Право на магию - Анна Ледова

несколько незнакомых преподавателей и… Вилария с теми самыми подругами. Асанна, огневичка, а вторую так и не запомнила. Но только к чему здесь вся эта публика? И как же не хочется заново проходить через позорные лживые обвинения… Я инстинктивно спряталась за спину его светлости. Я не знаю, что у Вас на уме, господин Шентия, но… я хочу Вам верить.

***

Ронард понял, что должен делать, еще ночью, выйдя от оболтуса-племянника. Ректор Валдан последние двадцать лет занимал свой пост и именно при нем Академия превратилась из общедоступного учебного заведения в элитный дорогой питомник. До Ронарда уже неоднократно доходили слухи о продаже обширных лицензий на магическую деятельность тем студентам, чей уровень никак им не мог соответствовать. И наоборот, способные подростки зачастую заканчивали обучение с минимальной лицензией, не сумев «убедить» руководство в необходимости дальнейшей учебы. Звонкой монетой, конечно же. Пожалуйста, у самого перед глазами пример: племянник еще не раскрыл толком свои способности, а его обучение будет длиться как минимум три года — за столько проплачено.

Ущемление по сословным и расовым признакам, по уровню магии, запрещенное самим Уставом, цвело буйным цветом, и, не в последнюю очередь, с негласного одобрения ректора. В прошлый раз, арестовав Воракиса, Ронард уволил под горячую руку и парочку особо продажных мэтров. Настроения преподавателей ему были известны. Кто-то с радостью принял политику Валдана, но большинство все же были им недовольны.

Завтра он предоставит Валдану еще один шанс. Как глава попечительского совета, Ронард имел такие полномочия. Тем более, и повод удачно подвернулся — оговоренная и отчисленная студентка. Ардине он поверил сразу. Их с самой первой встречи будто связала эмпатия, по крайней мере, Ронард ощущал все ее эмоции, как свои собственные. Она не врала. А племянник-принц выдал себя сам, даже не пришлось выяснять детали. Давно пора устроить в этом гнезде взяточничества хорошую встряску. Того гляди, и сами стены успокоятся. Он, конечно, не связывал деятельность ректора напрямую с участившимися инцидентами — Валдан не первый и не последний такой, но чем грорш не шутит.

А Ардина… Если надо, он сам внесет изменения в Устав. Один ее дар стоит многих магических талантов, пора уравнять в правах эти две стороны любого мага. И если ее магия не раскрылась, а теперь уже и не раскроется, запечатанная неведомым родством навеки, то это не повод отказывать ей в учебе. Ронард усмехнулся, вспоминая, как увидел ее в группе Эрдиса впервые за работой. Увлеченно что-то пилит, клеит, ну ни дать, ни взять — ребенок в песочнице. И на столе невнятная разноцветная мозаика из стекляшек, а вот поди ж ты — Око Мириты, редчайший артефакт.

Но даже не это беспокоило Ронарда. Ему будет спокойнее, если она останется здесь, под присмотром. Если даже это вопрос нескольких недель, то пусть лучше отвлечется на учебу, побудет в окружении своих друзей, занимаясь любимым делом. По крайней мере, здесь есть больничное крыло и добросовестная мистрис Нерайя, когда запечатанная магия начнет разрушать… Нет, такого не случится. Он за оставшееся время перевернет всю империю вверх дном, но отыщет того, кто снимет смертоносный сигил. Не допуская даже мысли об ином исходе, Ронард решительно распахнул дверь ректорского кабинета. Ксавия не подвел — его ждали.

40.4. Правда

— Господин Шентия? Меня не предупредили о вашем возвращении. Объясните, что за суматоха? — недовольно начал ректор. — Меня подняли ни свет ни заря, а в моем собственном кабинете будто воскресный базар.

Его светлость прошел в центр комнаты, все так же сжимая мою руку, так что я на оказалась на всеобщем обозрении. Валдан при виде меня скривился, как от зубной боли, мгновенно сообразив, о чем пойдет разговор.

— Я, кажется, поторопился с отъездом, господин ректор, — нарочито вежливо ответил Шентия и обвел взглядом присутствующих мэтров. — В присутствии старшей преподавательской комиссии я, глава попечительского совета Академии, поднимаю вопрос о вашей компетентности и соответствии занимаемой должности.

Удивленный вздох пронесся по кабинету. Если ректор и ожидал неприятного разговора, то явно не на такую тему. Он побагровел и беззвучно разевал рот, не находя слов. Мэтр Серенде обратился первым:

— Господин Шентия, это нешуточный разговор. Стоит ли обсуждать его в присутствии студентов?

— Рад, что Вы спросили, мэтр. Разумеется, сначала мы их отпустим, и Вы мне в этом поможете. Господа, некоторые из вас в курсе произошедшего конфликта среди первокурсников, в результате которого одна студентка была отчислена…

— Ронард, тут все ясно, как белый день, — раздраженно перебил ректор. — К чему заново поднимать эту тему? Если Вы собрались обсуждать мое ректорство, то не скатывайтесь в чепуху…

— Нарушение Устава Вы называете чепухой? Непроверенное голословное обвинение, расследование не проводилось, пострадавшей стороне вообще не дали слова, насколько я понимаю…

Я стояла в эпицентре перепалки и не знала, куда деться. Все взгляды скрестились на мне — и злобные, от моих бывших сокурсниц, и недоверчивые от преподавателей, и только один сочувственный от мэтра Эрдиса. Ноги подкашивались, и если бы я не держалась за его светлость, то съехала бы на пол от опять накатившей слабости.

— Несколько свидетелей! И пострадавшая сторона была только одна — благородная арниса Цольдерс. Наследный принц лично подтвердил, что видел все собственными глазами!

— Я разговаривал с племянником накануне и он пояснил, что именно так ему показалось издалека. Знаете, у Аландеса не очень хорошее зрение. Но довольно спорить впустую. Одна утверждает, что невиновна, другие три — обратное. Мэтр Серенде, я прошу Вас применить легилименцию и закрыть этот вопрос раз и навсегда.

— Но, ваша светлость… Это болезненное и опасное воздействие. Разуму сложно выдержать такое давление, если только…

— Если только человек не пойдет на это добровольно. Тогда риск минимален. Итак, девушки, у вас есть выбор. Либо кто-то из вас четверых признается в лжесвидетельстве, либо добровольно соглашается на считывание памяти, либо мы всех проверим принудительно. И у последнего варианта будут неприятные последствия.

— Я согласна на проверку, — тихо проговорила я, отпустила крепкую руку и шагнула к заклинателю-менталисту. Я не слышала прежде, что можно вот так запросто проникнуть в чье-то сознание. Думала, ментальная магия — это когда силой мысли двигают предметы или даже летают сами, но сколько всего еще мне неизвестно. Если арн Шентия поверил мне, затеял такое разбирательство, разве могу я его подвести? Надеюсь, это не больно, а то без спасительной опоры меня пошатывало.

Мэтр Серенде, мужчина такой же скучный на вид и непримечательный, как его лекции, еще раз взглянул на его светлость.