И мы неслучайно выбрали это место. К тому времени участникам Priest было уже за пятьдесят. Мы в большинстве своем хорошо уживались друг с другом, у некоторых даже были дети, поэтому мы не горели желанием свалить на Ибицу или в Нассау и неделю пить, кутить, трахаться и употреблять наркотики. Мы это уже проходили.

Мы, как всегда, серьезно относились к своей музыке, но теперь считали это своей профессией. На первом месте были дисциплина и продуктивность.

Мы вставали и каждый день приходили в студию, как на работу. Прямо как местные работяги на заводах в Уолсолле.

«Нострадамуса» мы решили продюсировать сами. Мы знали, какого звучания хотим добиться, и за плечами был немалый опыт, позволяющий с уверенностью приступить к работе.

Лично я не хотел, чтобы Nostradamus был просто альбомом – это должна быть хеви-метал-опера. По дороге из Уолсолла в студию я каждый день в обед слушал «Призрак Оперы» и кучу саундтреков к фильмам, вроде потрясающих композиций Джона Уильямса для фильмов «Звездные войны», «Супермен», «В поисках утраченного ковчега» и «Инопланетянин».

Мне нравились струнные оркестровки Уильямса и драматичные синтезаторы, и я знал, что история «Нострадамуса» требует чего-то большего, чем просто гитары. Мы привлекли Дона Эйри из группы Оззи и Deep Purple, чтобы он сыграл на клавишных… И вытащили из гаража свои гитарные синтезаторы периода Turbo.

Мы знали, что некоторым фанатам не понравилось наше заигрывание с синтезаторами, но для этого проекта они были необходимы. Еще мы читали, что некоторые поклонники закатывают глаза, реагируя на «Нострадамуса»:

Какого черта они удумали на ЭТОТ раз?

Но мы плевать хотели. У нас была цель.

Альбом стал обретать конкретные формы, когда у нас довольно быстро родились треки «The Four Horsemen», «Persistence and Plague» и «Death». Мне дико понравилось сочинять эту пластинку. В итоге получился двойной альбом, и я очень горжусь каждым, мать его, словом и каждой нотой.

Я не глупый и знаю, что Nostradamus – наш самый спорный и противоречивый альбом, но, как мне кажется, на нем одни из лучших моих текстов. Я также считаю, что это – один из лучших концептуальных музыкальных альбомов в истории хеви-метала. Вот так! Я стою за него горой!

Когда альбом вышел, реакция была весьма противоречивой. Некоторые журналисты назвали его лучшей работой Priest.

Другие сравнивали нас – уже в который раз! – со Spinal Tap. Считали, что это наш Jazz Odyssey? Нет – уберите все эти модные прибамбасы и напыщенность, и Nostradamus – это мощный и сильный металлический альбом.