Послание из прошлого. Зарница - Сергей Александрович Милушкин

это место ночью в Москве, ежесекундно вздрагивающей от налетов вражеской авиации, холодной и опасной, испещренной следами солдатских сапог и тройками невидимых и оттого еще более опасных патрулей милиции и НКВД?

Мысленно прочертив путь от Киевского вокзала до стадиона «Локомотив», это казалось невыполнимой задачей.

Он остановился возле большого сарая, снова оглянулся. Никто за ним не гнался, по крайней мере, пока. Сирены в некотором отдалении то пронзительно завывали, то вновь утихали. Беспрерывный гул, тревожный, неясный, периодически прерывался стрекотом зениток — но в том районе, где он находился, было более-менее тихо.

«Нужно идти», — подумал он. В темноте проще укрыться от патрулей и многочисленных военных отрядов, снующих то туда, то сюда. Ясно, что соваться на центральные улицы было нельзя — и это десятикратно усложняло задачу. Он имел лишь смутное представление о том, где находится, а темнота вокруг, непривычная, давящая, только усугубляла положение.

Быстрым шагом, но так, чтобы это не походило на бегство, он шел по грязным подворотням. Ему постоянно казалось, что где-то совсем рядом кипит жизнь — стоит лишь свернуть на улицу пошире и там все станет как надо, как было или как будет — он уже запутался. То есть, Москва превратится в прежнюю Москву — светлую, чистую, наполненную людьми, движением, гудящими автомобилями, троллейбусами и трамваями… Но темнота не собиралась сдаваться.

Периодически он чуть ли не лоб в лоб сталкивался с подозрительными личностями — резко брал правее или левее и ускорялся, не слушая резких голосов, брошенных вдогонку.

Юркнув в темный и очень узкий проулок, он пробежал метров пятьдесят и вдруг очутился посреди широкой улицы, которая показалась ему знакомой. Монолитные дома с маленькими балкончиками нависали над головой. Он обернулся, выискивая глазами табличку с названием и заметил что-то похожее с другой стороны дома.

Когда же он прочитал название улицы «Смоленский бульвар», сразу вспомнил место — хоть и не полностью, и целиком, а будто бы в тумане, тем более самих домов в темноте было не угадать. Значит, в целом он движется правильно, только идти еще очень далеко.

С сомнением оглядев широченную улицу, Шаров улучил момент, когда проезжающие по бульвару автомашины исчезли — где-то по правую сторону был Арбат, туда ему и нужно…

В этот момент позади раздался окрик:

— Эй, ты, стоять! Проверка документов!

Шаров похолодел. Кричали из подворотни. Это мог быть кто угодно — от патруля, до шпаны. Еще мгновение он вычислял, сможет ли добежать до противоположного края бульвара — справа на другой стороне заурчал мотор автомобиля и, не дожидаясь повторного окрика, он ринулся вперед.

— Стой! — заорал голос. — Стой, стрелять буду!

Не чуя под собой ног, Шаров летел наперерез грузовому автомобилю, похожему на тот, в котором их везли с поля.

Раздался лязг взводимого затвора — между лопаток похолодело. Еще никогда и никто в него не стрелял — тем более, в спину.

Грузовик летел наперерез, их пути пересекались: только сумасшедший мог ринуться под колеса, но другого пути не было.

Еще секунда, отчаянно заскрипели тормоза, и он услышал отборный мат со стороны кабины водителя. Грузовик повело боком, Шаров почувствовал, как пола пальто зацепилась за бампер — раздался треск рвущейся ткани. Его отбросило на тротуар противоположной стороны, ногой он зацепился за бордюр и покатился по грязному тротуару. В голове все перемешалось, колени пронзила боль. Сгруппировавшись, он сумел по инерции вскочить и, не оглядываясь, бросился в темноту между одноэтажным домиком и свежевырытым оврагом.

В этот момент грянул выстрел. Пуля, выбив приличный кусок, рикошетом отлетела от стены дома.

Все произошло настолько быстро, что он даже не успел толком испугаться — ноги врезались в грязь и понесли вперед, перебивая любые рекорды — теперь ему было полностью наплевать на состояние еще с утра новых кроссовок. Свою задачу они выполнили на сто баллов.

Не разбирая пути, постоянно цепляясь за какие-то камни, торчащие кусты и железяки, он стремглав несся вперед еще минут пятнадцать или двадцать, пока не ощутил, что преследователи точно отстали.

Слегка пригнувшись — он прокрался вдоль длинного деревянного забора с большими дырами и оказался позади какого-то довольно высокого дома. Возле одного из подъездов стояла легковая машина, возле которой суетился маленький человек в шляпе. Возле машины в беспорядке были свалены тюки, чемоданы, какой-то домашний скарб и сначала Шаров подумал, что человек, видимо, куда-то переезжает.

Но потом вспомнил, сколько сейчас времени и… какой год. На переезд это не было похоже.

Отдышавшись, Шаров поправил пальто и подошел к мужчине. Тот нервно оглянулся, продолжая пристраивать поклажу на крыше автомобиля. У него ничего не получилось — съезжал то один чемодан, то второй и вся конструкция рассыпалась, заставляя его снова и снова повторять одно и то же действие.

Чуть не плача, он бегал вокруг машины держа в одной руке веревку, в другой пытаясь зафиксировать свое хозяйство.

— Здравствуйте, вам помочь? — спросил его Шаров.

Мужчина снова посмотрел на него — на этот раз более пристальным взглядом и кивнул:

— Не могу один, соскальзывает… помогите, если не трудно.

— Совсем не трудно, — ответил Илья, с легкостью подхватил один из чемоданов и водрузил его на крышу. Потом еще один и еще — складывать вещи он любил и получалось это у него отменно.

— Теперь просовывайте веревку под задний бампер и вот тут завяжите, — скомандовал он мужчине. Тот послушно исполнял.

В конце концов вся эта огромная куча вещей была тщательно закреплена на верхнем багажнике. Мужчина отдышался, потом неловко засуетился, подошел к нему и протянул купюру.

— Вот, возьмите! Нам нужно срочно уезжать… а вы очень помогли. Возьмите, не стесняйтесь.

Шаров неожиданно для самого себя принял деньги, — он вдруг подумал, что сможет хоть что-то купить из еды для своих зарничников и положил смятые купюры во внутренний карман пальто.

На крыльце подъезда появилась женщина в роскошной шубе и шапке.

Она окинула быстрым взглядом Шарова и слегка поежилась.

— Масик, ты все погрузил? — обратилась она к мужчине, словно он тут был совсем один.

— Да, Сонечка, все погрузил… благодаря вот этому молодому человеку.

— Тогда — едем?

— Садись, дорогая, тотчас уезжаем. Пока еще…

— Пока еще… что? — вдруг вырвалось у Шарова.

Мужчина испуганно взмахнул рукой — будто отгоняя невидимую муху.

— Нет, нет, — быстро сказал он. — Вы не подумайте, у меня бронь… я…

— Я ничего не думаю, — мягко прервал его Шаров.