Рублевый передоз - Алексей Макеев

– Давай ближе к делу, – поторопил Крячко.

– Короче, пил я в этот день не один. За барной стойкой разговорился с одним парнишкой. То да се. Команды любимые обсудили, потом выигрыши, у кого какой самый крупный был. Потом как-то само собой на личное перешло. Он рассказывал про родственников, которые не хотят его взрослым признавать. Я про то, что сам такого нахлебался, теперь вот уехал из отчего дома, сам свою жизнь строю. А кого это не устраивает, пусть валит из моей жизни. И так это мы хорошо сидели, душевно, что ли, что я разоткровенничался вконец. Рассказал и про Подольского, и про его рыбок, и про свои ставки. Парнишка слушал внимательно, потом начал снова жаловаться, что дома его притесняют, мол, девушку даже некуда привести. Кровь молодая приключений требует, но не в подворотне же любимую соблазнять. Я возьми и ляпни: могу сдать пентхаус по сходной цене. Тебе место для свиданий на две недели, мне прибыль на ставки для тотализатора, другу постоянный прикорм рыб. И все довольны. Он так обрадовался, вы представить не можете, на все согласился: и убирать за собой, и рыбок кормить как положено, и о цене сразу сговорились. Заплатил щедро. По «штуке» за день, а мы уговорились на десять дней. Я ему ключи отдал, а он мне деньги. На том и разошлись.

– Скажите, Стас, вы нас за дураков держите? – дослушав до конца, произнес Крячко.

– Не понял, что опять-то не так? – набычился Власов. – Рассказал все как на духу, а вы снова недовольны.

– Ну, раз в дураках не мы, то, значит, вы идиот, третьего не дано, – произнес Гуров. – Какой же нормальный человек поверит, что вы вот так, запросто, отдали ключи от квартиры своего друга незнакомому человеку. И сделали это исключительно по доброте душевной, потому что пожалели парня и решили разнообразить его личную жизнь.

– Почему незнакомому? Он ведь постоянный посетитель этого бара. И на тотализаторе всегда играет. И ставки, между прочим, не копеечные делает. С полгода точно здесь зависает, – оправдывался Власов. – А что молодой, так возраст дело наживное. Все мы когда-то пацанами были, и всем хотелось впечатление на избранницу произвести. А если вы насчет того, что он на добро Подольского мог позариться, так сразу же видно, что парнишка не из бедных. Прикид модный, с иголочки. Игрушки электронные высшего класса. Один телефон чего стоит, а видели бы вы его часы! Не подделка дешевая, настоящий «Ролекс». Чего ради такой станет квартиры «чистить»? К тому же я ведь не на улице его встретил, если что, знаю, где найти.

– И где же его найти? – тут же вклинился Крячко.

Власов посмотрел на него с неприязнью, потупился и еле слышно проговорил:

– Не знаю.

– Здорово у тебя получается, – невольно рассмеялся Крячко. – Только что расписывал, как ты все здорово просчитал и в случае чего можешь парня за секунду разыскать и ответ потребовать, но тут же заявляешь, что не знаешь, где его найти. Объясниться не хочешь?

– Накладочка вышла, – признался Власов. – После того как я ему ключи отдал, он в баре не появлялся. Но я Толику, это бармен местный, задание дал. Как только парнишка объявится, он мне на мобилу звякнет, я подъеду и ключи заберу.

– Он что, вместе с ключами пропал? – Гуров чуть не выругался, настолько рассердила его беспечность Власова.

– Ну да. Вчера должен был мне позвонить, договорились так, чтобы он в бар подъехал и ключи вернул, а он не позвонил. Да не переживайте вы так, объявится, куда он денется. Просто загулялся парнишка. Дело-то молодое.

– Ты точно ненормальный, – выдал Крячко. – Парнишка твой, может, человека убил, хату грабанул, а ты ждешь, что он тебе на мобилу позвонит и на встречу приедет, чтобы его под белы рученьки и в тюрьму.

– Неправда это! Никого он не убивал. С девушкой загулял, это куда ни шло, но грабить и убивать, это не для него, – проговорил Власов, но уже не так уверенно.

– Выкладывайте все, что знаете об этом парне, – приказал Гуров. – Имя, номер телефона, род занятий. Все, о чем он мог обмолвиться во время вашей задушевной беседы. Любые мелочи и подробности. О родственниках, о девушке, обо всем.

На последующую беседу у Гурова с Крячко ушел еще час. К концу разговора Власов готов был разрыдаться, наконец-то до него дошло, какую глупость он совершил. В чистом виде информации о парне оказалось удручающе мало. Ни имени, ни фамилии его Власов не знал, только прозвище, под которым он в баре представлялся и ставки на тотализаторе делал. Таковы были правила: каждый желающий испытать фортуну придумывал себе прозвище, на современный лад «ник». Полный «ник» парня, если произносить на русском, звучал как «Темный Рыцарь». В баре парня называли Дарк – на английский манер, что означало «темный». Под этим «ником» он и общался с Власовым. Возраст его варьировался от восемнадцати до двадцати двух. Точно Власов не знал и этого. Внешность ничем не примечательная. Обычный парень, каких тысячи в Москве. Адреса его тоже не знал, даже район назвать не смог. Не говорил об этом парнишка. Он вообще ни о чем личном не упоминал. Ни имен родственников, ни того, с кем именно живет, полная ли у него семья, есть ли братья-сестры. Имени девушки и то не назвал. Чем по жизни занимается, кроме игры на тотализаторе, не сказал. Власов хорошо помнил, что этот вопрос точно задавал, а вот получил ли ответ, и какой именно, не помнил. И как апофеоз глупости Власова – у него не было даже номера его телефона. Когда произошел обмен «ключи на деньги», Власов продиктовал Дарку номер своего телефона и на этом успокоился. Номер парня он даже не потребовал!

Гуров пытался наводящими вопросами выудить из памяти Власова ту информацию, о которой тот мог просто забыть. Услышать услышал, но не запомнил. Такое случается сплошь и рядом. Но в итоге пришел к выводу, что парнишка этот, Дарк, намеренно уходил от личных ответов. Либо привык осторожничать, либо не желал оставлять в памяти Власова ни одной зацепки. Это означали одно: парню было что скрывать.

Лев переписал данные Власова в записную книжку, взял с него слово явиться по первому требованию в управление и отпустил с миром. Сам же, в сопровождении Крячко, перебазировался в помещение бара и переключился на опрос барменов. Но и от них сведений о парне под «ником» Дарк почерпнул немного.

Бармен Толик общался с парнем чаще других. Он мог сказать, какие напитки тот заказывал, как часто приходил поиграть на тотализаторе, какую из футбольных команд тот выделяет особо, но и только. Как и в случае с Власовым, в разговорах с Толиком Дарк был предельно осмотрителен и ни разу не сболтнул ничего, что могло бы навести на его след. Так же, как и Власов, Толик отметил дорогие шмотки парня, телефон последней модели, с которым Дарк обращался исключительно небрежно, не забыл упомянуть и часы – дорогущие, корпус и браслет из желтого золота, с черненым циферблатом, такие могли стоить до полутора миллионов рублей. Почему выбор Дарка пал на их скромное заведение, интересовало Толика не меньше, чем цена на его часы, но напрямую задать этот вопрос парнишке он не решился. В конце концов, Толик пришел к выводу, что предки парня, хоть люди и состоятельные, но к пристрастиям Дарка относятся отрицательно, оттого он и не «светится» в дорогих клубах, где о его проделках тут же прознали бы журналисты и вынесли бы эту информацию на всеобщее обсуждение. А в их баре такие неприятности парню не грозили.