Рулетка для умных - Иван Сербин

Александр положил автомат, сказал негромко:

— Спокойно, спокойно. Я свой.

— Не шевелись!

Следом за молодым на лестнице показались еще несколько мужчин в штатском и десяток «штурмовиков» в спецоблачении. Все еще держа Александра на мушке, они осторожно, короткими перебежками, поднимались по лестнице, выбирая наиболее широкий сектор обстрела.

— Где же вы раньше были, парни? — спросил Александр со вздохом.

— Тамбовский волк тебе «парень»! — рыкнул один из «штурмовиков». — Лицом вниз, руки за спину. Быстро!

Александр повиновался.

— Документы в нагрудном кармане, — прохрипел он.

— Разберёмся.

«Штурмовики» вбегали в квартиру, растекались по комнатам, проверяли каждый закуток. Но единственное, что они нашли, — ещё один труп на лестнице черного хода.

Двое дюжих «штурмовиков» вывели Александра на улицу, отконвоировали к чёрной «Волге» с маячком на крыше. У подъезда выстроилась вереница карет «Скорой помощи». Поодаль, перекрывая въезд во двор, стояли желто-синие машины ППС местного отделения.

Из салона «Волги» выбрался Коновалов, хмуро посмотрел на Александра, буркнул, не скрывая раздражения:

— Рассказывайте, лейтенант, подробно, что вы и члены вашей группы делали в этой квартире?

Александр оглянулся на подъезд, из которого мед-братья выносили накрытые окровавленными простынями носилки, на окна квартиры и устало ответил:

— Мы получили агентурную информацию, что поэтому адресу могут находиться лица, причастные ко вчерашнему взрыву. Поскольку не было второго источника, могущего подтвердить данные сведения, я, как старший группы, принял решение произвести проверку квартиры самостоятельно. При штурме погиб один из моих людей. Мы вошли в квартиру и проверили комнаты…

— В ней кто-то был? — нетерпеливо поинтересовался Коновалов.

— Так точно, товарищ майор. Двое неустановленных лиц. Им удалось спуститься с балкона.

— Почему вы не оставили человека внизу? — повысил голос майор.

— У меня было слишком мало людей, а здесь всё-таки не первый этаж, — спокойно ответил Александр.

— Вам следовало вызвать группу усиления!

— Я подумал, что нецелесообразно отрывать людей от поисков. Информация могла оказаться «пустышкой».

— Вы что-то очень много думаете, лейтенант, — неприязненно заметил Коновалов.

— Вам виднее, товарищ майор.

— Что было дальше?

— Когда стало ясно, что в квартире именно те люди, которых мы ищем, — продолжал Александр, — я отразил шестерых ребят в погоню, а сам остался, чтобы вызвать группу поддержки.

— Почему же не вызвали? Опять передумали?

— Просто не успел. Очевидно, люди, заказавшие вчерашний взрыв, хорошо позаботились о прикрытии террористов. Началась стрельба, ну и…

— Ясно. Налицо явное нарушение служебной субординации. Честно говоря, лейтенант, у меня возникли большие сомнения в вашей компетентности. — Коновалов посмотрел в лицо Александра долгим и, как ему казалось, пронзительным взглядом. — В общем так, лейтенант. Сейчас возвращайтесь в управление и со ставьте подробнейший рапорт о произошедшем. Опишите всё, вплоть до деталей.

— Так точно, товарищ майор.

— Снимите с него наручники, — приказал Коновалов «штурмовикам». — Кстати, лейтенант, вы не заметили, когда преступники убегали, у них не было с собой каких-нибудь сумок, портфелей или чемоданов? Не было?

— Нет, товарищ майор. Не было.

— Вы это точно видели?

— Точно, товарищ майор.

Коновалов как-то сразу поскучнел.

— Свободны, лейтенант. И чтобы через полтора часа ваш рапорт лежал у меня на столе.

Олялин ждал. Он, как опытный рыбак, закинул удочки и сейчас терпеливо наблюдал за поплавком. Самое сложное — ждать. Олялин знал: иной раз можно неделями искать нужных людей. Важно только хорошо понимать, КАК и КОГО ищешь, а уж тогда поймешь. Рано или поздно эти туристы всё равно объявятся. Раз человек жив — обязательно оставит след. Тут важно не ошибиться. Похоже, кому-то в правительстве очень хочется получить акции. В «беге на длинные дистанции» его крохотная армия не может состязаться с мощной машиной федеральных служб. Вон какие силы брошены на поиск пленки. А вот на дистанции короткой, «спринтерской», у его парней неплохие шансы. Например, то, что они не гэбисты. В иных ситуациях слабость может обернуться преимуществом. Главное — темп.

ФСБ ищет группу туристов, а его ребята — КОНКРЕТНУЮ группу туристов. Большая разница.

Олялин не сомневался: в их распоряжении не больше двенадцати часов. Дальше поиски теряют смысл. ФСБ перехватит пленку. А сейчас пленка абсолютно необходима ему, Олялину. Он первым должен найти похитителей.

Звонки от мобильных групп приходили один за другим. Нет, нет, нет, не появлялись. Три раза его парни наталкивались на похожие группы, проверяли и убеждались, что след ложный. Обнадеживало то, что треть гостиниц сотрудники ФСБ пока еще «отработать» не успели. Очевидно, они обходили гостиницы одну за другой, по списку.

Первая ласточка объявилась около двенадцати.

— Шеф, мы нашли похожих ребят, — сообщил диспетчер. — Двенадцать подростков, из них трое девочек, остальные — пацаны, в возрасте до пятнадцати лет! С ними один взрослый. Бородатый мужнина лет сорока трех. Интеллигенция. Пробыли три дня. Все, как вы и говорили. С утра до ночи мотаются по музеям. Посетили музей Высоцкого, Рублева, ПДХ, Поклонную гору. Новодевичий. Ни шума от них, ни беспокойства. Все цивильно. Описание сходится, шеф. Администраторша сказала: группа из Курска. Сегодня последний день в Москве. Выписались из гостиницы час назад.

— Превосходно, — искренне похвалил Олялин. — Где они в данный момент?

— Поехали в Останкино.

— Башню смотреть? Или усадьбу Останкинскую?

— Она точно не знает, но говорит, у группы на три часа запланирована последняя экскурсия в Третьяковку. Старший заказывал лично, через экскурсионное бюро гостиницы.

— Ясно. Пошли людей на Королева, пусть заберут запись.

— Насчет силовых методов, шеф?

— Никаких силовых методов. Купите пленку, отвезёте группу на вокзал, посадите в ближайший поезд и отправите в Курск. И смотрите, на вокзале поосторожнее. Там крутятся фээсбэпшики.

— А если они откажутся продавать пленку?

— Значит, предложите такие деньги, чтобы не смогли отказать. Если старший полезет, давите на пацана — хозяина камеры. Камера его — значит, и пленка его.

— Ясно, шеф. Теперь насчет экскурсии?

— Какой экскурсии?

— В Третьяковку.