С первого взгляда - Алекс Коваль

— Смотлите, какие лыбки…

— Ты можешь нормально объяснить, а не пороть горячку? Малыш, я не умею мысли читать, — разводит мой мужчина руками.

— Иди вон, тебя твоя любимая ждет, — бросаю в сердцах, скрежеща зубами.

— Какая любимая?!

— Работа, Стельмах!

— Ты совсем рехнулась? Что мне теперь сделать? Бросить все? Господи, как я устала воевать с вашей семейкой…

— Что это значит?

Тяжкий вздох, больше похожий на грудной рык, и Артем запускает пятерню в свою шевелюру, взъерошивая волосы. Одна прядь падает на лоб, и мои ладони буквально начинают зудеть от желания убрать ее. Но нет. Я зла. И обижена.

— В жизни ни перед кем не оправдывался, Лия, но я клянусь тебе, что вся ерунда, которая сейчас происходи, не от меня зависит.

— Я не прошу тебя все бросить, но хотя бы сегодня, сейчас ты мог бы… — поджимаю губы и, как ребенок, топаю ногой, — ай, что толку! Объяснить? Объясняю! Мне надоело, что тебя нет рядом. Всю неделю я одна, Артем. У меня, может, есть новости, я, может, с тобой поговорить хочу, а у тебя только работа да работа. По-другому я себе наши отношения, знаешь ли, представляла. А в итоге что получила? Для секса с таким же успехом ты мог свою Жанну под боком держать!

— Алия.

— Отстань.

— Отлично, — прилетает мне в спину ехидный смешок. — Поговорили.

Как дошли с мышкой до машины, не помню, собственно, как и всю дорогу до дома. Артем за нами не поехал, оно и понятно. Почему? Ну так работа же. Внутри полный разброд и эмоциональное шатание. Разбег за две секунды от “хочу поцеловать” до “дайте мне что-нибудь потяжелее, чтобы сразу и наверняка”. Вроде и обидно до боли в сердце, а вроде и на пустом месте. Майя, конечно, ничего не понимает, но покорно плетется за мной. Молча и без пререканий. Который раз удивляюсь разумности своей дочурки. Другой ребенок бы уже в сопли, слезы и истерику, но мышка нет.

— А пуся потом плиедет, да? — говорит, заходя в квартиру и стягивая шапку; на меня смотрят большие изумрудные глазки за веером густых ресниц. Папина дочка. Однозначно. Иногда думаю, что и ее спокойствие, и упрямство тоже отнюдь не Сергановские.

— Папа приедет завтра.

Мордашка скисла, но положение спасает Арчи, тут же переключая внимание кудрявого ангелочка на себя. Закрываю дверь на внутренний замок, который ключом не открыть, и присаживаюсь на пуфик в коридоре. Докатилась.

Время медленно ползет к вечеру. Настроения, что не удивительно, нет. Я суечусь на кухне, пытаясь придумать хоть какой-то съедобный ужин, а Майя носится с Арчи в спальне, когда в дверь раздается стук. Потом еще и еще, когда Стельмах понимает, что открыть дверь сам он не может. Майя прибегает в гостиную и пытается слезно уговорить меня открыть, но я с упрямством барана игнорирую “гостя”. В итоге мужчина не выдерживает и звонит на мобильный.

— Лия, ты серьезно? Это что за детский сад?

Ожидала услышать рык, крик или сразу поток неприятных слов, но голос спокойный. Даже усталый какой-то. Может, открыть? Да нет, Лия. Если психовать, так до конца. Дурацкая женская натура.

— Открой дверь.

— Нет.

— Что значит «нет»? — выдыхает Стельмах, — Алия, хватит. Попсиховала и заканчивай.

— Сегодня дома ночуй. Или у Жанны, или где там еще. Да не важно.

— Алия! — аж зазвенел от злости голос. — Что значит «не важно»?! Прекрати разводить скандал из ничего и открывай! Жанна-то тут каким боком оказалась?! Я уже не пойму, ты меня к работе ревнуешь или к бывшей?

— Я вообще тебя не ревную. Больно надо, — говорю уверенно, а вот ехидный голосок внутри тихо посмеивается над всей абсурдностью ситуации.

— Господи! За что мне эта головомойка?! Жил себе спокойно сорок лет, нет же, млять, под старость семьи захотелось. Идиот. Открывай дверь, Лия.

— Нет! — ох, сейчас какие истеричные нотки прозвучали, что аж самой от себя противно стало. — Я зла.

Истеричка. Молодец. Потрясающе.

— Заебись! — по-моему, точно так же подумал Артем. И замолчал.

— Я бросаю трубку.

— Бросай.

Сказано, сделано. Отключаюсь, радуясь, что переспорила. Но следом получаю СМС:

“Перебесишься и завтра поговорим”.

Вот почему его спокойствие раздражает еще больше?!

***

Всю ночь прокрутилась и так и не сомкнула глаз. Стельмах, чтоб ему пусто было, привыкла засыпать с ним и одна уже не могу. Скучаю жутко. А еще понимаю, что повела себя реально, как дура. Человек работает, а не по любовницам шляется и, как бы мне не хотелось другого, его можно понять. Да, неприятно, и раздражает, и нервирует, но не конец света. Просто нужно учиться усмирять свой пыл. А это чертовски тяжело сделать, когда в теле такой раздрай и настроение, как качели.

Утром увожу Майю в сад и звоню Кати, чтобы на работе сегодня не ждала. Сил нет совсем, поэтому, вернувшись домой, гуляю с Арчи, а потом залезаю под одеяло, утащив мышкиного пса с собой. Пушистый лис забавно крутится, пытаясь пристроить свою мохнатую пятую точку, и в итоге укладывается на подушку Артема, забавно похрюкивая и отвлекая меня от мерзких мыслей.

Растущая внутри меня малютка с каждым днем незаметно меняет меня, и это жутко волнительно. Всех врачей я прошла и все анализы сдала, со здоровьем все замечательно, и плод развивается правильно. Только мне, как один, талдычат все врачи: меньше нервов. А как? Если зло, дремлющее внутри, так и норовит выйти наружу. Да еще и вокруг какое-то странное затишье. Интуиция так и вопит: что-то не так! Проведя всю ночь за размышлениями, понимаю, что то, что отец молчит, не есть хорошо. Начинаю подозревать, что брошенная вчера Артемом фраза о “воевать с вашей семейкой” вылетела отнюдь не просто для красивого словца. Нужно съездить к предкам и поговорить серьезно. Ну, если, конечно, Артем все еще не передумал строить семью и простит мне мой вчерашний маленький “закидон”…

Как-то незаметно, видимо, из-за накопившейся усталости, засыпаю. А просыпаюсь уже в обед от настойчивого стука в дверь. Нехотя поднимаюсь с кровати и иду открывать “гостю”, даже не позаботившись накинуть на себя халат. Как была в ночной майке и шортах, так и пошла, в надежде, что это Стельмах. Верней нет, не так! Уверенная, что это он. И я уже готова извиниться и сказать, что повела себя, как малолетка. Но, когда открыла дверь, моему удивлению не было предела.

Егор. С улыбкой в пол-лица, с букетом ненавистных мне пионов и в неизменном синем костюме.

Вот и ждали его тут, спустя почти два месяца?

Утро начинается на нервах. Ночевал дома и, как следствие, спал один. Да и вообще не спал. После вчерашнего разговора со следователем, которому Серганов собрался передать "мое дело", мало того, что мысли в лихорадочном хороводе носились в голове, соображая, как выпутаться из этого дерьма и не налететь на подписку о невыезде, так еще и Лия к себе не пустила.