Принцесса или ведьма - Соман Чайнани

Агата улыбалась так широко, что уже щёки болели. Поднявшись по лестнице Доблести, она направилась к столовой. Она прошла через тёмно-синюю арку к золотой двойной двери, готовая к встрече с зеркалом внутри, готовая почувствовать то, что Софи чувствовала всю жизнь… но, когда она потянулась к ручке, дверь открылась и едва не сбила её с ног.

– Прости…

Агата сначала услышала голос и лишь потом увидела его. Она медленно подняла голову, её сердце колотилось.

Тедрос уставился на неё с таким видом, что она даже испугалась, не поразила ли его по ошибке злодейским заклинанием окаменения.

Он кашлянул, словно пытаясь найти потерянный голос.

– М-м-м… Привет.

– Привет, – ответила Агата, глупо улыбаясь.

Молчание.

– Что на ужин? – ещё глупее спросила она.

– Утятина, – пискнул он и снова закашлялся.

– Прости. Просто ты выглядишь… ты выглядишь так…

Агату вдруг охватило странное чувство. Оно пугало её.

– Знаю… не как я… – выпалила она и забежала за угол.

Она свернула в первый попавшийся коридор и спряталась под рамой портрета. Что они сделали? Они что, заменили ей душу, когда дали новое лицо? Заменили сердце, когда дали новое тело? Почему у неё вспотели ладони? Почему у неё в животе словно порхают бабочки? Где та гадость, которая всегда вертелась у неё на языке, когда она видела Тедроса? Что на земле и в небесах вообще могло заставить её улыбнуться мальчику? Она ненавидела мальчиков! Она всегда ненавидела мальчиков! Она не улыбнулась бы, даже если бы ей угрожали мечом…

Агата поняла, где оказалась.

«Портрет», под которым она стояла, был не портретом.

От ужаса у неё на лбу выступил пот. Она встала лицом к гигантскому зеркалу в коридоре, готовая увидеть незнакомку.

И закрыла глаза от шока.

А потом открыла.

Но бассейны… бутылочки… светлые волосы…

Она в панике вжалась в стену.

Желание… волшебная палочка…

Но фея-крёстная просто обманула её.

Ибо нимфы вообще ничего не сделали с Агатой.

Она увидела жирные чёрные волосы, выпуклые, как у жука, глаза – и в ужасе осела на пол.

Я по-прежнему уродина! Я по-прежнему ведьма!

Стоп.

Но как же Албемарль? Как же Рина, Чеддик… Тедрос?

Они тоже зеркала, правильно? Зеркала, которые говорят ей, что она больше не уродина.

Агата медленно поднялась и снова посмотрела в зеркало. И впервые в жизни не отвела взгляда.

Красота недолго может спорить с правдой, Агата.

Все эти годы она верила, что она – та, на кого похожа. Ведьма с чёрным сердцем, которую невозможно полюбить.

Но в коридоре она поверила в нечто другое. На какое-то мгновение она сбросила оковы с сердца и дала свету войти в него.

Агата мягко коснулась своего лица в зеркале. Она вся светилась изнутри.

Это лицо никто не узнал, потому что оно было счастливым.

Назад дороги нет. Хлебные крошки на тёмной тропинке исчезли. Теперь её вела вперёд правда. Правда, которая сильнее любой магии.

Я всегда была красивой.

Агата залилась горькими, очищающими слезами, не прекращая улыбаться.

И она не слышала далёких криков той, что проснулась от самого худшего в жизни кошмара.

Ученики школы Добра и Зла думали, что магия – это заклинания. Но Агата обнаружила, что улыбка намного сильнее.

Куда бы она ни шла, её всюду встречали изумлённые взгляды и озадаченные перешёптывания, словно она сотворила такое волшебство, какого не видывали ещё ни ученики, ни учителя. А потом, по пути на первый утренний урок, Агата обнаружила, что её и саму, похоже, заколдовали. Потому что ей впервые за всё время хотелось идти на занятия.

Другие изменения тоже проявились весьма неожиданно. Она заметила, что её больше не тошнит от запаха школьной формы, не приводит в ужас умывание, и даже потратить минутку и причесать волосы стало не так трудно. Репетиции танцев для бала так увлекли её, что она аж подпрыгнула от досады, когда завыли волки, возвещая об окончании урока. Над уроками в школе Добра она когда-то смеялась, но теперь читала не только заданные страницы, но и все истории до конца, очарованная рассказами о героинях, сумевших перехитрить жестоких ведьм, отомстить за гибель родителей, и которые жертвовали телами, свободой и даже жизнью ради истинной любви.

Закрыв учебник, Агата выглянула в окно и увидела фей, украшавших Синий лес лампами перед балом. Добро творит чудеса. Ещё несколько недель назад она не смогла бы в этом признаться. Но сейчас, лёжа в кровати, освещённой лампами, она думала о своей комнате в Гавальдоне и не могла вспомнить, как там пахнет… потом забыла цвет глаз Потрошителя… звук маминого голоса…

И вот до Бала осталось всего два дня. На завтра был назначен Вечер Талантов, и Поллукс с головой на теле дряхлой черепахи обошёл все классы и объявил правила.

– Слушайте, слушайте, слушайте! По приказу Директора школы Доброго Просвещения и Очарования и школы Обучения Злу и Распрост…

– Давай быстрее! – зевнула профессор Анемон.

Поллукс мрачно объяснил, что Вечер Талантов – это соревнование между школами Добра и Зла. Десять лучших представителей обеих школ выйдут на сцену и покажут свои таланты. После состязания победитель получит корону Вечера Талантов, и Театр Сказок с помощью магии переместится в его школу.

– Правда, Театр уже давным-давно никуда не перемещался, – хмыкнул Поллукс. – Прочно укоренился.

– Но кто судья? – спросила Беатрис.

– Директор школы. Хотя вы его всё равно, конечно, не увидите, – ответил Поллукс. – Что касается экипировки, рекомендую вам надеть одежду скромных, сдержанных цветов…

Профессор Анемон пинком вышвырнула его голову за дверь.

– Хватит! Завтра – день приглашений на бал, и вы должны думать только о своём принце!

Учительница медленно обошла класс. Агата смотрела, как девочки с закрытыми глазами принимают приглашения, сосредоточенно сморщив носы. В коридоре жалобно стонал Поллукс.

Она похолодела.

У неё же такой высокий рейтинг, что её наверняка возьмут на Вечер Талантов! Талантов? У неё же нет никаких талантов! Кто пригласит её на бал после того, как она осрамится на глазах у всей школы? А если её никто не пригласит…