С первого взгляда - Алекс Коваль

— Не раньше, чем через час, любимая, — такое обращение к ней уже медленно входит в привычку. — Мышка уже уснула, надеюсь?

— Да, очень тебя ждала, но ей завтра в сад. Артём, что происходит? — резко меняется тон разговора, я даже напряженно поднимаюсь на ноги.

— О чем ты?

— Ты уже скоро жить будешь в офисе, — говорят она укоризненно. — Вроде у нас все хорошо или, если что-то не так, скажи мне, только не сбегай, — начинается поток слов, — я все пойму, правда. То, что мы так быстро и сразу начали жить вместе, почти как…

— Так. Тормози! — качаю головой, потому что дальше не могу слушать эти бредовые догадки. — У нас все не просто хорошо, а я проживаю с вами лучшее, что было со мной в жизни. Я клянусь тебе, малыш. Просто на работе завал, новые проекты, да и давно я в Америке не появлялся. Пора бы. Может, на новогодние праздники слетаем?

— Ладно. Просто я волнуюсь за тебя, ты слишком много работаешь и слишком устаешь. Мы с Майей скучаем, — столько нежности в голосе, что даже через мобильный накрывает с головой. Ох, знала бы ты, любимая, что только ради вас с мышкой все это терплю.

— Знаю, малыш, знаю. Обещаю, я что-нибудь придумаю и выкрою пару дней. Уедем за город.

— Договорились, — слышу улыбку в голосе, это обнадеживает и успокаивает.

— Ложись тоже уже спать, Лия. Я закончу с отчетами и приеду. А то не нравится мне твое недомогание в последние дни.

Причем, это уже и правда не похоже на простую простуду, а про акклиматизацию и речи быть не может. Эта ее постоянная слабость и тошнота время от времени напрягают. В общем-то, я профессионалом в вопросах женского здоровья не был, но здесь явно что-то не так. Вот только на все мои вопросы мне отвечают, что все в порядке и затыкают рот поцелуями.

— Я лягу, но ты разбуди, как придешь, хорошо? Там ужин на плите.

На заднем плане слышу тихий лай Арчи, который, как и я, уже почти переехал к Лие и непременно каждую ночь спит с Майей на кровати. Два холостяка нашли-таки свой дом.

— Хорошо. Буду дома, разбужу.

Думаю, не надо говорить, что ключи от их квартиры, как и у Алии от моей, у нас есть. Хоть я и пытался настоять на переезде девчонок ко мне, но с доводами Лии не поспоришь. Действительно, мне привезти с собой сумку с вещами проще, чем ей свой гардероб и все мышкины игрушки. Чего мы ждем, чтобы съехаться окончательно? Без понятия. В последнее время вообще посещают мысли забрать ее с собой в Америку и плевать на Серганова с его заебами. Вот только поедет ли она?

Припарковаться приходиться аж на соседней парковке, так как все нормальные жильцы многоэтажки уже дома и крепко спят, а подземного паркинга с предоставлением мест в комплексе Лии не водится. Еще одна причина, почему было бы удобней перевести их ко мне.

На улице темнота, хоть глаз выколи. Спасают только редкие фонари вдоль аллеи и отблески снега. Пока иду до нужного мне подъезда, не сразу замечаю, что за мной по пятам кто-то тащится. Так в стиле лучших боевиков: тихо, едва слышно плетется по пятам. И явно это не просто прохожий. Судя по всему, этот кто-то приближается и очень тешит себя надеждой застать врасплох. Только вот хер-то там! Критически оценивающий положение мозг начинает лихорадочно соображать и искать выход из ситуации. Всего мгновение, когда чисто на инстинктах оборачиваюсь. И как раз в тот момент, когда “преследователь” замахивается. В свете фонаря блеснул металл, зажатый в руке нападавшего. Но я успеваю перехватить руку подкаченного парня в кожаной куртке и выбить из руки нож, который со звоном падает на лед и закатывается под рядом стоящую машину. Припечатываю мужику в живот, и отступаю, когда кулак пролетел рядом с лицом. На улице, как назло, тишина и ни души. Оно и неудивительно. Время выбрано идеально, так, что сомнений нет — подослан бедолага. Причем с его умением махать клешнями его кто-то под меня, как под каток, зашвырнул. Мужик рычит от злости и замахивается снова, но тут же пропускает сшибающий с ног удар в нос. Слышится противный хруст — звук давно забытого бурного юношества — и из носа амбала фонтаном хлещет кровь. Костяшки сбиваю и, кажется, умудряюсь вывихнуть кисть, но это ерунда, судя по тому, чем могла закончиться эта вечерняя “прогулка”, будь я чуть рассеянней.

— Какого хера? — рычит незнакомый мужик, сгибаясь пополам от прилетевшего ощутимого удара ногой по ребрам. Хватается за разбитый нос и только что не скулит, как щенок. — Мне сказали, что с тобой проблем не будет.

— А ты в следующий раз уточняй, для кого проблем не будет, — хватаю парня за ворот куртки. — Для тебя или для того, кого ты должен был ножом пырнуть.

Скидываю капюшон с головы нападавшего — сосунок совсем. Лет двадцать пять, не больше, и только стероидные мышцы да бритая голова создают образ крутого парня. Явно, что дворовых боев не на жизнь, а на смерть не знал. Для меня не проблема — чисто кости размять. Но вот подослали бы кого посерьезней, исход мог бы быть совсем другой, и от этой мысли вмиг закипаю.

— Шпана малолетняя! Кто подослал?! — рычу, впечатывая тушу напавшего на меня парня в чей-то джип. Но тот смотрит волком и поджимает губы, пытаясь выпутаться из захвата. — Ну, твою мать, в молчанку играть будем?! — встряхиваю за куртку.

— Серганов, — выплевывает мне в лицо то, что в принципе я уже и так понял. Значит, по работе бить не получается, начинает своих дружков бандитской наружности подсылать. Сука.

— Вон пошел! — отталкиваю от себя этого амбала и достаю мобильный, набирая номер съехавшего с катушек папаши.

— Какого лешего ты творишь? — рычу в трубку, как только пропадают гудки. — Ты совсем краев не видишь?!

— Что, выпутался? — по тону слышу — недоволен.

— Думаю, ты и сам прекрасно осознавал, что этот зеленый пацан ни хрена мне не сделает. Так на что был расчет, Серганов? Напугать меня таким способом решил?

— Подумаешь, повалялся бы пару дней в реанимации, ни черта бы тебе не стало, щенок. И скажем, не напугать, а намекнуть: дальше — больше. Стельмах. Собирайся и уезжай!

— Думаешь, избавишься от меня по-тихому, тебе дочь за это спасибо скажет, придурок ты конченый? — злости просто не хватает. Иду к подъезду, а меня трясет не по-детски. Так и хочется припечатать кулак этому упертому барану в его самодовольную рожу. — Отец отцом, но неужели ненависть ко мне перекрывает любовь к дочери?

— Дочь моя не понимает, что творит! Я сказал тебе держаться от нее подальше и что я вижу?! Она у меня наивная. Полагает, что я не знаю, что ты уже прописался там у них. Хер тебе, а не мои девчонки, понял? — шипит в трубку Димыч, — Стельмах, повторяю еще раз, уезжай по-хорошему. Ты ни Алие, ни Майе никто! Таким и останешься. А иначе…

— А ты подумал, в каком состоянии будет Лия, если я уеду, нет? — перебиваю, не дав снова вернуться к хорошо известной мне угрозе. Пока это досье с уликами у Серганова, чувствую себя как рыба на крючке, твою мать. — Или ты только о себе думаешь, старый хрен? Слушай меня, я никуда не уеду. А тебе советую взяться за ум и подумать, что ты творишь. Это пока твоя дочь ничего не знает из того, что ты уже успел устроить, но будь уверен, если вдруг узнает, то по голове она тебя за это не погладит. Заканчивай уже этот детский сад, Серганов! Налаживай отношения с дочерью и внучкой.