За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Особый интерес представляет утверждение К. Хаусхофера о том, что он лично принимал участие в «восстановлении нити контактов». Это соответствует истине — руку к этому он приложил всерьез. Но все дело в том, что едва только он оказался причастен к этому, как процесс «восстановления нити контактов» вдрызг был засвечен британской разведкой сразу по двум каналам. Потом добавился и третий. Дело в том, что засвечивание этого процесса в самом его начале было неминуемо. И именно из-за того, что в нем были задействованы «Германенорден» и «Балтикум».

В структуре «Германенордена» был Баварский филиал со штаб-квартирой в Мюнхене. В число его членов, наряду с другими представителями различных кругов германской элиты, входил также и Карл Хаусхофер — профессиональный военный разведчик, перешедший на работу в Мюнхенский университет, но не порвавший с разведкой. Близок он был и к руководству «Общества Туле».

Во главе Баварского филиала стоял известный по ранней истории нацизма в Германии барон Рудольф фон Зеботтендорф фон дер Роз. Этот «барон» долгое время жил в Османской империи, где был посвящен в ту-же масонскую ложу, откуда вышли все руководители младотурецкой революции 1908 г., пребывавшие у власти в стране вплоть до 30 октября 1918 г. Барон Рудольф фон Зеботтендорф фон дер Роз (подлинное имя Адам Альфред Рудольф Глауэр) — личность хорошо известная по исторической литературе. Поэтому нет особой нужды пересказывать основные вехи его биографии. Куда важней и интересней отметить некоторые особенности его биографии, которые практически никогда широко не освещались. Дело в том, что с момента посвящения в ту же масонскую ложу, из которой вышли все главари младотурков, Зеботтендорф оказался и под «колпаком» британской разведки. Выше это обстоятельство уже отмечалось, когда речь шла о Парвусе. Их личное знакомство под негласным контролем британской разведки было предрешено. [Мало кому известно, что под псевдонимом барон ИНО Зеботтендорф в качестве личного информирующего агента стратегического влияния длительное время пребывал на связи у самого Канариса — главы Абвера. Они были чрезвычайно близки и в личном плане, поддерживали дружеские отношения. Вильгельм Канарис очень доверял информации барона ИНО, который добывал ее благодаря своим разветвленным конспиративным связям в различных странах (попутно это был один из самых таинственных каналов связи Канариса с могущественнейшими закулисными силами Запада). А эта связь буквально вынуждает внимательней посмотреть на одну деталь из биографии Тухачевского. Известно, что будущий маршал сидел в немецком плену в концлагере города Ингольштадт. Но мало кому известно, что именно Ингольштадт являлся основной первоначальной базой «Общества Тул». Благодаря целому ряду необычных историй, творившихся в нем в разные века, этот городок недалеко от Мюнхена вообще вошел в мировую историю, правда с черного входа. И в связи с этим, а также учитывая свободный режим выхода из концлагеря, благодаря чему Тухачевский в конце-то концов и сбежал из плена, есть немало оснований полагать, что именно в Ингольштадте-то он и был посвящен в «Общество Туле». В те времена к руководству этого общества был близок и Карл Хаусхофер. Его имя между тем неоднократно всплывало на процессах 1937 — 1938 гг. Это во-первых. Во-вторых, и в Германии, и за ее пределами реализация идей пангерманизма на «технологическом» уровне мыслилась лидерами общества за счет диктатур. Собственно говоря, само общество именно для этого и было создано и существовало до тех пор, пока реальный кандидат в диктаторы не появился — Гитлер. Но ведь и за Тухачевским со времен требования в плену вьется шлейф категорических убеждений в наличии у него диктаторских замашек, да еще и с антибританским уклоном (именно в этом-то его и обвиняла в 1937 г. вся западная пресса). К примеру, его солагерник — обычно выступавший под псевдонимом Пьер Ферварк француз реми Pyр — еще в 1928 г. изложил эти факты в своей книге о Тухачевском. И если, например, исходить из того, что именно в Ингольштадте на Тухачевского обратили внимание — в данном случае не столь уж и важно, была ли то германская разведка, или же «Германенорден», «Балтикум» или «Общество Туле», — то знать об этом мог в первую очередь сам Зеботтендорф — барон ИНО. Потому что участвовавший с молчаливого согласия британской разведки в операции по «сливу» Сталину достоверной информации о заговоре Тухачевского через чехословацкую военную разведку и президента Чехословакии Бенеша Канарис сдал информацию и о посвящении Тухачевского в «Общество Туле».

После ликвидации заговора Тухачевского Канарис почему то убрал барона ИНО из Германии, пристроив своего приятеля в стамбульском отделении Абвера у Герберта Риттлингера. Почему именно в это время Канарису пришло в голову убрать барона из Германии? ведь в Европе тогда разворачивались колоссальные по своему значению события, и такой опытный, всегда составлявший очень важную и интересную информацию агент должен был находиться под рукой главы военной разведки! А он его в Турцию?! Да, там тоже было чем заниматься, но все же это не Европа. То есть получается, что барона ИНО убрали от греха подальше?! Так, что ли?! Очевидно. А какой грех за ним мог числиться в то время, если он был очень близким другом самого Канариса, который, в свою очередь, в то время был еще в фаворе у фюрера?! Надо полагать, ответ очевиден.]

Появление же в этой связке Парвуса не случайно. Именно с ним-то в подрывных антироссийских целях и работал с начала 1915 г. посланник Германии в Копенгагене граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау, координировавший всю свою деятельность на этом направлении и с высшим военно-политическим руководством кайзеровской империи и, естественно, с германской разведкой. К осени 1918 г. Парвус был уже очень солидным авторитетом по русским делам при руководстве Германии. А Карл Хаусхофер и Ульрих фон Брокдорф-Ранцау были близко знакомы. Вот так и замкнулся круг межличностно-разведывательно-агентурных и иных связей, и началась прямая регенерация как «нитей контактов», так и «нитей мыслей». Причем изначально под явным контролем… британской разведки.

Однако же сам процесс регенерации «нитей контактов и мыслей» о будущем союзе непосредственно зависел от решения нескольких вопросов. Дело в том, что к концу сентября 1918 г., а именно 27 сентября этого года, президент США Вудро Вильсон от имени всей Антанты впервые особо подчеркнул, что Германия не может рассчитывать не то чтобы на мир, но и даже на перемирие, пока у власти находится кайзер Вильгельм II. Таким образом был жестко поставлен вопрос о ликвидации монархии в Германии. В самой же Германии решение этого вопроса для элиты осложнялось тем, что она никак не могла взять под контроль саму «технологию» ликвидации монархии — то ли это будет совершено по «революционной, марксистской технологии», то ли в рамках так называемой буржуазной революции, то есть без особых потерь для самой элиты. И хотя последний вариант был наиболее приемлем для нее, однако он никак не получался. Потому как, с одной стороны, те, кто мог быть использован для этих целей, были скомпрометированы близостью к кайзеру и потому обвинялись странами Антанты в развязывании войны. С другой же — на тот момент дорогу этому варианту перекрывало совершенно неконтролируемое развертывание событий по «марксистской революционной технологии», что на фоне кровавой вакханалии террора и насилия в России и вовсе пугало германскую элиту. Одно дело спускать с цепи «борцов за народное счастье» в далекой России — как говаривал Бисмарк, «социализм в одной стране построить можно, только надо для этого найти страну, которую не жалко», — и совсем иное допустить их к власти в горячо любимом фатерланде.