Детский сад. Книга 9 - Ульяна Каршева

корней. Положи его в центр пентаграммы.

— Коннор… — задохнулся Ивар и зарыдал. — Коннор — из-за меня?! Из-за меня, да?!

Этих слов хватило, чтобы Селена подбежала к нему и обняла, простив всё его упрямство и недавнюю глухоту.

— Ивар, мальчик мой! Быстро идём в ту комнату, чтобы не зря! Чтобы Коннор не зря!.. — она никак не могла подобрать нужных слов. — Когда он вернётся, он спросит с нас, что с тобой! Иди! Иди, Ивар, пусть маги снимут с тебя заклятие чёрных корней! Иди ради Коннора, Ивар!

Плачущего, но покорного уже Ивара в комнатку с приготовленным ритуалом освобождения проводил Ривер. Когда за ним закрылась дверь, Селена вновь приникла к косяку двери в комнату с Коннором. Шагнул к ней Джарри, положил тёплые ладони на плечи.

— Счастье, что он вернётся, — прошептал он. — А нам теперь думать, как объяснить отсутствие Коннора в Тёплой Норе.

Она чуть подалась назад, чтобы чувствовать тепло своего семейного. Но глаз с Коннора не спускала. Всё казалось, что он вот-вот лениво зашевелится, потянется, как после долгого сна, и встанет… Вот только открытые глаза старшего сына страшили её…

— Трисмегист, — неожиданно даже для себя позвала она. — Может, вы… напутали? Глаза!.. Глаза у Коннора шевелятся! Не просто моргают! Они шевелятся!

Старый эльф-бродяга бросил лишь один взгляд на мальчишку-некроманта и вздохнул, обернувшись к семейным.

— Он… читает.

Какая-то горькая насмешка… Тело без сознания, а он… где-то там… читает. Не тратит зря время, которое придётся провести то ли в ловушке, то ли в тюрьме.

— Селена, — неловко сказал Джарри. — Иди в Тёплую Нору. Дети просыпаются. Ты должна быть с ними.

Предсказание Люции сошлось. Рукопись из учебки — одна из тех, что мальчишки братства переписывали, время от времени “ныряя” в библиотеку прошлого. Сны… Коннор сидел в кресле, словно спал… Горячие слёзы внезапно подступили к глазам, едва Селена вспомнила, как братство сегодня летало на дельтапланах… Как будто специально… Как будто ребята тоже предчувствовали, что одному из них теперь долго не бывать в небе… Господи, как хочется реветь во весь голос! А приходится думать над странными вещами! Думать о том, как объяснить Тёплой Норе, куда и почему делся Коннор. Причём объяснять надо так, чтобы никто не заподозрил, что виной всему Ивар. Пусть дети в Тёплой Норе участливы друг к другу, потому что все они из военной поры, но детская жестокость может проявиться в любой момент. Коннора любят в Тёплой Норе. Поэтому имя Ивара не должны связывать с отсутствием старшего из братства. С пригородной школой легче. Там взрослые люди. Они поймут, зная, что магия может иной раз и взбрыкнуть… А ещё проблемы с тем микрорайоном, где на некромагов напали и где есть дети… Когда правительство Города Утренней Зари начнёт наконец действовать…

— Что мы скажем детям? — тихо спросил Джарри.

— Не знаю, — призналась Селена.

Им помогли. Когда они дошли до своего сада, там их уже ждали. Ребята братства сидели на садовой скамье понуренные. Заслышав шаги и завидев возвращающихся семейных, все четверо встали.

— Что случилось с Коннором? — встревоженно спросил Мирт.

Селена взглянула на снятые браслеты.

— Он ушёл в библиотеку прошлого.

— Люция… — прошептал Колин. — И как долго он там будет?

— Трисмегист сказал — несколько месяцев. — Она постояла рядом с ними, опираясь на руку Джарри. Вздохнула. — Не вините Ивара. Коннор на ритуал сам пошёл, зная…

— Мы знаем, — покачал головой Колин. — Коннор предупредил нас.

— Что мы с-скажем… — Хельми не договорил.

— Коннор уехал, да? — грустно предложил Мика. — Ну, в Старый город, например.

— Не забудьте предупредить Берилла и Вереска, — напомнил Джарри. — И вообще… хорошо бы у них забрать браслеты и полностью закрыть связь с Коннором…

Небольшой группой они двинулись к оживляющейся Тёплой Норе, обговаривая на ходу, что сказать всем, кто спросит о Конноре… У двери в дом Селена оглянулась.

— За Ивара не беспокойся, — сказал Мика. — Мы сейчас пойдём к Трисмегисту и дождёмся окончания ритуала. Приведём его домой.

— Спасибо, мальчики, — прошептала Селена.

Обновление

Глава двадцать третья

Отсутствию Коннора на игре в пейнтбол никто не удивился. Остальные-то ребята из братства были на месте — правда, какие-то смурные. Но играли привычно сильно.

А во время ужина Селена объявила, что Коннор заболел. Магически. Поэтому он переехал в дом Трисмегиста, который и разбирается с его болезнью.

В столовой пошумели, погалдели и успокоились. Обескураженные лица Вереска и Берилла поняли и без объяснений. Но Вереск быстро успокоился — Агата, девочка-вампир, разговорила его и попереживала вместе с ним. О Конноре она уже знала, что он спаситель мальчишки-эльфа, а потому очень даже сочувствовала Вереску. Да и Мирт, его мастер инициации, рядом. А Берилл… Его успокоили братство и старшая сестра — Селена. И старший брат Александрит, которому тоже рассказали не полную правду, а лишь то, что нужно знать из-за связи младшего брата, Берилла, с братством.

С Иваром Селена поговорила перед сном.

— Коннор знал, что так будет? — хмуро спросил он, сидя на кровати в своей комнате.

— Предполагал, — ответила Селена, севшая напротив. Напоминать, что старший брат пытался достучаться до сознания младшего, Селена не стала.

— Знал… — тяжело сказал мальчик-некромаг. — И всё-таки согласился. Почему он не отказался? Потому что он… мой брат?

— И он знал, что в случае неудачи ты сразу согласишься на ритуал освобождения.

— Я думал — он сильный, — прошептал Ивар.

— Коннор не просто сильный. Он очень сильный. — Пришлось сделать паузу и про себя поискать слово или словосочетание, способное заменить фразу “мыслительная деятельность”. — Понимаешь, Ивар, самое неизученное на свете — это человеческий мозг. Мозг любого живого существа. До сих пор никто не знает точно, что может произойти, если вмешаться в его работу.

— А Трисмегист вмешался?

— Вмешались два… — Она хотела сказать “два фактора”, но снова пришлось заткнуться на секунды, чтобы найти слово попроще. — Две обстоятельства. Первое — травма головы. Когда “крабы” подбили машину с ним, она несколько раз перевернулась, и Коннор потерял сознание. До сих пор мы не знаем, что за травма была у Коннора.

Селена умолчала, что Трисмегист по сей день сомневается, физическая ли рана блокировала память, эмоциональная ли. Ивар просто этого не поймёт.

— А почему Трисмегист не вылечил Коннора тогда, в лаборатории?

— В то время беспамятство Коннора было ему на руку. Если бы Коннор помнил родителей и то, что с ними произошло, он не сумел бы выучить всего того, что потом пригодилось ему в пригороде.

— Этот Трисмегист бессовестный, — проворчал Ивар.

— Благодаря “этому” Трисмегисту, Коннор сумел снять тебя с капища, — заметила Селена. — Благодаря ему,