Рублевый передоз - Алексей Макеев

– Ничего не понимаю! Кому понадобилось двигать мои вещи? – недоумевал Подольский.

– Скажите, где раньше располагались все эти предметы? – указывая на ящики и коробки, спросил Гуров.

– Они были сложены в том углу, – ответил Подольский, ткнув пальцем в угол, в котором располагалась дверь запасного выхода.

– Вы заставили коробками пожарный выход? – обвиняющим тоном спросил Крячко.

– Это мой дом, и я имею право складывать в нем предметы там, где мне удобно. Этим выходом я не пользовался и никогда не планировал делать этого. Почему я не могу заставить его коробками?

– Без сомнения, можете, – успокоил его Гуров. – От этого же не пострадает безопасность кого-то из жильцов дома. Только ваша собственная.

– Когда жильцы многоквартирных домов закладывают кирпичом проходы с одного балкона на другой, перекрывая доступ к пожарной лестнице, это никого не беспокоит, – продолжал возмущаться Подольский. – Я же действовал на собственной территории, какие ко мне могут быть претензии?

– Абсолютно никаких. За исключением того факта, что данным ходом мог воспользоваться убийца, – вкрадчиво проговорил Крячко. – Ведь ты тоже об этом думаешь, верно, Гуров?

– Похоже на то, – согласился Лев.

Он прошел к двери, подергал ручку. Замок оказался не заперт. Это еще сильнее расстроило хозяина квартиры.

– Да вы с ума сошли! Убийца в моем доме? Как он мог сюда пробраться?

– Вернемся в гостиную, – предложил Гуров. – Там и обсудим создавшееся положение.

– Ничего я с вами обсуждать не стану, – кипятился Подольский. – Не хватало еще, чтобы вы меня в убийстве обвинили!

– С обвинениями повременим. Для начала будет достаточно простой беседы.

– Какого числа произошло убийство? – потребовал ответа Подольский.

Гуров назвал дату, и тот расплылся в радостной улыбке:

– Прекрасно! Можете снимать с меня обвинения! Я две недели провел в Архангельске, и тому есть масса подтверждений. Летал я туда на самолете – это раз. Там каждый день посещал семинары, на которых ведется строгий учет всех участников, включая фиксацию времени прихода и ухода – это два. И три – я жил в гостинице с круглосуточным обслуживанием номеров. Любой сотрудник гостиницы подтвердит вам мое присутствие в номере, начиная со дня прилета и заканчивая днем отлета.

– Давайте все-таки перейдем в гостиную, – настоял Гуров.

Крячко покинул кладовку первым. Подольский нервно передернул плечами, но все-таки последовал за ним. Гуров замыкал шествие. В гостиной ситуация с распределением сидячих мест повторилась. Подольский снова занял одно из кресел, кивком головы указав на второе Гурову. Крячко снова оседлал принесенный им же табурет.

– Итак, гражданин Подольский, вы утверждаете, что не открывали дверь пожарного выхода и не пользовались ею с момента заселения, – прокурорским голосом произнес он.

– Именно это я и утверждаю, гражданин полицейский, – бросил на него враждебный взгляд Подольский.

– Как же получилось, что дверь оказалась не заперта?

– Понятия не имею!

– Хорошо, допустим мы вам верим, – принялся рассуждать Крячко, но Гуров перебил его:

– Господин Подольский, скажите, в ваше отсутствие кто-то мог воспользоваться вашим домом? – спросил он.

– И на этот вопрос я вынужден ответить тем же, – с вызовом в голосе заявил Подольский. – Я понятия не имею, кто и когда проник в мой дом, разбросал мои вещи в кладовке и открыл дверь пожарного выхода. Если потребуется, готов написать заявление в полицию на предмет незаконного проникновения в мое жилище.

– Это вы сделать всегда успеете, – пообещал Гуров. – Но для начала предлагаю все же подумать: кто мог посещать ваш дом в ваше отсутствие? Я вижу, вы рыбок разводите? – Он указал рукой на огромный, в полстены, аквариум, в котором в большом количестве плавали рыбки.

– Это тоже является преступлением? – сердито спросил Подольский.

– Нет, само по себе это весьма похвальное хобби. Связь с природой, и все такое. Только вот при вашем образе жизни хобби это неоднозначное.

– Это еще почему? – не понял Подольский.

– Потому что вы человек занятой, постоянно в разъездах, так? А рыбкам требуется уход. Если без смены воды они могут существовать достаточно долго, то без корма дольше недели вряд ли протянут.

– Ваши познания в аквариумном деле безнадежно устарели, – заявил Подольский. – Помимо того, что в зоомагазинах можно приобрести специальный корм, который дает возможность рыбам питаться более или менее сносно в течение недели, а то и десяти дней, существует еще такое понятие, как автокормушка. Засыпаешь в нее корм, выставляешь таймер, и все. Проблем с подкормкой нет.

– Только вот в вашем аквариуме я подобного приспособления не вижу, – заметил Крячко, который успел переместиться с табурета поближе к аквариуму и теперь рассматривал его с нескрываемым любопытством. – Фильтры вижу, декоративные прибамбасы тоже, а вот автокормушки что-то не нахожу. Не просветите меня, как она выглядит?

– Ваша взяла. Нет у меня автокормушек. Все собираюсь приобрести, да руки не доходят, – сник Подольский.

– Каким же образом вы решаете проблему с кормлением? – снова спросил Гуров.

– Приятель приезжает два раза в неделю, кормит рыб. За символическую плату, – сознался Подольский. – Я специально оставляю ему ключи.

– И в этот раз оставляли? – спросил Гуров.

– Разумеется. Я же не живодер, на голодную смерть их обрекать. Они хоть и бессловесные, а все же живые твари.

– Понятно. Скажите, как зовут вашего приятеля?

– Стас. Мы с ним учились вместе, с тех пор время от времени пересекаемся.

– Тезка мой, значит? – вступил в разговор Крячко. – А фамилия у тезки имеется?

– Власов, – односложно ответил Подольский, до которого дошло, что он только что подставил друга. – Только он не мог вашего архитектора убить. Он вообще никого не мог убить. Не такой он человек.

– А какой он человек? – спросил Крячко.

– Он добрый. И безотказный. Кому бы еще была охота таскаться ко мне через весь город только ради того, чтобы рыбки не сдохли? А он ни разу не отказал, – начал расхваливать приятеля Подольский. – Он и соседям всегда помогает. В магазин сходить или за квартиру заплатить.

– За символическую плату, разумеется, – вставил Крячко.

– И что с того? Знаете, сколько он имеет за моих рыбок? Пятьсот рублей за все время. А ведь ему еще за дорогу платить приходится.

– Мы уже поняли, что ваш приятель воплощение добра и милосердия, – усмехнулся Крячко. – Теперь бы узнать адрес его проживания или номер телефона, на худой конец.

– Вы думаете, что это он в кладовке все раскидал? – задал сокровенный вопрос Подольский.