Звездная дорога - Олег Авраменко

— Тот самый, — подтвердила Анхела. — Сейчас он мчится на всех парах к Астурии якобы для того, чтобы задержать грабительницу банка и её сообщника.

— Глупости! — сказал я.

— Вот именно. Похоже, они тебя раскусили, Кевин, но ещё не располагают убедительными доказательствами твоей виновности. Поэтому для начала решили арестовать тебя как бы по недоразумению.

— О какой ещё виновности ты толкуешь?

В ответ Анхела смерила меня ледяным взглядом:

— Несмотря на то, что произошло между нами, я остаюсь при своём прежнем мнении и о тебе, и о твоём бизнесе. Можно подумать, ты не скрываешь доходов, не занимаешься финансовыми махинациями, не душишь конкурентов, попирая все антимонопольные законы… Я уже не говорю о чисто человеческих аспектах твоей деятельности. Корпорация «Авалон» настоящая мафиозная организация, а ты её крёстный отец. Неудивительно, что тобой занялся Джо Кеннеди.

«Вот, получай! — прокомментировала Дейдра, которая оставалась незримой свидетельницей нашего разговора. — Мне кажется, братец, ты здорово влип».

«Ничего, выпутаюсь. Чихал я на этого Кеннеди и на весь Интерпол».

«Нет, я об Анхеле. Она весьма своеобразно проявляет любовь к тебе».

«Ну и что? Лично мне это нравится».

«Я вижу. Ты просто млеешь от её нападок… Знаешь, Кеви, она мне по душе».

«Мне тоже».

— О чём ты задумался? — спросила Анхела. — У тебя такой вид, точно ты проводишь спиритический сеанс.

— Угадала. Я советуюсь с душами моих предков, что делать дальше.

— И что они тебе насоветовали?

— Пока ничего, — ответил я. — Когда прибывает Кеннеди?

— Если не чинить ему препятствий, то где-то через час он уже совершит посадку. Поскольку Астурия является членом Содружества, агент ранга Джо Кеннеди, находящийся при исполнении служебных обязанностей, не подлежит таможенному досмотру и карантину, но, если понадобится, можно что-нибудь придумать.

— Зачем? Ведь рано или поздно мы встретимся — бежать я не собираюсь.

— А что ты собираешься делать?

— Опровергнуть его нелепые обвинения. Это не составит труда.

— Но это не решение проблемы, лишь временная отсрочка. Охотятся-то не за Дженнифер, а за тобой.

— И что ты предлагаешь?

Анхела улыбнулась:

— Несмотря на моё мнение о тебе и о твоём бизнесе, я готова удовлетворить просьбу о предоставлении политического убежища.

Я чуть не вспыхнул от негодования и лишь в последний момент сдержался, сообразив, что она говорит не вполне серьёзно. Но и не совсем шутя.

— Уточни, что ты имеешь в виду.

Несколько секунд Анхела молча смотрела на меня, затем ни с того, ни с сего влепила мне пощёчину.

— Кевин, ты либо дурак, либо негодяй! Неужели я ещё должна делать тебе предложение? — Судя по всему, она опять хотела ударить меня, но потом передумала. — Так вот, я предлагаю тебе стать моим мужем! И если ты изволишь согласиться, то завтра же Верховный Суд примет решение о разводе. Это нарушит мои планы, но мне плевать, потому что… потому…

Я привлёк её к себе и прижался губами к её губам.

— Извини, милая, извини. Я не негодяй, я просто дурак.

«Вот теперь начинается, — констатировала Дейдра. — Я исчезаю, Кеви».

«Спасибо за деликатность», — послал я мысленный ответ в паузе между жаркими поцелуями.

«Присоединюсь к Бренде и Дженнифер, — продолжала сестра. — Что им передать?»

«Ничего… То есть, что всё будет в порядке. Пусть Дженни не возвращается раньше чем через два часа. Кеннеди я беру на себя».

«Гм… В данный момент ты берёшь на себя Анхелу».

— К чёрту! — произнёс я вслух.

Дейдра быстренько исчезла, а Анхела вопросительно посмотрела мне в глаза.

— К чёрту, — повторил я. — К чёрту Кеннеди и козни Интерпола. Я хочу тебя.

— Прямо сейчас? — удивилась она.

— Да, прямо сейчас и прямо здесь.

— Но…

— Никаких «но». Если нужно, Кеннеди подождёт. Не такая он и важная птица.

— Я только распоряжусь…

Я решительно покачал головой:

— Полчаса королевство проживёт и без твоих распоряжений.

Я стоял в центре огромного тёмного зала, сферический купол которого, усеянный множеством светящихся точек, создавал иллюзию звёздного неба и бесконечного пространства. Ноги мои подкашивались в коленях, руки дрожали, но я всеми силами старался не поддаваться панике, не терять над собой контроль. Это было нелегко. С почти суеверным ужасом глядя на самозваных и анонимных судей, в чьё существование доселе не верил, я с предельной ясностью вспомнил тот день, когда…

Нет, неверно. Нельзя говорить «вспомнил» о том, чего не забывал, о чём думаешь постоянно, что не даёт покоя ни ночью, ни днём. А моя последняя встреча с Ладиславом, бесспорно, из тех событий, которые запоминаются на всю жизнь. Да, боюсь, что так…

* * *

В тот день Ладислав явился без предупреждения. Он ввалился в холл запыхавшийся, но лицо его было белым как мел, лишь на щеках проступал какой-то нездоровый румянец, а глаза лихорадочно блестели. Заметив меня, он не очень внятно пробормотал: «Вот ты где!» — и бухнулся в ближайшее кресло.

По всем признакам у него был глубокий шок. Я отложил книгу, которую читал (хоть убейте, не помню её названия, даже не помню, художественная она была или научная), встал с дивана и первым делом подошёл к бару.

— Что-нибудь выпить?

— Да, пожалуйста…

Я налил в стакан виски и поднёс его Ладиславу.

Он одним духом выпил до дна, прокашлялся, отдышался и коротко сказал:

— Ещё.

Я повторил заказ.

Вторую порцию Ладислав пил не так жадно, между глотками делал паузы, его лицо постепенно приобретало более здоровый цвет, а взгляд становился более осмысленным. Наконец он вернул мне пустой стакан, промычав что-то вроде «спасибо», откинулся на спинку кресла и закурил.

— Где Радка?

— В Асгарде. Ингеборг пригласила её на…

— Понятно, — перебил он. — А этот Бельфор?

— Дрыхнет наверху.

— Ага…

Я присел рядом и участливо спросил:

— Что стряслось, дружище?

Ладислав ответил не сразу. Он сделал несколько глубоких затяжек и лишь затем отрешённо проговорил: