Веселый господин Роберт - Виктория Холт

Роберт не так страдал при расставании, как она. Он отправлялся на поиски чести и той воинской славы, которая всегда привлекала его.

Она оставалась дома, следя за его подвигами по письмам и депешам, радуясь только одному: если он разлучен с ней, то разлучен и со своей женой.

Роберт ехал верхом при полном параде по чистым маленьким городкам под звуки оглушительных аплодисментов. Было так, словно мечты всей его жизни наконец исполнились. Много лет он жаждал стать королем, а эти люди приветствовали его, вставая перед ним на колени, так, будто он был для них больше чем королем – их спасителем.

Вскоре после его прибытия в Гаагу ему была оказана величайшая в его жизни честь.

Это случилось новогодним утром. Роберт одевался у себя в комнате, когда к нему прибыла делегация. Не закончив туалета, он вышел в переднюю. Руководитель делегации преклонил перед ним колени и сказал, что голландцы видят в нем своего вождя и хотят предложить ему все те титулы, которые принадлежали принцу Оранскому. Он будет губернатором, правителем, защитником государства.

Роберта захлестнул восторг. Всю жизнь он мечтал о чем-то подобном: о собственном королевстве, которым будет управлять не благодаря милостям королевы, а благодаря своему собственному разуму и популярности.

Это было самым большим испытанием в жизни Роберта. Откуда ему было знать, что если почести достаются легко, то руки оказываются недостаточно крепкими, чтобы их удержать, потому что сила дается им лишь через тяжкий труд и личные достижения? Его же вознесло к величию на носилках, приготовленных руками любящей женщины. Воздух на вершине, которой он достиг, был слишком разреженным, а эти голландцы просили его стоять на ногах без привычных ему подпорок. Королева, которая должна была дать согласие на принятие подобных почестей, находилась далеко – в Англии, а рядом был Филипп Испанский…

Роберт заколебался. Ему хотелось принять титулы, получить эти лавры, проехать по улицам под возгласами славящего его народа. Можно ли так поступить, а уж впоследствии убедить королеву поддержать его? Было мучительно больно сознавать, что он не сможет удержать такое положение без ее поддержки.

Роберт поколебался и уступил искушению.

Теперь он стал губернатором Нидерландов, его начали именовать «вашим превосходительством». Он должен был стать защитником государства.

Новости дошли до Англии.

Летиция, уже видя себя королевой Нидерландов, решила присоединиться к мужу в его новом королевстве и начала готовиться к тому, чтобы прибыть в Гаагу при полном параде, со всеми внешними атрибутами власти королевы.

Елизавета, разъяренная тем, что Роберт осмелился принять свое новое положение, даже не посоветовавшись с ней, писала ему гневные письма. Она требовала, чтобы он немедленно отказался от всего того, что посмел принять.

«С каким возмущением мы отнеслись к тому, что вы презренно использовали нас, вы узнаете от подателя сего письма. Мы вообразить себе не могли, если бы не узнали того, что произошло, что человек, возвышенный нами и чрезвычайно обласканный милостями превыше любого другого подданного в нашей стране, мог с таким презрением нарушить наши приказания…»

Пока королева писала, Кэт пришла рассказать ей о приготовлениях, которыми занята Летиция, чтобы отправиться к мужу.

Елизавета отложила перо.

– Может готовиться, сколько пожелает, – презрительно усмехнулась она. – Она никуда не поедет.

– Она намерена отправиться туда в качестве королевы, превосходящей даже ваше величество.

Глаза Елизаветы сверкнули.

– Пусть волчица строит свои планы. Она очень скоро пожалеет, что соединилась с человеком, которого я очень низко опущу. Пришел конец моему доброму отношению к милорду Лестеру. И он, обещаю тебе, пожалеет, что вообще родился на свет. Что касается этой потаскухи, этой волчицы, мы скоро увидим, как она его бросит. А Лестер увидит, какие у него друзья. Неужели думает, что она была верна ему в его отсутствие?

– Я знаю, ваше величество, ходят слухи об очень красивом Кристофере Блаунте.

– На много лет младше ее! – возмутилась королева. – Друг ее сына! Вот приятная новость для милорда! Но я проучу его так, как ей никогда не суметь!

Она взяла перо и написала Роберту еще одно письмо, приказывая ему немедленно отказаться от только что обретенных почестей, причем сделать это открыто, публично, на том же самом месте, где он принял на себя абсолютное правление без согласия своей королевы. Пусть покажет себя своему новому «народу» безответственным человеком, не имеющим права принимать решения без согласия своей госпожи, а она самым непреклонным образом отказывает ему в этом согласии.

«Не сделав этого, – заключила Елизавета, – вы ответите за свое своенравие самым серьезным образом».

Роберт в отчаянии отправил на родину двух человек, чтобы они отстояли его перед королевой. Дело зашло слишком далеко для открытой отставки, указывал он. Если она заставит его отречься, народ Нидерландов будет сокрушен; и ей следует подумать, что это будет значить для Англии. Он сокрушался, что оскорбил ее, хотя скорее готов умереть, чем сделать это. Но ради блага Англии Елизавета должна дать ему время достойно выйти из этой ужасной ситуации; она должна понимать, что публичное отречение сыграет на руку Филиппу Испанскому.

Ее министры согласились с его точкой зрения. Роберту следовало позволить выпутаться из этой истории с возможно большей тактичностью.

Елизавета вела себя то как разъяренная любовница, то как недовольная королева. Обеспокоенная положением в Нидерландах, она лихорадочно желала, чтобы Англия не была сильно втянута в дела этой страны. И сделала для этого следующий шаг – обвинила Роберта в растрате английских денег. На это обвинение он ответил великолепным жестом, продав собственные земли и передав большую часть денег на поддержку военной кампании в Нидерландах.

Но сам Роберт не годился для того, чтобы ее возглавить. Он слишком долго жил милостями, так и не научившись добиваться успеха путем утомительного труда. Его военный опыт был очень мал, поэтому он чувствовал приближение военной катастрофы, которую могло вызвать отсутствие поддержки королевы.

Единственным его утешением в это время был его племянник, Филипп Сидни, находившийся вместе с ним.

Роберт горячо любил Филиппа и полностью ему доверял. Филипп убедил его не посылать за Летицией и оказался прав, хотя, зная Елизавету, Роберт и сам понимал, что действительной причиной ее гнева было именно то, что Летиция начала высокомерно готовиться приехать к нему в качестве королевы.

Филипп отправил одного из своих приближенных, сопровождавших их в Голландию, со срочным посланием к своему тестю Уолсингаму с просьбой, чтобы тот использовал все свое влияние и не допустил отъезда Летиции из Англии.

К сожалению, приближенный оказался из людей, витающих в облаках, – молодой парень по имени Уилл из Стратфорда-на-Эйвоне. Как впоследствии говорил Филипп, уж лучше бы он оставался в своем Стратфорде, потому что этот человек Уолсингама доставил его послание самой Летиции, создав таким образом массу ненужных неприятностей.