Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - Роб Хэлфорд

Джейн связалась с Питом, и он сказал, что польщен приглашением, но решил, что он слишком блюзовый гитарист для классического хеви-метала. Однако он посоветовал попробовать паренька по имени Ричи Фолкнер.

Джейн достала номер Ричи и отправила сообщение, сказав, что является менеджером Judas Priest и хочет поговорить. Он не ответил, и Джейн отправила еще три или четыре сообщения, после чего решила сдаться и позвонить ему. Он взял трубку.

Ричи признался, что удалял сообщения – на дворе стоял апрель (через два месяца стартовал наш тур!), и он решил, что кто-то его разыгрывает, пусть и с опозданием в несколько дней! Поняв, что это не розыгрыш, он был крайне заинтересован во встрече.

Ричи сел на поезд из Лондона в Вустер, и Джейн забрала его на вокзале и привезла в угодья Гленна. Пожимая нам руки, он глазел по сторонам, широко раскрыв глаза от удивления. «Рибята, у вас тут пряма "Властелин калец" какой-та, а?» – отреагировал он.

Он был прав, но потом понял, что зря это сказал. Наверное, немного нервничал. Мы посмеялись и согласились с ним, разрядив обстановку. Однако сразу же заметили его лааанданский акцент. Наверное, нам бы понадобился переводчик с кокни![116]

Ричи было 30 лет, и он имел неплохой послужной список. Он поиграл в нескольких группах, в том числе с Лорен Харрис, дочерью Стива Харриса из Iron Maiden, и выступил в ее группе на разогреве у Maiden. Поэтому знал, как работать в студии, да и гастрольная жизнь ему была известна. Хорошее начало!

– Ну, хочешь полабать? – спросил Гленн.

Ричи привез с собой гитару, поэтому они с Гленном исчезли в студии, а я ждал в доме. Гленн вернулся минут через пятнадцать поговорить со мной.

– Что думаешь? – спросил он.

– Классный парень! – ответил я. – Не жополиз и в металле разбирается, да и с творчеством Priest знаком…

Мы обсуждали Ричи еще минут десять, пока шли по гравийной дорожке в студию к Гленну. Затем остановились и замерли, услышав через окно, как наверху Ричи джемует, рубит риффы и пилит соляки, словно виртуоз. Мы с Гленном улыбнулись друг другу.

Ни хрена себе! Ты только послушай!

Когда мы вошли в студию, Ричи продолжал нарезать соляки, но, увидев нас, остановился. «Нет, нет, продолжай, приятель!» – сказали мы. Он был потрясающим музыкантом, и мы уже представляли, как круто он будет звучать в Priest.

Мы нашли своего человека. Поиски закончились.

Несколько месяцев скрывая уход Кена, Джейн опубликовала пресс-релиз в апреле, что он ушел, а вместо него пришел Ричи, и мы собирались учить нашего новичка старым песням. К счастью, он был очень способным учеником. Уже знал большую часть песен, а если не знал, тут же вникал и показывал настоящий класс. Не музыкант, а мечта.

Пока я был в Мидлендс, провел как можно больше времени с родителями. Для них настали тяжелые времена… Да и для меня тоже.

Сью с Найджелом предупредили меня, что отец очень быстро сдает, но, приехав к нему в дом престарелых, я был шокирован. Он почти весь день не вставал с кровати и выглядел как скелет. Увядал на глазах.

Старение – та еще дрянь, и сердце разрывалось при виде того, как сильный и крепкий папа, который никогда не бросал меня в беде, тает на глазах. Он едва мог дышать – но он узнал меня.

Я склонился к нему и нежно сказал: «Пап, вижу, как тебе тяжело. Если хочешь уйти, не мучай себя. Не терпи ради нас. Мы любим тебя и все понимаем!» По его глазам я прочитал, что он меня услышал и все понял.

Мама тоже чувствовала себя неважно. Болезнь Паркинсона усиливалась, и она не могла навестить отца. Несколькими годами ранее ее сестра Айрис умерла в таком же доме престарелых, и маме было очень тяжело туда возвращаться. Но тяжелее всего ей было видеть папу в таком плачевном состоянии.

Любой, кто, как и я, живет вдали от стареньких больных родителей, знает, как больно и совестно всякий раз уезжать от них. Родители, да и я, очень благодарны моей сестренке Сью, которая каждый день с ними виделась, а для мамы стала практически сиделкой. Ей удавалось как-то все успевать. Она у нас чудо.

Кстати, о чудесах. Ричи оказался гитарным волшебником, а его первое выступление с Priest было настоящим безумием. Нас позвали на шоу «Американский идол» в Лос-Анджелесе, где мы исполнили «Living After Midnight» с одним из участников Джеймсом Дёрбином. Поэтому дебютное выступление Ричи прошло перед 20 миллионами американских телезрителей.

Теперь можно расслабиться!

Тур Epitaph начался с разминки в театре Нидерландов, затем мы отыграли хедлайнерами на Sweden Rock Festival перед 50 000 толпой скандинавов. Ричи справлялся так легко, будто занимался этим всю жизнь. Было невероятно круто за ним наблюдать.

Когда мы уже приступили непосредственно к туру Epitaph, вечера проходили необычно – все из-за нового артиста, который возродил во мне гея-попсаря (сделать это совсем не сложно!)

Леди Гага сорвала мне крышу, как только появилась в поп-музыке. Выглядела она потрясающе, и мне нравились ее безумные костюмы и то, что она сама сочиняет песни… Но больше всего меня потряс ее голос. Для меня всегда самое главное – это голос.

Я был сражен наповал и начал читать в интернете все, что мог найти про Гагу… И поразился, узнав, что в юности она угорала по металлу, а одной из ее любимых групп были Judas Priest! Через Джейн я отправил Гаге сообщение: «Если когда-нибудь захочешь прийти на наш концерт – только скажи!»

«Спасибо, обязательно!» – пришел ответ.

Еще я читал про лучшую подругу Гаги, Леди Старлайт, которая выступила диджеем в туре Гаги Monster Ball, а также иногда выступала на разогреве у рок- или метал-групп или крутила пластинки после их выступлений на афте-пати. И тут меня осенило: почему бы не взять ее с Priest?

И каждый вечер у нас на разогреве выступала металлическая группа – Motörhead, Thin Lizzy, Whitesnake или Saxon, – а потом был диджейский сет Леди Старлайт. Наши поклонники полюбили ее, потому что она играла классику металла, показывала «козу» и сходила с ума, стоя за вертушкой. Девка давала просраться!

Нам стало с самого начала понятно, что Epitaph… не будет нашим финальным туром. Мысли о завершении карьеры улетучились. Игра Ричи, энтузиазм и динамичность вдохнули в группу новую жизнь.

Наш новый паренек заставлял меня попотеть и составил конкуренцию, когда бегал зигзагом по сцене, и прежде мрачная и угрюмая беспокойная атмосфера сменилась сплошным позитивом. Меня не покидала одна безумная мысль: