Мотивация и личность - Абрахам Харольд Маслоу

На современном этапе развития психологии психодиагностические техники рассчитаны на выявление патологии, а не здоровья. У нас отсутствуют нормативные показатели для оценки креативности, силы человеческого Я, здоровья личности, самоактуализации, сопротивления болезни по тесту Роршаха, ГЛГили MMPI. Большинство анкет основано на модели Вудворта: в них перечислены симптомы заболеваний, при этом хорошим показателем (т. е. признаком здоровья) считается отсутствие положительных ответов.

Поскольку психотерапия оказывает положительное влияние на людей, мы многое теряем, не прибегая к изучению личности пациента после завершения психотерапии.

Интерес представляет также исследование индивидов, склонных и не склонных к пиковым переживаниям.

В зоопсихологии акцент всегда делался на чувстве голода и жажды. Почему бы нам не заняться изучением высших потребностей? В действительности мы ничего не знаем о том, есть ли у белой крысы потребности, сходные с нашими высшими потребностями, например с потребностью в любви, красоте, понимании, социальном статусе. Учитывая имеющиеся в распоряжении психологов техники исследования, мы этого так и не узнаем. Необходимо изучать психологию животного, доведенного до отчаяния, например голодающей крысы, загнанной болью или электрошоком в экстремальную ситуацию, настолько сложную, что даже люди нечасто оказываются в подобной. (Подобные исследования проводились с обезьянами, в том числе с человекообразными.)

Исследование понимания и инсайта должно занять подобающее место взамен исследования слепого ассоциативного научения, высокие уровни проявления интеллекта надо исследовать наряду с низкими, более сложные проявления жизнедеятельности наряду с менее сложными; максимальные возможности животных, к сожалению, пока вызывают меньший интерес, чем заурядные.

После того как Хазбенд (Husband, 1929) продемонстрировал, что крыса может ориентироваться в лабиринте не хуже человека, следовало отказаться от лабиринта как от инструмента научения. Мы не сомневаемся в том, что человек обладает лучшими, чем у крысы способностями к научению. Любая техника, которая не может продемонстрировать этого, сродни измерению роста людей, которые стоят, согнувшись, в комнате с низким потолком. При этом мы измеряем высоту потолка, а не людей. Лабиринт — своего рода низкий потолок, не позволяющий оценить способности испытуемых к мышлению и научению, даже если это крысы.

По — видимому, изучение высших животных позволит нам больше узнать о психологии человека.

Следует помнить, что работа с животными автоматически связана с исключением таких чисто человеческих свойств, как способность испытывать стыд, жертвенность, речь, любовь, чувство юмора, сознание, патриотизм, идеалы, символизм, поэтическое, художественное, музыкальное, научное, философское творчество. Психология животных помогает нам понять только те человеческие качества, которые свойственны также человекообразным обезьянам. Бессмысленно с ее помощью изучать те качества человека, которых нет у животных или которыми животные обладают в гораздо большей мере (например, способность к латентному научению).

Социальная психология должна перерасти в нечто большее, чем изучение подражания, предвзятости, ненависти, враждебности. Все это редко встречается у здоровых людей.

Возможные предметы исследования: теория демократии, анархии. Демократические межличностные отношения. Демократический лидер. Власть при демократии и власть демократического лидера над демократами. Мотивации бескорыстного лидера. Нежелание здоровых людей властвовать над другими людьми.

Социальная психология чересчур озабочена концепцией власти у низших животных. Конкуренция изучается с большим интересом, чем сотрудничество, альтруизм, дружеское расположение, бескорыстие.

В современной социальной психологии практически не исследуется свобода и свободные люди.

Как оздоровить культуру? Каковы положительные эффекты девиантности? Нам известно, что культура не может прогрессировать и совершенствоваться без девиантов. Почему никто не занимается их изучением? Почему к ним принято относиться как к патологическим проявлениям? Почему нельзя признать их здоровыми?

Братство и равенство заслуживают не меньшего внимания, чем классовое и кастовое превосходство в социальной сфере. Почему бы не заняться изучением религиозных братств? Союзов потребителей и производителей? Существующими и утопическими коммунами?

Взаимоотношения между культурой и личностью обычно вызывают столь интенсивный интерес, словно культура является основной движущей силой, а ее преобразующая роль абсолютна. Однако более сильные и здоровые люди легко ей противостоят. Приобщение к нормам культуры оказывает воздействие далеко не на всех и только до известных пределов. Более важным представляется исследование свободы от окружения.

При опросах населения социологи исходят из априорного принятия низких возможностей человека, например допущения, что мнение человека диктуется его привычками или эгоизмом. Это действительно так, но только для 99 % нездоровой части популяции. Здоровые люди голосуют, или покупают товары, или приходят к выводам, хотя бы частично основываясь на логике, здравом смысле, справедливости, реальности, даже когда это противоречит их собственным интересам, если понимать их узко и эгоистично.

Почему исследователи традиционно пренебрегают тем фактом, что лидерство при демократии часто представляет собой возможность служить своему народу, а не властвовать над ним? Это тем более странно, что для Америки и других стран мира это явление было важной движущей силой. Не вызывает сомнения тот факт, что Джефферсон пришел к власти не ради власти и не из эгоистичных побуждений, а потому что был готов выполнить работу, которую необходимо было сделать.

Интерес в качестве предмета изучения представляет чувство долга, преданность, обязательства перед обществом, ответственность, социальное сознание; хороший гражданин, честный человек. Мы тратим столько времени на изучение преступников, почему бы, наконец, не заняться и этими вопросами?

Мы мало знаем об участниках общественного движения, борцах за принципы, за справедливость, свободу, равенство, идеалистах.

Не изучены и положительные эффекты предрассудков, непопулярности, де — привации, фрустрации. Психологи прилагают слишком мало усилий для всестороннего изучения патологических явлений, например таких, как предрассудки. Существуют, конечно, положительные последствия отвержения или остракизма. Это особенно ярко проявляется в тех случаях, когда культура явно больна. Остракизм со стороны такого рода культуры — благо для человека, хотя он и причиняет ему боль. Самоактуализирующиеся люди часто добровольно отстраняются от культуры, которую не одобряют.

Нам мало известно о святых, рыцарях, добродетельных людях, героях, бескорыстных лидерах, в отличие от тиранов, преступников и психопатов.

Конвенциальность имеет свои хорошие стороны и положительные последствия. Большой интерес представляет изучение противоположной роли конвенциально — сти в хорошем и дурном обществе. Это касается и некоторых жизненных ценностей среднего класса.